По крайней мере, в большинстве случаев.

— Пэрис сказала… — Дани замолчала на полуслове.

— Что же сказала Пэрис?

— Ничего. Это уже не важно.

Марк кивнул проходящему мимо человеку, который поднял руку в знак приветствия, и сказал:

— Дани, я бы очень хотел, чтобы ты перестала тщательно контролировать свои инстинкты и импульсы, когда оказываешься рядом со мной.

— Прости? — моргнула она.

— Ты прекрасно слышала, что я сказал. Ты поступала точно так же в прошлом. Сводила меня с ума. Я не мог решить, кому ты больше не доверяешь — мне или себе. И каждый раз, когда старался разобраться в этом, ты делала свой классический трюк — каким-то образом избегала и отвлекала меня.

Дани мельком взглянула на него.

— Ты думаешь, я делала именно так?

— Черт, ты знала все правильные струны моей души, за которые стоит дергать, с тех пор, как тебе исполнилось семнадцать.

— Тебе, возможно, не стоило говорить мне это, — прочистила горло Дани. — Я ведь могу еще раз этим воспользоваться.

— Можешь не стесняться.

Это был, по меньшей мере, второй раз, когда он говорил нечто подобное. Но его сухой тон заставил Дани свернуть обсуждение этой темы. По крайней мере, здесь и сейчас.

Она чертовски хорошо знала, что на сегодня слишком устала для этого. Кроме того, ее голова до сих пор ужасно раскалывалась, отчасти потому, что она старалась закрыть свои мысли, и совсем не была уверена, что сможет установить эту незнакомую для нее экстрасенсорную защиту.

Этот голос. Этот чертов голос. Она никогда не захотела бы услышать его снова. И была ужасно напугана тем, что он связан с какой-то частью ее самой, которая находилась глубже ее мыслей.

Как будто бы не ожидая ответа с ее стороны, Марк продолжил:

— Я был уверен: все дело в доверии. После нашего совместного путешествия в один из твоих снов, я полностью укрепился в своей правоте. Потому что ты уехала в течение недели.

— Дело было не в тебе. Я хочу сказать, дело было не в доверии.

— Тогда в чем?

Дани была слегка удивлена: почему-то, кажется, легче говорить об этом сейчас, когда они просто медленно идут, не смотря друг на друга. В этом ли заключалась причина? Или просто наступил момент, когда они могут вот так просто поговорить по душам?

— Дани, некоторые вещи должны идти своим чередом. И происходить тогда, когда для этого наступает время, — пожала плечами Миранда. — Не важно — что мы видим или что нам снится — у вселенной на этот счет всегда заготовлен свой план.

— Дани?

Было ли это делом времени? Она помедлила, а затем сказала:

— Все дело было…в монстрах, которых я вижу. В злых людях, которые творят ужасные вещи. В ужасных событиях, которые я не могу остановить. Я…не хотела быть той девушкой, только не для тебя.

— Той девушкой?

— Кассандрой [17].

— Она услышала свой дрожащий смех. — Глас судьбы. Я никогда не вижу хорошие вещи, ты ведь помнишь, Марк? Я никогда не видела счастливые вещи. Счастливые концовки. Я просто вижу монстров.

— Дани…

— Пэрис сказала, что именно по этой причине я покинула Вентуру. Я думала, что таким образом смогу увезти монстров с собой. Всех монстров. Таким образом, люди, которых я оставила здесь, будут…в безопасности. Но этого не случилось. Твоя мать все равно умерла от рака. Все произошло так, как я и видела…мы видели. И другие монстры, которых я видела, например Денни, также остались здесь. Некоторые из них всегда были и будут в Вентуре. С этим ничего не поделаешь, но… — Марк ждал. — Но затем я вернулась. И боюсь…что именно я привезла этого монстра с собой. Каким-то образом. Я привезла это зло в Вентуру.

Марк остановился и повернул ее лицом к себе, положив руки Дани на плечи.

— Бред.

Она опять слабо засмеялась, понадеявшись, что это не прозвучало так, будто она себя не контролирует, хоть и чувствовала себя именно так.

— Да, это все что мне нужно было услышать: одно громкое слово «бред». Это все уладит.

Марк слегка улыбнулся и сжал руками ее плечи.

— Послушай меня. Ты — не Кассандра. Не глас судьбы. И ты не привезла монстров в Вентуру, когда вернулась сюда и не увезла их с собой, когда покинула этот город. Монстры просто есть, Дани. Они часть жизни. Темнота, которую большинство из нас стараются держать под контролем. Но разница заключается лишь в том, что иногда ты можешь видеть приход этих самых монстров. Вот и все.

— И что тогда в этом хорошего, если я не могу изменить то, что вижу? — спросила она.

В это же время часть нее спрашивала: действительно ли это так? Это ей еще предстояло узнать. И, возможно, именно в этот раз. Если она влияла на то, что видела, может, она уже повлияла на увиденное?

А вдруг она сделала ситуацию только хуже?

— Монстры продолжают выигрывать, Марк.

— Дани…

— А что если победит и этот?

Суббота, 8 октября.

Роксана действительно любила собак, но признавала правоту брата, предупреждающего ее не будить район своим ночным визитом. Поэтому, продвигаясь к заброшенной текстильной фабрике, она старалась быть настолько тихой, насколько это было возможно.

Вымершее. Правильное название этому месту — вымершее.

— Каждый раз, когда ты говоришь это, — прошептала она, — это звучит все более жутко. Но сейчас это не важно. Лучше взгляни на окрестности и предупреди меня, если почувствуешь что-то неладное.

Хорошо, подожди минутку.

Она ждала ответа в тени здания, которое когда-то было маленькой уютненькой заправкой, которые сейчас так редко встретишь. Роксана опять задавалась вопросом: почему этот процветающий маленький городок красуется таким большим количеством заброшенных зданий? Так много умерших предприятий. И почему это, кажется, не волнует никого. Сооружения просто оставляют, вместо того чтобы снести их или использовать по другому назначению.

Роксана не была настолько подозрительной, в отличие от Гэбриэла, но отклонения от нормы бесили ее. А это было самым большим отклонением в Вентуре.

Ну, за исключением серийного убийцы.

Я ничего не нашел. По существу, здесь чертовски тихо для пятничной ночи.

— Сейчас уже утро субботы, — мягко подсказала Роксана, выходя из тени и продолжая свой путь.

В любом случае — немного странно, что на улицах никого нет.

— Мы оба видели большую часть того, на что стоит посмотреть в этом городке, Гэйб, и я не заметила здесь ни ночных клубов, ни баров, — продолжала она говорить шепотом, который был едва ли громче звука дыхания.

У них есть кинотеатр в том магазине, который стоит на автостраде. Я думаю, там все и находятся.

— Послеполуночные сеансы? Я что-то в этом сомневаюсь, но может у них сейчас проходит кинофестиваль или что-либо подобное. В любом случае — если они там, то пусть там и остаются. Мне сейчас не желательно чье-либо внимание…

Кстати, прячься.

Она спряталась по одну сторону высокого забора за секунды до того, как машина тихо проехала мимо нее и повернула за ближайший угол.

Роксана ждала в тени до тех пор, пока медленно не досчитала до десяти, а затем продолжила свой путь. На этом участке горели фонари. Чисто технически — как она полагала — фонари были промышленными и скорей всего принадлежали региональной компании по производству электроэнергии. Но ближе к центру города, они чаще всего освещали пространство вокруг домов, нежели улицы.

Поэтому на улице, по которой она передвигалась, было темно, что позволяло ей лучше прятаться.

Исследовать. Здесь масса темноты для исследования.

— Ни ты, ни я не очень правильно подобрали слово, — Роксана быстро остановилась, чтобы сориентироваться, затем сделала последний поворот, который привел ее к массивному зданию, которое когда-то было текстильной фабрикой.

Правильность не важна. Тебе действительно надо быть аккуратной сейчас, Рокс. Не забывай на кого ты охотишься. На что ты охотишься.