— Да я… да я тебя х***ми закидаю, понял?!! — не произвел на него особенного впечатления. Разве что добавил «Бистяре», проходящему сейчас по всем реестрам как просто «Бестия», еще пару часов на орбите.

Это время экипаж потратил по-разному. Варфоломей, высказавшись в том смысле, что он сейчас опасен для окружающих, скрылся в каюте, благо автопилот безукоризненно справлялся со своими обязанностями. Чем занималась Агата, надевшая на голову коннект-шлем, Дима не знал, да и, правду сказать, не стремился. Сам же Десница, принявший на себя обязанности бортстрелка, углубился в виртуальные баталии. Верно говорят, мужчины от мальчишек отличаются только стоимостью игрушек…

В порту они разделились. Десница и Варфоломей отправились в «Пульсар», ресторан, в котором Дмитрию была назначена встреча. Агата же заявила, что найдет их позже, и с самым целеустремленным видом буквально растворилась в хитросплетениях терминала прилета. Платина дернулся было за ней, но Дима придержал его за рукав. Пусть идет. Какой бы спокойной ни казалась сейчас Агата, пребывание в гостях у полковника Дергачева не могло пройти даром. Ей надо снова обрести уверенность в себе, перекрыть этой уверенностью воспоминания о собственном бессилии. Да и слежу я за девчонкой — видишь? На экране браслета крохотная зеленая точка перемещалась по схематическому изображению терминала, и Варфоломей слегка успокоился.

Десница привык к колониальному шапкозакидательству, и оно уже давно не удивляло. Даже старые поселения вроде Оймякона грешили этим. Одна улица и три переулка числились городом; ухабистая двухполоска — шоссе; средней руки бар с кухней именовался рестораном, и никак иначе. «Пульсар», до которого они с Платиной добрались только через полчаса петляния по лестницам и переходам, исключением из правила не являлся. Впрочем, признал Дима не без внутреннего ворчания, заведение оказалось довольно приятным. Обшитые деревянными панелями стены, деревянный же пол — даже на вид толстые квадратные плиты покрыты «вечным» лаком. Массивная мебель, тяжеловесные балки не слишком высокого потолка… немыслимая роскошь для Метрополии, здесь же — обычное дело.

Столь же обычными были настороженные взгляды нескольких завсегдатаев и подчеркнутая неторопливость обслуги: чужаков здесь не жаловали и давали это понять даже манерой подачи меню. Что ж, можно и подождать, тем более что тот, кто предложил Дмитрию встретиться в «Пульсаре», еще не появился.

Майор Десница понятия не имел, от кого ему пришло безликое, вполне невинное сообщение, прошедшее десятки ретрансляторов, надежно обрубивших все возможности идентификации отправителя. Но использованный код говорил о многом. Кто бы ни пригласил его в «Пульсар», с этим человеком Дмитрий Десница был знаком лично, а покамест здесь таких не наблюдалось. Разве что очень серьезная пластика… Да ну, вздор! Можно перекроить лицо и тело, но рисунок движений ты никуда не денешь. Оставалось ждать — встречи и заказанного обеда.

Минут через сорок — Платина уже начал закипать: еду подавать не торопились, хорошо хоть кофе принесли — в дверях появился невысокий мужчина. Окинул взглядом зал и, сделав несколько неожиданно длинных, крадущихся шагов, подсел к столу, за которым расположились Дима и Варфоломей. Завсегдатаи посмурнели окончательно. Вошедшего здесь явно знали и столь же явно не одобряли.

— Ну, здравствуй, Десница, — негромко произнес коротышка.

— Здравствуй, Бекетов, — усмехнулся майор; руки, впрочем, не протянул, как и его визави. Кому-то это могло показаться странным, но Юрка Бекетов за руку предпочитал не здороваться. Даже для высоких чинов исключения не делал.

— Извини, подзадержался. Служба. Твой человек? — кивнул Юрий в сторону Платины.

— Мой, и не просто человек, а шкипер. Можешь при нем говорить свободно.

— Тогда так. Что тебе сказали о месте и обстоятельствах твоего вояжа?

— А ничего, — пожал плечами Десница, откидываясь на спинку стула. Говорил он так же тихо, как и Бекетов, полагаясь на умение собеседника читать по губам. Сидели они с Юркой — отнюдь не случайно — так, чтобы быть в профиль ко всем остальным посетителям «Пульсара». — Прибыть сюда, поселиться в «Вершине», дождаться приказа и рвануть, куда велят. Не знаю, куда. Знаю только, что какая-то разведмиссия засыпалась, надо найти, встретиться, поговорить, может, чем-то помочь, а официальные каналы использовать не рекомендуется… все.

— Ох, Десница… вот что мне в Папе Гене не нравится, так это его склонность не позволять мизинцу знать, чем занят большой палец. В общем, слушай сюда. Я о твоем участии в этом цирке узнал случайно, но решил, что надо бы тебя предупредить, а то нарвешься на Юленьку без подготовки…

Дмитрий почувствовал, как улыбка, вызванная встречей со старым приятелем, примерзает к губам. Внутри начал разгораться слабый пока огонек раздражения.

— На Юленьку? — пробормотал он сквозь зубы.

— На нее, родимую, — сочувственно кивнул Бекетов. — Она тебе приказ передаст и с вами полетит. Вкусно?

— Не слишком. Что-то еще?

— Кто такие лестиане — знаешь?

— Я только что с Волги, — недобро сощурился Десница. — Платина — закатец. А познакомились все на той же Волге. Потом на Закат слетали, переправили тех, кого вывезти удалось. Как, по-твоему, Юр, знаю? Или нет?

— В полный рост, — согласился тот. — Короче, миссия засыпалась на планете, которой эти твари интересуются. Не так плотно, как Волгой или Закатом, но для поджаренных пяток вполне достаточно.

— Эвакуация? — изогнул бровь Дима.

— Очень может быть.

На этом месте разговор прервался, потому что на сцене возник новый персонаж. Тяжелую дверь «Пульсара» рванули снаружи, и в зал влетела разбитная девица в распахнутой парке. Капюшон был откинут, щеки раскраснелись, бликующие в свете потолочных светильников волосы торчали в разные стороны. Под мышкой Агата несла продолговатый сверток, кокетливо перевязанный розовой ленточкой, на поясе болтался стандартный планшет. Десница мельком подумал, что над ее головой вполне уместен был бы плакат с надписью «Суперкарго». А может, и нет. Зачем? И так все ясно.

Между тем девица слегка притормозила, огляделась, сделала малозаметный жест свободной рукой — аборигены разом подобрели — и плюхнулась на не занятый стул рядом с Платиной. Сверток она швырнула на середину стола, потом схватила стоявшую перед Варфоломеем чашку, сделала большой глоток и на весь зал поделилась впечатлениями:

— Великолепно! Я вообще не понимаю, как тут, на Оймяконе, люди доживают хотя бы до зрелости! Такой кофе нельзя потреблять умеренно, они ж все должны еще молодыми преставляться от передозировки кофеина! Ммммм, — она смешно пошевелила кончиком носа, вдыхая аромат, — какое блаженство!

— Кофе, сударыня? — зычно осведомился из-за стойки в пух и прах растатуированный бармен. Руки его уже двигались, гремя чем-то невидимым из зала.

— Эспрессо!

— Двойной?

— Самый двойной!

— Черный?

— Как мои глаза!

— Сделаем!

Мужчины и глазом не успели моргнуть, как на столе появился давно заказанный обед. Платина недоумевал, Бекетов с усмешкой крутил головой, Десница откровенно забавлялся. Движение руки Агаты на входе в зал он уловил и узнал. Девушка самым недвусмысленным образом заявила о своей принадлежности к теневой стороне жизни. Для собравшейся в «Пульсаре» публики это было если и не пропуском в свой круг, то как минимум кастовым признаком. Теперь все будет в полном порядке: мало ли с кем приходится встречаться «честным» торговцам. А хоть бы и с имперским представителем. Хочешь жить — умей вертеться.

— Агата, — представил Дима, — суперкарго борта «Бестия». Любить — только попробуй, руки оторву. Жаловать — только попробуй не. С тем же результатом. Понял, Юрка?

— Как не понять, — начал было Бекетов, но Агата его перебила.

— Кстати, о суперкарго. Платина, дожевывай в темпе, через, — она покосилась на браслет, — час тебе надо быть на поле. Ну или открыть вторую грузовую аппарель и прописать мой доступ.