— Бурёнки — так у вас называют женщин? — ну что тут скажешь?

— Мгм… Некоторых из них.

Когда с танцами, наконец, было покончено, блондинчик со всей возможной скоростью проводил меня до места и поспешил откланяться. Ишь ты! Не нравится — нечего было приглашать! Нежные какие мужики пошли. Ну подумаешь, представилась ярой феминисткой. Ну сболтнула, что коллекционирую скальпы своих мужчин. И чего было так бледнеть? Пошутить уже честной девушке нельзя! И не нужен мне его скальп, стоило ли так старательно отстраняться? Ведь в этом случае беззащитно оголяется шея. Мда, и об этом я не преминула сообщить… Вот теперь вопрос, кто же из нас с Моркой болтливее и глупее?

Кстати о птичках, а где эта сладкая парочка? В зале не видать. Наверное, пошли уединяться. Ну хоть кому-то сегодня повезло!

Вдруг появилось совершенно отчётливое желание наклюкаться в зюзю, и гори всё синим пламенем — хуже уже не будет. Где я тут видела официанта в мидоррской национальной одежде? Ага, вот он, голубчик! Поди-ка сюда. Спасибо. Да не надо уносить поднос! Да, нуови желает все эти бокалы, чего глаза таращишь, выпадут! Или выбьют вкупе с зубами, если будешь продолжать задавать глупые вопросы. Вот и умничка, иди отсюда!

Итак, что мы имеем? Ммм, очень недурное шампанское. А у нола хороший вкус! Как раз то, что мне сейчас нужно. И, как говорится, всё дело в волшебных пузырьках. Главное, чтобы этих пузырьков было побольше. Мне, думаю, хватит пяти-шести, объёмом миллилитров по семьсот. Да, где-то так.

Какие же они милые, все эти лаби. И девицы не настолько уж противны, как сначала показалось… О, радость моя, ты как раз вовремя — у Элечки закончилось шампанское. От молодец, теперь всё верно, весь поднос мне! Да, пустые бокалы уже можно забирать… Хотя постой. Мало ли что? Враг не дремлет. В крайнем случае буду ими кидаться — оружие-то на приём проносить запретили категорически. Нет, ты не подумай, парочку кинжалов я всё же прихватила, где уж ихним увальням-стражникам найти любимое оружие в одеждах опытной женщины. Мы, бабы, при желании можем на себе целый арсенал разместить — ни одна стервь не найдёт! Да, ты уже можешь идти.

Хмм… Интересно, что это там за столпотворение? Феррера Роше, что ли, раздают? А-а, восточные музыканты пожаловали. Какая знакомая мелодия. Родная буквально… На «Ла туртуру» Шакиры похоже. А что, Эличка, не сбацать ли нам что-нибудь эдакое в арабском стиле? Хорошая, кстати, мысль. Пойду, кости свои старые растрясу.

Ну, ребята, давайте! Ииирраз! Пошла-а… Буду-буду твоей стерваю-у, ю-ю-юу, лалавью-у. А мой зверёк он меха какого-то там, нежного, красныго-о… Буду-буду тваей стерваю-у, нанана, нанана… Закипит там что-то пенное, стервь ведь я, хоть драгоценная-а!..

В какой-то момент я заметила, что отплясываю посреди зала совершенно одна, под изумлённые взгляды присутствующей знати и одобрительные выкрики музыкантов. Затем ко мне нерешительно присоединилась жена какого-то жутко влиятельного лаби, крутобёдрая и крутогрудая дама лет эдак двадцати девяти, в золотистой парче. И, сразу видно, весьма решительного нрава. Старательно копируя мои движения, она вскоре уже выплясывала не хуже, азартно вскрикивая в такт мелодии и весьма соблазнительно потрясая своими телесными богатствами.

Воодушевлённые её примером, к нам одна за другой присоединялись всё больше и больше дам. Вскоре площадка для танцев стала напоминать филиал съёмочной площадки не так давно нашумевшего у нас сериала «Клон» или какой-нибудь специализированный турецкий клуб. Мужчины, окружившие плотным кольцом танцпол, восхищённо взирали на сие безобразие, поддерживая дам дружными хлопками и подбадривающими выкриками.

Я же, в толпе почувствовав себя ещё более уверенно, разошлась не на шутку, откалывая такое, что, казалось, давным-давно позабыла и чего уж никак от себя не ожидала. Впервые настолько хорошо удалась мелкая тряска бёдрами. А уж тряска грудью… Руки змеями извивались в воздухе, то как бы отталкивая, то наоборот привлекая. Всё тело ходило ходуном, начиная с шеи и заканчивая ступнями. Шаг — и висюльки на поясе золотистым дождём взмывают вокруг талии, вторя движениям бёдер. Один из музыкантов, улучив момент, перекинул мне пару традиционных звенящих браслетов, и теперь при каждом движении в зажигательную восточную мелодию вплетались нежные голоса колокольчиков.

А дамы-то, дамы! Это был успех. Мужики уже буквально на слюну исходили. Думаю, количество свадеб после данного представления возрастёт вдвое, некоторые, смотрю, уже руку намыливают. Не иначе чтоб легче предлагалась.

Но вот мелодия начала убыстряться. Дамы, не выдержав такого марафона, одна за другой выбывали из рядов танцующих. В итоге Элечка опять осталась в гордом одиночестве… Но остановиться было уже не в моих силах.

Ну что сказать — таких головокружительных пируэтов не знал даже Тодес, точно вам говорю. Змеёй извиваясь в такт уже ставшей совершенно сумасшедшей музыке, я напрочь забыла о зрителях, полностью отдаваясь во власть танца. Эффектно упав при последних тактах на одно колено и упершись руками и взглядом в пол, я застыла в этой позе, вслушиваясь в затихающее под сводами залы эхо мелодии, когда зал взорвался аплодисментами. Ну что, Элечка, не могла не выпендриться перед неискушённой аудиторией?

Старательно раскланявшись, я поспешила убраться с танцпола, и тут же была цапнута за руку взволнованной Моркой.

— Ты, мать, сдурела на старости лет или где?! — на ходу отчитывала меня подруга, нервно шарахаясь от устремившихся со всех сторон гостей, жаждущих познакомиться поближе с экзотической танцовщицей. — Кто тут три часа назад орал о конспирации? Кто призывал не высовываться, я тебя спрашиваю?! Стоило мне на пару минут отлучиться — по делам!.. И что я вижу по возвращении?? Любимая подруга почти в чём мать родила развлекает публику грандиозными по своей разнузданности танцами! Ещё и других в это грязное дело вовлекла!!

— Мор… Ты это… Ты чего, а? С каких это пор вэ-образное декольте стало называться почти-в-чём-мать-родила? И… Где ты тут узрела разнузданность, поборница морали моя ярая? Обычный танец живота. И, если уж на то пошло, то где ты, скромница непревзойдённая, околачивалась около двух часов, а?! И не надо тут изображать монашку от дружественной Африки на выезде, ты, видимо, дорогая, минуты с часами попутала! Не было-то Морочки ну о-очень долго. И как ты смеешь читать мне морали, мелочь пузатая?! Да ещё после некоего памятного пати в латина-клубе, где твоя скромная персона радовала публику весьма оригинальным стриптизом (ремень с заклёпками, врезающийся в барную стойку, мартинсы, свистящие над головами), остановившись только тогда, когда не смогла расстегнуть застёжку штанов! Специально там, наверное, поставили предохранитель, для таких неуравновешенных девиц, как ты!

Морка задохнулась было от негодования, но под моим пламенеющим взором как-то сразу сникла и примиряюще промямлила:

— Да ладно тебе, Эль. Ну чего в жизни не бывает? Давай забудем и всё… Ты ж моя подруга. Какая мне разница, если ты захотела посверкать телесами перед местными мужчинами? У каждого свои желания. Это твоё право.

Тут уже задохнулась от негодования я. Посверкать перед мужиками? Да как она… И… Это что, козявка мелкая занялась благотворительностью, одолжения мне делает?! Сама чёрт-те-где шарахалась! В непонятно каком виде вернулась — волосы взлохмачены, губы как у вампира и на левом полупопии виднеется чёткий отпечаток мужской руки. Саженику, идиот, ел, а потом к телу подступил. И Морку, кстати, угощал — вон все зубы синие! Короче, вещественные доказательства налицо… Кстати, вон ещё одно, в районе левой груди. Он что, питает нежную привязанность именно к левой половине?

— Морри, шла бы ты…переодеться, дорогуша. Боюсь, в таком виде ты навсегда укоренишь в умах местных жителей заблуждение о вольности и доступности девушек с тёмной кожей. Хотя какое мне до этого дело? Я ухожу!

И, круто развернувшись, буквально нос к носу столкнулась с Нилом. Э-э… А что это наш красавчик здесь забыл? Помнится, совсем недавно видела, как ему старательно строила глазки одна молодая особа, вся в жутких рюшечках. И неудовольствия от этого заигрывания я на его лице что-то не заметила!