Я взвыла раненным зверем, потирая ушибленное место, когда в комнате вспыхнул приглушенный свет ночника, напоминая долгожданный маяк в неспокойном темном море.

Сверху вниз на меня смотрел мой надоедливый гость, перетягивающий на себя мое пуховое одеяло, которое все еще опутывало мои ноги. Я удивленно наблюдала за ним, никак не понимая как реагировать на происходящее. Закричать? Наброситься на него с кулаками? Почему не существует универсальных схем поведения для тех, кого будят среди ночи обнаглевшие незнакомцы?

- Что ты делаешь? - Дверь в мою комнату была распахнута настежь, а стул преспокойно стоял рядом, словно он и вовсе и не подпирал ее. Как ему это только удалось?

- Моя очередь, - ответил Марк, резко дернув одеяло на себя, отчего я завалилась на спину.

- Что?

- Спать в комфорте и уюте, - мужчина схватил в охапку то, что с таким боем отобрал у меня, и смял его, проверяя мягкость. - Не дурно.

- Ты с ума сошел? - сонно возмутилась я, пытаясь подняться. - Уходи!

- Знаешь, а твоя кровать гораздо мягче. - От его идеальной укладки не осталось и следа, темные пряди неопрятно падали на лицо, делаю его моложе, возможно чуть старше меня. - Я там на кухне не успел прибраться, ладно?

Не думаю, это вообще был вопрос. Я стояла и шокировано наблюдала, как мужчина выпрямился, расстегивая пуговицы на рубашке. До меня донесся шорох сбрасываемой на пол ткани. Приглушенный свет, мягко растекающийся из коридора, играл на его мускулистом прессе, очерчивая каждую грань.

- А дальше я стану снимать брюки. Хочешь проверить ношу ли я нижнее белье? - его голос стал таким глубоким и волнующим, что я не смогла сдержать внутренней дрожи. Мои алеющие щеки наверняка пыли даже сквозь сероватый полумрак.

Я вылетела из комнаты пулей, стараясь не оглядываться. Позорное бегство. В след мне донесся только громкий смех.

Первым делом следовало проверить кухню, и удостовериться, что она все еще является частью моей квартиры. Его фраза сразу меня насторожила, но даже мои самые страшные фантазии не могли описать того, во что Марк превратил мою крохотную столовую.

Я встала в дверях, правой рукой нащупав выключатель. Вспыхнувший свет на первое время совсем ослепил меня, резанув по глазам словно ножом, когда же желтоватые круги стали ослабевать, давая разглядеть очертания комнаты, мне оставалось только хватать ртом воздух, словно рыба, попавшаяся на крючок. Не было слов, чтобы как-то описать мои чувства. Эмоции все-таки вязли верх.

Моя чистая идеальная кухня превратилась в захламленное помещение, казалось пережившее атомную войну. И это называется 'не прибрался'? На коричневом линолеуме ярко отпечатались следы мужских ботинок, принесшие в квартиру комья засохшей грязи. Пакет перловки, совсем недавно найденным Марком в шкафчиках, теперь бы рассыпан по всем горизонтальным поверхностям - создавалось впечатление, что если сосчитать, зерен бы оказалось больше миллиона. Раковина, заставленная горой посуды и кастрюль, напоминала городскую свалку, не хватало только ярко-выраженного запаха гниения. Но в воздухе присутствовал совершенно другой аромат, не менее раздражающий. Я чувствовала гарь, а на потолке прямо над печкой виднелось черное выжженное пятно. Здесь был пожар? Наверное, поэтому окно оказалось открыто нараспашку, впуская морозный ночной воздух, от которого по коже побежали мурашки.

Меня, пожалуй, должно было успокоить отсутствие пожарных машин под окнами и обезумевших криков соседей.

Стараясь не наступать на крупу голыми ступнями, что сразу пришлось признать невыполнимым, я прошлась по кухне, проверяя, выключена ли печка. Зерна больно впивались в кожу, напоминая средневековую пытку, но мне пришлось только прикусить нижнюю губу, собирая остатки былой воли. Кажется, Марк уничтожил мой годовой запас пельменей, который я так бережно хранила в морозильнике - в мусорном ведре покоились сразу две порванные в клочья полиэтиленовые упаковки. Не стоило пускать его в кухню. Не стоило пускать его в свою квартиру. Не стоило вообще его спасать. Я медленно осела на мягкий пуфик, рассматривая устроенный погром. На глазах навернулись слезы. Как одному единственному человеку удалось превратить мою размеренную жизнь в... вот в это? Да, она никогда не была идеальной, но теперь стало сущим кошмаром. Он отнимал мое пространство, полностью властвуя в моей квартире, а я ничего не могла сделать.

Руки автоматически принялись за уборку, когда мысли витали далеко от этой душной комнатенки, уничтоженной одним беспринципным вандалом. Так давно никто не доводил меня до слез, когда Марку это удалось в первые часы знакомства. Причем после того, как я спасла его жизнь? Кто просил его спасать? Зачем? Мне казалось, что впервые моя сила была использована во зло. И вот теперь этот мужчина спал в моей кровати. А я? Я убирала за ним кухню, ползая на коленях. И даже не собиралась ничего предпринимать. Вот оно бессилие.

- Завтра, завтра все будет иначе, - тихо нашептывала я себе, глотая вновь выступившие на глазах слезы. - Он уйдет, а эта ночь покажется просто кошмарным сном.

Можно было просто сменить замки, на всякий случай. Хотя, вдруг он являлся первоклассным взломщиком? Как еще можно было объяснить умение этого мужчины проникать в закрытые помещения? Но выход все равно оставался один - я должна была справиться с этим сама, и как можно скорее.

Уборка заняла еще один бесконечный час моей жизни, и когда я взглянула на часы, то поняла, что до пробуждения оставалось каких-то сорок пять минут. От этого к горлу подкатил очередной болезненный ком жалости к самой к себе. Мне оставалось только угрюмо поплестись во вторую комнату, служившей мне гостиной, которой, к слову, я никогда не пользовалась, и сиротливо примоститься на диване, укрывшись тонким покрывалом. Теперь даже в собственном убежище я стала лишней.

В соседней комнате можно было расслышать размеренное дыхание Марка, который так ловко занял мое место, мне же пришлось сосредоточиться на новом дне, в котором, я так надеялась, не окажется этого самонадеянного мужчины.

Наверное, мне так и не удалось заснуть, потому что шесть утра наступили ровно тогда, когда блаженно закрылись мои глаза, готовые видеть очередной хороший или плохой сон. Хотелось кричать от недосыпа и нервного истощения. Но времени жалеть свою примитивную особу просто не было. Я резко вскочила с дивана, отмечая про себя, что вчерашние события не оказались лишь бредовой галлюцинацией, и попыталась улыбнуться, но позитивного настроя на новый день так и не пришло. Настоящее выглядело удручающе и даже в чем-то прискорбно.

Я на цыпочках вышла из гостиной и заглянула в свою спальню - Марк развалился на моей кровати, закинув одну руку себе под голову, многострадальное одеяло опуталось вокруг его ног, полностью обнажая накачанный торс. Да, такого бы на рекламу нижнего белья...

- Если бы он не был таким придурком, - добавила я уже вслух, когда мужчина зашевелился.

- Я все слышу, - пробормотал Марк, поворачиваясь в мою сторону, отчего ткань, укрывавшая его, соскользнула еще ниже, издевательски открывая все новые части великолепного тела. - И это было грубо с твоей стороны.

Мне не хотелось ему отвечать, слишком силен был гнев, бурливший внутри меня, но так и сгоравший бесцельно. Я пожала плечами и направилась в кухню, желая утолить возросшую потребность моего организма в кофе. К сожалению, ничего съедобного, чтобы хоть как-то унять голод пусть и на время, так и не отыскалось - этот наглец уничтожил все мои немногочисленные запасы.

Я сидела мрачнее тучи, потягивая совершенно безвкусный кофе, когда в кухню, потягиваясь, ступил Марк. Он так и не удосужился одеться, сверкая идеальным загаром, правда, существенным плюсом было то, что вопрос, касающийся его нижнего белья, был решен положительно, в пользу его наличия. Мне с трудом удалось отвести взгляд, чтобы не пялиться, как озабоченная простушка, которая никогда в своей жизни не встречала полуобнаженного мужчину в своей кухне ранним утром. Черт, а я действительно к такому не привыкла.