С ходу сообразив, почему я не стала ржать громко, они тоже позатыкали себе рты, и отсмеялись, сняв с души напряжение последних дней.

Быстренько шикнув на тех, кто с дури заторопился выбраться из трюма, я предложила продумать план спасения.

Во первых, мы решили устроить провокацию по принципу: «разделяй и властвуй».

Ребята, облазившие за эти дни весь трюм, подсказали, где находится краска. И мы на стенах трюма огромными буквами и на отдельных досках более мелким шрифтом написали: «Капитан - владелец пиратской яхты. Он приказал убить команду той яхты, чтобы скрыть это. Он отравит сначала нас, потом вашу команду, сбросит всех в воду и скажет властям, что мы померли от чумы, или сбежали с корабля! Прощайте - русские дворяне не сдаются!»

Повытаскав из тайников всё, что может пригодиться в качестве оружия, мы обнаружили еще строительные инструменты. Напилив ножовками досок, мы приступили к строительству баррикады. В ход пошли молотки, металлические штыри, огромные гвозди...

Услышав строительный шум, наверху обеспокоились. К нам сквозь решётку заглянул один из подручных капитана. За его спиной маячили другие моряки.

- Эй, это что здесь за грохот? Вы что тут устроили?

- Вы нас чем-то отравили, когда накормили щами! Вы решили нас отравить или вообще убить как-нибудь! - звонко закричала я, - Я знаю, что капитан владелец пиратской яхты - мне помощник его рассказал! Он убил ту команду, чтобы скрыть это. Убьёт и нас с вами.

Никакой чумы в той деревне не было! Это была деревня контрабандистов, которую капитан приказал отравить. Он отравил всех жителей, погибли даже младенцы! Матроса, который подсыпал им в купленную на ярмарке пищу яд, они с помощником тоже «списали» ещё весной.

Капитану не нужны свидетели его преступлений! Мы с вами уже сейчас покойники!

Мы не станем принимать от вас отравленную еду! Мы достали из тайников оружие и припасы - пригодились, чтобы защищаться от пиратского капитана и его сподручных! Мы не пустим вас в трюм, пока вы не арестуете капитана и не сдадите властям! Только представители береговой охраны, судья или наши родители заставят нас выйти отсюда!

Наверху засуетились, забегали. Какое-то время никого не было. Потом мы услышали заковыристые маты, и голос капитана загромыхал:

- Что вы слушаете эту дворянскую истеричку? Она взбаламутила пассажиров - и так они чуть бунт тут не устроили из-за заражённых приятелей. Вы же видели - никто из них не помер, но на всякий случай я отправил их на вторую яхту. Может всё-таки зараза есть! Все живы и, надеюсь, здоровы. Главное - доставить этих щенков живыми родителям!

- А откуда она знает про Тимошку? Ведь вы сказали, что он сбежал с корабельной кассой! Получается, что Тимофей пошёл рыб кормить, а кассу и нашу зарплату вы себе в карман положили? - угрюмо противостоял кто-то капитану. Вот это удача! Обокрасть свою команду - это они с Помощником круто облажались!

Голоса удалились. Что-то бубнили в стороне. Мы продолжали строить баррикаду. Чем позже они войдут и поймут, что мы сбежали, тем дальше мы успеем уплыть.

Капитан снова появился рядом и заорал:

- Эй, ты, ведьма сопливая! Ты зачем меня с командой поссорила?

- Ага, представляете, какую радость вы мне доставили, когда выяснилось, что вы свою команду обокрали, и воровство на убитого вами матроса свалили? Я про такую удачу даже и не мечтала! Я просто хотела рассказать матросам, с каким злобным убийцей и пожирателем младенцев они связались!

- Что вы там строите, придурки?

- Баррикаду! Мы будем отстреливаться до последнего патрона!

- Какие патроны? Где вы там оружие нашли?

- А для чего мы тут тайники делали? Против вас, пиратов, и старались! Не помните? - я блефовала. Оружие в тайниках было только холодное. Пистолеты были дефицитом, потому парни и охранники держали их при себе. Но когда их, усыплённых, сюда затаскивали, то оружие, конечно же, изъяли.

Баррикада была задумана для одной цели - закрыть обзор. Чтобы не было сходу видно, что трюм опустел.

Капитан моему блефу поверил и опять разродился серией заковыристых матов.

- Я совершил ошибку, когда решил засунуть тебя в общий котёл. Но, кто же мог подумать, что одна совсем мелкая бабёнка может столько проблем наворотить? Не врёт примета про баб на корабле!

Он ушёл, нас заперли, и что там происходило, нам не было слышно. Масляные плошки горели слабо, но люди, сидевшие больше недели в темноте трюма, хорошо тут ориентировались.

К вечеру в баррикаду вошло почти всё, что мы нашли в трюме. Последнее, что мы сделали - напихали металлических прутов, пропустив их сквозь решётку, как жерди, запирающие ворота изнутри. Где загнули, где плотно обмотали канатами...

Конечно, вытащить их было реально, но если думать, что ты под прицелом пистолета, то не очень-то и захочется.

В общем, сделали всё возможное, чтобы затруднить тихое и быстрое проникновение в трюм снаружи.

Моряки наверху привычно отбивали склянки. Спасибо им. А то в темноте трюма трудно было ориентироваться со временем.

Этот металлический звук навёл меня на ещё одну мысль: я предложила повесить побольше металлических предметов так, чтоб они при качке стукались друг о дружку, создавая ощущение, что в трюме кто-то шумит.

Когда наступила ночь, мы были готовы к побегу. Вооружённые кинжалами, дубинками и верёвками слуги вышли через потайной ход первыми.

Осторожно скользя в темноте по кораблю, они неслышно подхватывали весла, опускали в воду шлюпки...

Дневального тихо тюкнули по темечку и уложили на бухту каната, накрыв каким-то одеялом, взятым из шлюпки. Как-то сразу понятно стало, что в дорогу дворянским отпрыскам дали не простых нянек.

Сменщик ему точно устроит разгон, обвиняя в том, что он уснул на вахте.

Мы молча, тихонечко, как тени спустились в шлюпки. Гребли осторожно, стараясь не плеснуть веслом. Казалось, мужики затаивали дыхание, пытаясь даже не пыхтеть при этом.

Пусть люди на яхте поспят, ночь же!

Когда подплывали к маячившей в туманной полутьме северной ночи второй яхте, услышали на ней беготню и тихие разговоры. Голоса на воде раздаются далеко.

- Народ, вы чего там не спите? - окликнула я, - Ночь на дворе, а они носятся, как угорелые! На нашей яхте моряки и то умнее - ночь, вот они и спят, как убитые!

- Аннушка, - тихо хохотнул Володя, - а ты чего не себя умной назвала?

- А я себя никогда умной и не называла, - возразила я, - я же говорила: «... поглядеть на вас, так вы глупее меня!» Я же себя глупой называла, не заметили? А сегодня в этом нет необходимости - здесь со мною нет врагов, чтобы дурочкой прикидываться! - на корабле зафыркали, - Принимайте друзей! Только тихо - мы сбежали! И нужно удалиться как можно дальше, пока нас не хватились.

- Я же говорил, что она их спасёт! - гордо похвалился Владимир, помогая друзьям подняться на борт и каждого обнимая, - Наш Антошка, и со дна морского достанет и спасёт!

- Да, нет. Я их только из трюма вызволила с вашей помощью. Матросы с той яхты про наш запасной выход из трюма не знают.

Представляете их лица, - таинственным, «страшным» голосом заговорила я, - когда они выломают решётку, вытащат, запирающие трюм изнутри железные пруты, с большим трудом разломают баррикаду... А внутри никого нет!.. И только на стене огромными буквами надпись: «Прощайте - русские дворяне не сдаются!»

Народ впечатлился. Похохатывая, они, руководимые матросами, стали поспешно готовить посудину к путешествию.

***

Измученные до одурения матросской работой на яхте, мы подходили к порту Санкт-Петербурга. Помощник исполнял роль штурмана, княжич следил за общей дисциплиной. Шли ввиду берегов, хотя и в отдалении, чтобы по незнанию не нарваться на прибрежные мели и рифы.

Карта у Володи была, но опыта плаваний в этих водах даже у Помощника не хватало. Потому яхта только что не виляла во время хода - у штурвала всё-таки дежурили опытные матросы.

Не заходя в порт, моряки вывесили какие-то флажки, и через некоторое время к нам пришвартовалась посудина с береговой охраной и полицией на борту.