Морри, что-то такое увидев в моих глазах, обречённо вздохнула и безропотно начала собираться. Даже на удивление ни разу ненароком не наступила на мирно храпящих спутников, ничего не разбила — в общем вела себя странно и совершенно для неё несвойственно.

— Готова? — в последний раз окидываю место стоянки взглядом, проверяя, не забыли ли чего. Вроде нет.

— Всегда готова, — подруга с тоской смотрела на спящего Кеана, будто стараясь получше запомнить черты любимого лица. Затем решительно повернулась ко мне. Вот за что люблю мелкую, так это за безоговорочное (ну почти) доверие к моей скромной персоне.

— Тогда в путь. Соберись, нам предстоит проехать немалое расстояние без остановок — я не хочу рисковать и снова встречаться с этими… — подходящего эпитета не нашлось. В цензурной речи. А материться в такую минуту не тянуло.

Следуя примеру Морки, бросаю взгляд на любимого. Во сне он такая лапочка — лицо умиртворённо-расслабленное, длинные ресницы отбрасывают тени на слегка порозовевшие от тепла костра щёки. И губами смешно причмокивает — ну чисто дитятко… Пора.

Время уже перевалило далеко за полдень, а мы всё ещё ехали молча. После моего бесстрастного пересказа услышанного в лесу подруга впала в задумчивость, и мне не хотелось ей мешать. Благо самой было о чём поразмышлять на досуге.

Слова Нила, как ни больно это признавать, ранили меня. Ранили в самое сердце. Пусть он думает, что я — это та экзотическая эфиопка с внушительным кольцом в носу, что это меняет? Я как-то всегда была склонна верить людям. И если человек признаётся, пусть и на эльфийском, в том, что я его единственная любовь отныне и до века, весьма неприятно узнавать, что он просто перепил и не контролировал свой речевой центр. А ты, как последняя дура, смущённо рдела при воспоминании о тех словах, принимая произошедшее по своей бабской доверчивости за чистую монету. Да, не приучена ещё, что верить мужчинам на слово несколько опрометчиво, сужу всегда по себе — я бы подобными признаниями в любом состоянии не разбрасывалась. Что ж — спасибо Нилу за великолепный урок, надеюсь, мне он запомнится надолго. А ты-то, милочка, раскатала губу до Уральских предгорий, размечталась… Тьфу! Учила же когда-то умудрённая опытом трёх браков Танька: «Дели всё, что говорят, надвое. Особенно всякого рода обещания. А если дело касаемо мужчин, смело дели на четыре. И не хлопай ушами, подруга — от чрезмерной осторожности ещё ни одного дитяти не появилось, а вот от глупой веры в клятвы вечной любви — каждый третий». Помнится, я только смеялась, мол, всё-то ты ворчишь, птичка моя. Просто тебе не те мужчины попадались.

Выходит, и мне попался не тот.

— Эль, — нарушила, наконец, молчание подруга — а то я уже опасаться за неё начала. Впечатлительна же без меры. — Ты правда думаешь, что я Кеану не нравлюсь? Совсем?

Ну что тут скажешь? Я же не умею читать мысли. Может, и нравится. Где-то в глубине души.

— Не знаю, Мор, — честно признаюсь.

— Да не так уж я и орала тогда… Какие мужчины пошли впечатлительные! — подруга прямо-таки озвучила мои мысли. Недаром всё же столько лет общаемся — похожесть явно наличествует.

— Не думай об этом, Мор. Всё равно уже ничего не изменишь. Забудь. Ты у меня красавица, умница и вообще талантище каких поискать!

Подруга польщённо засопела.

— Ты правда так думаешь? Или просто успокоить решила?

— Да ты чего, камрад, когда это я тебя успокаивала? — по-честному, практически всегда. Но подруге об этом знать совсем необязательно. Просто не могу видеть, как она страдает. Не стоят они того, те, кто сделал моей несносной мелкой гарпии больно. Потому и придумывала разные нелепости, чтобы объяснить внезапную перемену в объекте привязанности. Удачно, кстати, придумывала, Морка всегда верила, и кризис сам собой сходил на нет. Но теперь, боюсь, не тот случай.

— Эль, ты мне рассказала о словах Кеана. А твой-то что-нибудь говорил?

Ту часть беседы, где Нил живописал свою болтливость на почве чрезмерного принятия на грудь, как и связанные с ненаглядным события памятной ночи, я оглашать не стала. Не люблю, когда посторонние, пусть самые близкие люди, знают о моей личной жизни. А тем более пытаются жалеть.

— Нет, Мор. Ничего не сказал.

— Так ни разу тебя в разговоре и не упомянул? Не верю! Подруга, ты давай не финти, я же видела, как он на тебя смотрит.

— Как, Мор? Как и на тебя.

— Да фигу! Странно он на тебя смотрел, Элька. Но как, я не поняла.

Зато я поняла. Как на потенциальную угрозу его высочайшему спокойствию! А вдруг некстати речи его пламенные припомнить вздумаю?!

— Девочки, о чём речь? — Хранитель, как всегда, появился очень вовремя, прерывая принявший не самый благоприятный оборот спор.

— Кого мы видим?! Ты наконец-то выспался и решил присоединиться к нашему скромному обществу? — яду на фоне душевного смятения в моём голосе было многовато, но Теркан не обиделся.

— Ага, выспался. А чего тут без меня было?

— Ой, Терик, да чего только не было! — оживилась подруга и начала в красках и подробностях описывать события последних дней.

Я лишь рассеянно улыбалась в никуда, особо не прислушиваясь к увлекательно-фантазийному повествованию. Без приукрашивания Морка была бы не Морка, а потому Терри лишь восхищённо ахал и периодически корил себя за чрезмерную любовь ко сну, мол, столько интересного — и опять без него!

На душе было поганенько, хотелось то ли выть, то ли орать от обиды, разочарования и навалившейся следом глухой тоски.

К вечеру, подъезжая к окраине небольшого селения, мы с мелкой мучались двумя непростыми вопросами: куда умудрились заныкать все выданные на дорогу деньги и где в таком разрезе раздобыть средств к существованию. Запасы еды были на исходе, на последнем совместном с парнями привале я использовала практически все продукты, что имелись у нас в наличии. Хорошо хоть в воде недостатка не было.

— Ну чего, Морри, идём на заработки? — мелкая покосилась на меня с некоторым подозрением. Потом зачем-то поплотнее затянула ворот рубахи, напялила до той поры мирно болтавшуюся на поясе куртку, наглухо её застегнула и даже не поленилась расправить закатанные выше колен штаны. И, гордо выпрямившись в седле, одарила меня взглядом а-ля «Я лучше подохну с голоду, но торговать собой не позволю!»

Я аж поперхнулась. Не, ну Морри у меня оригинал, конечно, и мыслит нестандартно. Но зачем же сразу в такие крайности?

— Мор, расслабь ворот, задохнёшься ведь. И прекращай давай всякий пошлый разврат думать — ты за кого меня вообще принимаешь? За сутенёра?!

Во взгляде подруги буквально светилось философское «кто ж вас знает?». Вот просто интересно, я что, хоть раз давала повод так о себе думать? Хотя, если вспомнить шальную идею повыгоднее пристроить Морри замуж…

— Ваши домыслы, сударыня, для меня просто оскорбительны. Но Ваша покорная слуга — существо на диво отходчивое, и предпочитает о данном недоразумении поскорее забыть, — мелкая мигом растеряла все свои благородно-дамские замашки и теперь пялилась на меня слегка оторопело — не привыкла подруга к высокому слогу, на канале Дискавери им пользуются редко. Как и на XXXL.

— Короче, подбери челюсть и вперёд — нас ждут…мгм…не слишком великие, но всё же заработки. Спокойно! Поклонников твоих прелестей, если ты не против, поищем в следующий раз. Сегодня же ограничимся мелкой помощью по хозяйству — грибков, там, подсобрать, травы накосить… Нет, Морри, галлюциногенные грибы мы искать не будем, да и не растут они в Мидорре. И кто только тебя к подобным гадостям приучил?!

Подруга даже не нашлась, что ответить. Не подумайте плохого, про галлюциногены я ввернула так, для поддержания разговора — Морри у меня дама приличная, наркотой не увлекается. Зато какая она покладистая, когда от возмущения не знает что сказать.