Пенни уже начинало надоедать, что он постоянно распоряжается. Уж кто-кто, а она не обязана ему подчиняться. Девушка упрямо тряхнула головой и, глядя Максу прямо в глаза, спокойно, но твердо произнесла:

— Я много читала об этой местности, к тому же хорошо знаю дорогу. Я возьму с собой что-нибудь перекусить и переночую в Лаудате. — Было ясно, что на этот раз она не намерена уступать.

Макс зло прищурился, скривившись в усмешке:

— Не сомневаюсь, что вы много читали, мисс Дэвидсон. Но что касается дороги, вы ошибаетесь. Вам придется идти сквозь самую гущу тропиков, при этом необходима недюжинная физическая сила, чтобы убирать с пути непроходимые заросли. А у меня, поверьте, нет ни малейшего желания потом искать вас в джунглях. Так что ничего не поделаешь, придется отложить путешествие, пока вы не найдете подходящего сопровождающего.

— Может, и правда стоит прислушаться к словам Макса, — торопливо произнесла Нора, заметив, что в глазах Пенни сверкнуло дерзкое неповиновение.

— Не может быть, а точно. Я не собираюсь потом отвечать за человека, который глупо рискует своей жизнью.

— Но, Макс… — плаксиво протянула Ширли и одарила его одной из своих неотразимых улыбочек. — С нами все будет в порядке. Я уверена, с Пенни я в полной безопасности.

— Ты остаешься дома, — безапелляционно отрезал он и с невозмутимым видом стал накладывать себе на тарелку яичницу.

— Я пойду одна. — Пенни дерзко посмотрела ему прямо в глаза.

На мгновение Макс опешил. Когда, наконец, он нашелся что сказать, голос его прозвучал неожиданно ласково и мягко:

— Пока вы живете в моем доме, мисс Дэвидсон, вы обязаны идти навстречу моим просьбам. А я прошу вас не предпринимать столь опасных прогулок без сопровождения. А теперь, если не возражаете, сменим тему.

Пенни покраснела до кончиков ушей. Никто никогда не разговаривал с ней так пренебрежительно. Она посмотрела на Нору в поисках поддержки, но та, казалось, смущена не меньше девушки. Дабы не затягивать неловкую ситуацию, Пенни решила молча проглотить горькое оскорбление, хотя всей душой негодовала от несправедливого обращения. Вспоминая, с каким нетерпением мечтала познакомиться с Максом, Пенни казалась себе жалкой и нелепой, словно ее обманули. Ну и братца же она обрела в лице этого домостроя! Таких самонадеянных, надменных и сварливых людей она еще не встречала. К тому же никто не относился к ней столь враждебно.

Стараясь привлечь внимание своего опекуна, Ширли обиженно поджала губки. Но Макс игнорировал жалкие потуги девушки. В комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец, Макс неожиданно встал и вышел из комнаты. Нора сразу повернулась к Пенни:

— Прости, дорогая, но Макс действительно знает лучше. Мы решим вопрос с проводником, и, может быть, на следующей неделе…

— Да, конечно, я понимаю. — Пенни с трудом сдерживалась, чтобы не высказать возмущения.

— Возьмите и меня с собой, — по-детски закапризничала Ширли. — Возьмете?

— Конечно, возьмем. Это даже пошло бы тебе на пользу, — улыбнулась Нора. — Если мы пойдем с проводником, не думаю, что у Макса возникнут возражения.

Ширли вошла в комнату и уселась на кровать Пенни. Наблюдая, как девушка расчесывает волосы, она спросила:

— Ты куда-нибудь собираешься?

— Да, хочу прогуляться. — Пенни мельком взглянула на Ширли и подумала, что она и правда очень хорошенькая. Странно, но Макс не проявлял к ней особого интереса. По крайней мере, никаких признаков влюбленности, как того хотела Ширли. Только постоянный, строгий надзор. Когда он читал своей подопечной нотации, она часто, передразнивая его, очаровательно паясничала, изображая надутого солдафона, но никогда не перечила. Если когда-нибудь Макс решит жениться, послушная Ширли будет ему идеальной парой. Но вдруг опять вспомнилось странное ощущение от прикосновения его руки, и предательская дрожь пробежала по телу.

— Почему вы с Максом так не любите друг друга? — неожиданно спросила Ширли, словно читая ее, мысли.

Пенни вздрогнула и чуть не выронила расческу.

— Как это?

— Да это же ясно как божий день. Вы даже говорить нормально друг с другом не можете, все время пререкаетесь. И Макс явно не очень доволен, что ты здесь живешь.

— Как можно быть такой прямолинейной? — Пенни покачала головой. — У тебя есть хоть немного чувства такта?

Едва заметный румянец появился на щеках девушки.

— Извини. Наверное, мне не следовало так говорить. Но я правда не могу взять в толк, почему Макс постоянно грубит тебе. Ведь ты такая милая. С рабочими, например, он очень добр, и меня он сразу взял к себе, когда папа умер. Ведь это очень хороший поступок, не так ли?

— Да, действительно, очень благородно с его стороны, — кивнула Пенни.

— Я давно уже пытаюсь понять, почему он так нелюбезен… — Девушка задумчиво покачала головой. — Может, он никак не может привыкнуть?

— Привыкнуть к чему?

— Я имею в виду все: домашнее хозяйство, управление имением… Холостяки — такие ужасные собственники. Ненавидят, когда кто-то нарушает их покой.

— Может быть.

Ширли встала и подошла к зеркалу:

— Правда, я красивая? — Любуясь своим отражением, она завертелась, разглядывая себя.

— Очень, — улыбнулась Пенни. — Думаю, ты сама это прекрасно знаешь.

Она поймала в зеркале взгляд Ширли, и вновь очаровательный румянец разлился по щекам девушки.

— Ты думаешь, я пустышка?

— Я думаю, каждый человек сам знает плюсы и минусы своей внешности.

— И ты? — Ширли мигом повернулась и пристально посмотрела на Пенни. — У тебя есть минусы?

От неожиданности Пенни смутилась. Потом искренне рассмеялась:

— Ну, предположим, я знаю, что я не уродина. А с другой стороны, думаю, что не отличаюсь сверхъестественной красотой.

— Я думаю, что ты красивая. — Ширли не сводила с нее глаз, будто изучала. — Если честно, когда ты появилась, я не на шутку испугалась.

— Почему это? — нахмурилась Пенни. В глазах ее светилось искреннее удивление.

— Я подумала, что теперь Макс… — Ширли осеклась, и к ней вновь вернулась былая беспечность. — А, ладно, забудь. — Она опять повернулась к зеркалу и какое-то время молча созерцала свое отражение. — Почему до Макса так медленно доходит?

— Ты о чем?

Ширли недоверчиво посмотрела на нее. И вновь скривила выразительные губки в плаксивой гримаске.

— Ты смеешься надо мной? Наверное, думаешь, что я глупая девчонка?

— Вовсе нет. Я просто не поняла, что ты имела в виду, говоря, будто Макс медленно соображает.

— Ну, что он никак не может признаться себе, что любит меня… — со страдальческим выражением лица проговорила Ширли. — Жду не дождусь, когда же он сделает мне предложение.

— А почему ты уверена, что он хочет сделать тебе предложение?

— Ну, я ведь уже рассказывала тебе — опекуны всегда женятся на своих воспитанницах. Рано или поздно это произойдет. Но, честно говоря, уже так надоело ждать!

— Но ты такая молоденькая. Зачем так рано выходить замуж?

— Социальное положение. Замужних женщин уважают, с ними считаются, ты чувствуешь себя важной персоной.

— Неужели только из-за этого?

Ширли пожала плечами:

— Ну, конечно, я люблю Макса, если ты это имеешь в виду. — Слова прозвучали как-то слишком равнодушно, даже фальшиво, словно зазубренная фраза. — Мне пора. Надо зайти к Розари, купить кое-что.

Она выпорхнула из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Пенни не сдвинулась с места. Слова Ширли заставили ее глубоко задуматься. Внезапно она вспомнила о скором приезде отца. Надо что-то предпринять. Решительным шагом она вышла из комнаты и направилась к Норе. Подойдя к двери, девушка тихо постучала.

— Войдите, — донеслось из комнаты.

Пенни вошла и увидела, что Нора, обложившись со всех сторон подушками, читает в кровати. Она мельком взглянула на Пенни и заметила вполголоса, что та хорошо выглядит, но так тихо, что Пенни не расслышала. Она была настолько встревожена, что сразу перешла к делу: