— Какого числа ты уезжаешь? — поинтересовался отец, не дав вставить реплику матери Артёма.

— Приблизительно пятнадцатого, — ответил Тёма. — Я Ники с собой возьму, чтобы тоже посмотрела, как это выглядит. В её институте таких вывозов нет, к сожалению.

— А ей, зачем туда ехать? — удивлённо поинтересовалась Виктория Олеговна, на секунду отложив столовые приборы, чтобы внимательно рассмотреть Нику и Артёма.

— Ника учиться на факультете архитектуры, — осторожно напомнил своей матери Артём, быстро взглянув на шокированного отца.

— Я знаю, — мигом ответила женщина, заметив взгляд мужа. — Я просто подумала, что таких юных учеников туда не будут возить даже в вашей академии.

— Нет, всё в порядке, — не поверив словам матери, отозвался Артём, переглянувшись взглядом с Пашей. — Их тоже возят, но в разный промежуток времени, как и другие курсы.

— Хорошо, что она едете с тобой, — якобы беспокойно вздохнула женщина. — Я буду спокойна, что ты за ней присмотришь, и она будет в безопасности.

Ложь, конечно, Виктория врала, но ей было всё равно, что подумают дети, главное, чтобы поверил Виктор. Своей Никой он дорожил так, как она не дорожила ни за один свой драгоценный бриллиант в украшении, и Виктор не терпел пренебрежения в адрес свой единственной дочурки. Викторию раздражало то, что он ставил её выше всех, хотя она подарила ему двоих чудесных сыновей, которые активно помогали ему в бизнесе. Откуда ей было знать о любви Виктора ко всем своим детям, раз она не любила даже родных сыновей, ища в них лишь выгоду для себя.

— Тём, ты какой-то загруженный, что-то случилось? — поинтересовался отец, смотря, как сын сжимает салфетку.

— Да, машину поцарапали, теперь надо в салон ехать, — пояснил парень свои проблемы, хотя это была лишь вершина айсберга.

— Какой ужас, — разыграла недоумение Виктория Олеговна, тут же поправив свои белокурые локоны. — Ты нашел, кто это сделал?

— Конечно, — его лицо озарила улыбка, но Артём тут, же поджал губы, чтобы не выглядеть глупо. — Не стоит загружаться на эту тему.

Родители кивнули: отец с понимание, мать с безразличием. Большего Артём и не ждал, это были его дела.

Остаток ужина прошел в тишине, которую прерывали лишь звоны соприкосновения столовых прибор, не больше. После трапезы все так же ушли по своим комнатам, не стараясь, заговорить друг с другом. Лишь позже, перед сном Паша с Леной начали обсуждать приблизительный въезд в новую квартиру, а Артём разговаривал по телефону с неизвестным абонентом.

Ника, переодев платье, стояла в ванной комнате, разглядывая себя в зеркало, выпрямляя кудри. Её руки дрожали от набежавших вновь слёз, и она не справлялась вроде с такой простой задачей. Выпрямитель с тихим грохотом приземлился на тумбочку, а Ника, уперев руки в раковину, внимательно всмотрелась в своё отражение, изучая каждую черту своего лица.

— Как же мне тебя не хватает, — тихо прошептала девушка, а отражение расплылось из-за слёз. — Мама…

Она год не ревела, выплакав все слёзы ещё тогда, на похоронах, превратившись из мирового океана в пустыню. Но сегодня эти кудри стали таким болезненным воспоминаем, что она не сдержалась, расплакалась. Она знала, что мама рядом, хоть и на небесах. Любимые люди всегда рядом — в сердце.

Будильник, что прозвенел в печальные семь утра, оповестил обеих девушек о начале нового рабочего дня. Но, несмотря на желание остаться в своих кроватях, Даша и Ника слушались голос разума и совести.

В квартире рыжеволосой Ники была абсолютная тишина, что означало об отсутствии всех сожителей в доме.

У Дарьи же было очень шумно. Бабушка и мама суетились в коридоре, быстро собираясь на работу, а младшая сестра носилась по квартире наперегонки с котом в поисках одежды на сегодня.

— Дана, — устав каждый раз прикрывать двери за сестрой, крикнула Дашка. — Надеть черные брюки, белую блузку и красный пиджак.

Данька на минутку замерла из-за чего рыжий кот, не успев сориентироваться, врезался в дверь.

— Мне кажется, он выбил себе все мозги, что имелись, — скептично произнесла Дана. — Изя, ты как, мальчик мой?

— Не думаю, что он многого лишился, — усмехнулась Дарья.

Изя Обрамович, или же Исчадье, потряс свой головой, наверное, собирая растрясшиеся мозги в кучу.

Вислоухий кот с огромными медовыми глазёнками больше походил на нашкодившего ребятёнка, чем на наглого развязного кота. Хотя, именно в нём можно было узнать повадки этакого «Кота в сапогах». И каких только сокращений и кличек не было у него. Изя, Изя Обрамович, Ижевск, Исчадье, Ися, и это только самые нормальные.

— Исюлька, — потеребила по наглой мордашке Дашка, насмехаясь над шокированным котиком.

— Девочки, мы ушли, — отвлекая дочерей от их домашнего животного, проговорила Арина Владимировна.

После ухода родительниц в квартире тише не стало, а даже наоборот. Данька, которая должна была уже выходить из дома, бегала по дому в поисках балеток.

— Да в пакете они, который в рюкзаке, — крикнула Дашка, нервно посматривая на часы, боясь, что младшая сестра действительно может опоздать.

— Thinks my big sister, — на ломаном английском проворковала Данька, а после исчезла за парадной дверью.

Наконец-то Даша могла вздохнуть спокойно, оставшись, наедине, с собой и своими мыслями. Мысли, кстати, были забыты лишь одним рыжим незнакомцем, чей мотоцикл пострадал от шалостей девушки. Дарья не понимала, почему она думает о том грубияне, но честно признавалась, что грубияне красивом. И конечно, думая о своем прекрасном незнакомце, она совершенно пропустила момент вывода из квартиры. Взглянув на часы, Дарья испуганно вскрикнула и, схватив свой велосипед, помчалась к институту.

Ника тоже пропустила из вида отбивавшие время часы, и только сейчас начала натягивать на себя джинсы, попутно ругая все — на чем свет стоит. Справившись с тугой молнией, рыжая подхватила рюкзак и поспешила к выходу. Слава Богу, Виктория Олеговна не видела её сборы, а-то бы её точно увезли на машине скорой помощи. Ника злорадно усмехнулась. Надо попробовать.

Обе девушки стремительно приближались к месту своего обучения, стараясь не опоздать на первую пару. Солнце светило так ярко, а ветерок, что подхватывал их волосы, словно шептал им на ухо оставить учебу в покое. Ни одна не слушала такие соблазнительные мысли, мчась навстречу граниту, что им предстоит грызть.

Опять задумавшись, они обе проглядели друг друга из вида, что послужило новой аварии. Дашка неслась на своем железном коне, отличавшегося от того, который пострадал вчера, а Ника лихо шагала, и как они проглядели друг друга — непонятно. Итог оставался один — Даша собьет Нику.

В последний момент, выкрутив руль велосипеда, Дашка с легким визгом завернула на парковочное место, где стоял мотоцикл. Не удержав равновесие, черноволосая девчонка спрыгнула со своего вида транспорта, заставив того не очень нежно облокотиться о мотоцикл. Обе девушки с ужасом смотрели друг на друга, моментально узнав, что это тот самый мотоцикл, пострадавший от Дашки.

Делать было нечего, пришлось оттаскивать велосипед на парковку для его собратьев, и бегом скрываться с места преступления. Повезло, что им маленький казус никто не заметил.

Оказавшись в фойе, девушки с ужасом поняли, что всё же умудрились опоздать, и мигом помчались к кабинету, где проходило занятие.

— Здравствуйте, извините за опоздание, — без стука врываясь в кабинет, отчеканила Дарья.

— Спасибо, — не дожидаясь ответа преподавателя, подхватила Ника, и обе девушки спокойно прошли к своим местам.

Одногруппники усмехнулись, прикрывая улыбку ладонью или кулаком. Фёдор Иннокентьевич хмуро осмотрел девушек, но все, же промолчал, вернувшись к лекции об истории архитектуры.

Дарья, прислушавшись к теме урока, поняла, что они повторяли пройденную тему перед зачетом, и быстро начала записывать некоторые моменты в тетрадь. Ника же, присев на стул, не мигающим взглядом уставилась на пустующее место своего предмета воздыхания, задаваясь вопросом, где же запропастился молодой человек.