В подобных местах было проще всего укрыться от преследования властей, и хотя городская стража периодически проводила здесь свои рейды и даже кого-то задерживала, — по факту, это мало на что влияет.

С таким же успехом можно пытаться высветить ночь при помощи свечи.

Кто-то из стражников куплен, кто-то запуган, как правило — и то и другое сразу, поэтому перед облавами нужные люди всегда в курсе.

Одна из немногих вещей, на которые стражники не будут закрывать глаза при случае, — это убийство стражников.

Но, так или иначе, спасаться здесь от преследования — это как бросаться из огня да в полымя: уйдёшь от одних, при этом всего лишь нарвавшись на других.

Успокаивая себя мыслью о том, что Вы — главный герой произведения и, стало быть, с Вами не должно случиться ничего плохого или, во всяком случае, непоправимого (а если и так — всегда можно будет всё переиграть), — Вы с некоторым волнением идёте по выбранному пути.

— Ох… Это ж сколько мне ещё предстоит топать и топать до финала? — посмотрев на номер страницы и толщину оставшейся книги, прикидываете Вы, сделав неутешительные выводы. Но Ваши размышления неожиданно и грубо прерываются.

— Сударь, у Вас очень дерзкий вид, не находите? Откуда Вы прибыли в наши края? Не найдётся ли при Вас горсти жалких грошей для помощи бедняку, или же Вы сильно поиздержались в дороге? А если я вдруг обнаружу в Вашем кошеле чеканное серебро или даже золото? Извольте сию же минуту объясниться! — произносит скромно, но достаточно опрятно одетый субъект в дорожном плаще и полумаске, внезапно преградивший Вам путь. В руках он сжимает кинжал и шпагу.

— Отдать ему все деньги и вещи (если они у Вас есть и записаны на листе персонажа; если вы малодушны, то обязаны выбрать этот вариант или выдержать проверку) — 465

— Не давать ему никаких денег, но навешать вместо этого тумаков (если Вы вспыльчивы — Вы обязаны выбрать этот вариант или выдержать проверку; если же Вы малодушны, Вы не можете выбрать этот вариант, если не выдержите проверку) — 468

— Закричать: «Караул! Стража! Грабят! Убивают!» — 472

— Заявить: «Предупреждаю! У меня — пистолет! Не с собой… Но — есть!» — 475

— А если Вы наблюдательны — 390

— Ну-у… Так любой дурак умеет, — не делая скидку на Ваш преклонный возраст, разочарованно ворчит лидер оборванцев. Его товарищи ворчат, свистят и улюлюкают. Но — не кидают камнями и грязью, и за то уже спасибо.

Ладно, шут с ними. Вернее, шут и без них прекрасно обойдётся. Здесь, судя по всему, ловить больше нечего, публика собралась не самая почтенная, и ваше мастерство не сумеют оценить по достоинству.

И всё-таки Вам немного обидно. Что ж, потопаем отсюда.

Шутовство понизилось на 1 пункт!

Может быть в кабаке публика получше? — 36

— Вы ещё за это ответите! — предупреждаете Вы, стреляя в стражников убийственным взглядом.

Быть может, Вас и лишили всех материальных благ и внешнего благополучия, но при Вас по-прежнему сохранились честь и достоинство дворянина, мужество и…

Болезненный удар древком копья сбивает Вас, пожилого человека, с ног. Пара верзил нависает над Вами. В какой-то момент Вы ожидаете, что вскоре на Вас обрушится град ударов. Но вместо этого Вам говорят:

— У, какие мы страшные… Ну что, больше не петушимся?

— Если Вас переполняют обида и гнев, можете попытаться дать отпор негодяям (что, вероятно, будет несколько затруднительно, но, тем не менее, разве это удержит Вас?) — 24

— Или же Вы можете стиснуть зубы и попытаться встать, когда восстановите силы — 10

— Шахта, — после долгих раздумий произносите Вы. — Хотел бы я, чтобы можно было поступить иначе, но, боюсь, это — самый оптимальный вариант.

Она закрыта и не используется после участившихся обвалов, поэтому мы сможем без проблем зайти таким маршрутом: достаточно быстро, совершенно незаметно, и так же незаметно можно вынести таким же путём всё добро.

Другое дело, что шахта закрыта не просто так, и погибнуть под обвалом — вполне себе реальная угроза. Но там уже давно никого не бывало. Может быть, всё, что могло свалиться, — уже свалилось.

— В любом случае — тебе самому придётся идти тем путём, который ты выбрал, и рисковать собственной головой. Поэтому, если ты считаешь, что так будет лучше, — валяй. Я думаю, смельчаки-добровольцы найдутся, когда речь идёт о таких барышах. Но смотри, если ты решишь нас сдать или кинуть… то сильно пожалеешь, если тебя не погребёт под завалом, — пообещал Рикман.

Что ж, иного Вы и не ожидали — 466

Высокий стражник — суровый, хмурый и крепкий, ещё не старый, но уже и не молодой.

Толстяк — ухмыляющийся, неповоротливый и злорадный, однако вовсе не такой уж и увалень, каким кажется.

Вы знаете обоих в той мере, в какой придворный шут может знать придворных стражников.

Оба что-то знают и понимают в ратном деле: абы кого сюда всё-таки не нанимают, существует отбор. Оба презирают Вас и рады унизить, отыграться за свою многолетнюю зависть, подчеркнув собственное мнимое превосходство.

Вместе с тем они сильно недооценивают Вас, и это является их ошибкой, на которой можно сыграть. Другое дело — а стоит ли овчинка выделки?

Оба — моложе Вас не на одно десятилетие, и уже успели понюхать пороху. Возможно, задетая честь и стоит того, чтобы заехать в рыло невзирая на обстоятельства и последствия. Но ведь от Вас не оставят и мокрого места за нападение на королевских стражей.

Даже если и допустить невероятный вариант, что каким-то чудом Вы одолеете своей голой пяткой (образно выражаясь) двух мужчин с алебардами…

— Если Вы умеете сражаться, и полны решимости — 45

— Если не умеете, но всё равно собираетесь драться — 2

— Если всё-таки взвесите риски и передумаете — 76

О чём Вы вообще думали?! И, главное, чем?! Как бы то ни было, вы мчитесь прочь: главное сейчас уцелеть, остальное так, наживное.

Какое-то время Вы по инерции неслись с алебардойв руках, но вскоре поняли, что это сильно тормозит Вас и увеличивает риск.

Во-первых, с ними ходит только стража, в то время как в руках у постороннего человека она неизбежно привлечёт внимание и вызовет массу ненужных вопросов. Во-вторых, шут с алебардой — это уже само по себе смотрится…

Скажем так — слишком вызывающе…

Поэтому Вы и выбрасываете эту дуру к ежовой матери. Шут с ней. Вернее, без неё. Живым бы ноги унести! Да побыстрее!

— В Восточную часть города — 111

— В Западную часть города — 268

— Узрите величайший из фокусов всех времён и народов! — торжественно и пафосно произносите Вы, чтобы каждый из присутствующих мог по-настоящему проникнуться всей важностью и значимостью момента.

Обведя взглядом заинтригованную публику, Вы демонстрируете пятерню, продемонстрировав её всем и каждому, дабы зрители свободно убедились, что у Вас нигде не спрятано запасных пальцев: ни указательных, ни больших, ни мизинцев, ни с тыльной стороны ладони, ни на запястье, ни где-либо ещё.

Затем, Вы собираете пятерню в кулак и оттопыриваете большой палец, с серьёзным и даже несколько суровым видом показав его всем.

А после — прикрываете этот палец другой рукой, резко отдёргиваете её, и — бац — кто бы мог подумать! Пальца нет!

А где же он?!

Вы возвращаете руку на место и накрываете кулак. Резкое движение, и бац — палец снова на месте! Чудо из чудес! Невероятное мастерство! Восьмое чудо света!

Вот только почтенная публика почему-то не разделяет Ваш восторг. Вероятно, они назвали бы Ваш трюк банальным, безвкусным, неоправданно претенциозным, лишённым оригинальности, даже не вторичным, а третичным в творческом отношении, и попусту бездарным.