Детей сажали на плечи, мальчишки постарше карабкались на коляски и тянули вверх руки, как будто надеясь прикоснуться к нам.

Мы исполняли продуманный ещё в поместье танец: то парой кружили над лугом, то разъединялись и по кругу летели навстречу друг другу. Тут я использовала наработки мастеров фигурного парного катания.

Музыка вальсов сопровождала наши вариации и люди, отойдя от шока, прониклись красотой момента и наслаждались неповторимым, невозможным в этом веке представлением.

Прощально покачав крыльями, мы развернулись на посадку. Я собралась со всеми силами, чтобы красиво закончить представление. Не хватало после такого триумфа, упасть! Потому боль, которая внезапно поразила левое плечо, вызвала только чувство досады. Рука мгновенно онемела, дельтаплан дрогнул и накренился. Сделав неимоверное усилие, чтобы удержать руку на трапеции, я опускалась на горку, Иван следовал за мной.

А толпа опять замолчала.

Приземлившись, я оглянулась посмотреть на посадку напарника, и вдруг в глазах у меня замельтешило и потемнело.

26 глава. Песня про Ангелов

Часть 5

Песня про Ангелов.

 Летели два ангела над Петербургом

И светлая музыка в небе плыла,

В небе покойном ни града, ни бури,

Лишь солнце сияло на нежных крылах.

Припев:

Ангел, постой, погоди -

Путь в небеса освяти!

Замерло сердце в груди...

Господи, Боже, прости!

 И люди, подняв изумлённые лица,

Открыли сердца, чтобы чудо принять.

Смеялась и плакала стоя столица,

В сердцах благодарных храня благодать.

Припев.

 Но чёрные души не выдержат света.

И в этой толпе оказался злодей:

На ангела сердце - прицел пистолета!

И кровь заструилась на лица людей...

Припев.

 Злодей, ослеплённый божественным светом,

На вечную муку теперь осуждён.

Ангела друг исцелил, взял за руку,

И в небо умчались на веки времён.

Припев.*(Ноты)

Пришла в себя я уже в своей комнате, в постели. Во рту - противный привкус лекарства. Ко мне, вся в слезах, кинулась Наталья.

Оказалось, последние аккорды представления мне оценить не довелось. Под громкую музыку и приветственные крики народа, незамеченным прошёл выстрел из толпы.

Люди только увидели, что сердце «ангела» вдруг начало кровоточить, по белому одеянию расплылось яркое пятно и теплые капли окропили некоторые лица.

«Ангелы» приземлились на горке, в отдалении ото всех, и люди восприняли это как задуманную часть представления.

Аплодисменты не смолкали долго. Меня уже отвязали от дельтаплана, охрана зажимала мне рану, подозвали доктора царской семьи, Иван плакал... А народ всё аплодировал!

Пуля пронзила детское плечо насквозь и прошла рядом с сердцем, чуть выше и левее его. Стрелок был очень метким и промахнулся не по своей вине. Он привык стрелять по взрослым мишеням, у моего платья были пышные рукава «фонарик», а белый цвет вообще зрительно увеличивает объём...

Он просто не предполагал, что у меня такие узенькие плечи и грудная клетка.

Сотрудник тайной полиции, направленный Государем для расследования, узнал у охраны, о покушениях во время путешествия в столицу. Дотошно допросил всех участников этих событий.

Спросил у меня, готова ли я ответить на его вопросы. Я согласилась и коротко рассказала о попытке пиратов похитить меня, о встрече с иезуитом в имении, о первых двух выстрелах на постоялом дворе и попытке похищения в дороге.

- Что вы сами об этом думаете, княжна? - сделав над собой усилие, спросил этот жесткий во внешности и движениях господин. Было видно, что ему внутренне не комфортно воспринимать всерьёз ответы ребёнка.

- У меня ощущение, что действует не одна группа людей. Одни меня пытаются убить, а другие пытались выкрасть. Враги у России разные. Одни боятся того, что я несу Отечеству и хотят уничтожить. Другие завидуют и, думая, что я ясновидица, хотят выкрасть и использовать в своих интересах. Но поняв, что я не стану действовать против моей страны, так же уничтожат меня.

- А если заставят пытками? - с сомнением поинтересовался он.

- Богородица спасёт меня от предательства. Я помолюсь и поможет.

- Но как она поможет, если вы будете в руках врагов?

- Например: остановит сердце. Ведь в руках врагов будет только моё тело, а не душа.

Следователь, споткнулся пером, записывая мои ответы, опрокинул чернильницу и, не замечая растекающегося по бумаге пятна, ошеломлённо уставился на меня.

- И вы так спокойно говорите о смерти, мадемуазель? В ваши-то годы?

- В мои годы я знаю больше важных секретов, чем другие в старости. С теми знаниями, что мне оставлены, мне дана ещё и ответственность за эти знания и судьбу России.

Вот вы, служа в тайной полиции, не доверяете же секреты государства болтунам, слабакам и дуракам? Господь не глупее вас, доверяя тайны именно мне, он знал, что делает, верно?

Мужчина с облегчением, кивнул. А потом помялся и смущённо спросил:

- А как работают ваши «крылья»? Что их держит в воздухе? Мы всё осмотрели, но так и не поняли... - На лице этого крепкого, сурового человека мелькнуло почти детское, восторженное чувство.

- А что заставляет паруса на корабле, гнать его по волнам моря? Ветер. Вот и эти «крылья» слушаются порывов ветра, нужно только приноровиться и почувствовать ветер, как волну.

Когда сильная буря сшибает с ног, вы же понимаете, что воздух это не пустота, а что-то материальное? Просто он более слабый... как бы более жидкий, чем вода.

- А можно создавать такие «крылья» большего размера? - загорелся он.

- Можно, но при существующей технике, пока не реально. Ими сложно будет управлять, они будут тяжелы и потому станут падать. А то и просто из-за тяжести не поднимутся в небо. Вот, когда создадут приборы, которые будут двигать самолёты, как лодки, тогда - да! Можно будет даже создавать их из лёгкого металла, например, алюминия.

- Алюминий же мягкий, легко гнётся и ломается.

- Опытами можно установить: добавки каких металлов сделают его прочным, чтобы он, при этом, остался таким же лёгким. Как из меди сделали бронзу.

- Вы и правда обладаете разнообразными знаниями. А какие металлы нужно добавить в алюминий для прочности?

- Я не настолько всеведуща, - улыбнулась я, - хорошо ещё, что я помню направления, в которых стоит искать полезное.

- А что, можно ещё что-то придумать для полёта?

- Воздушные шары, - устало произнесла я, - большие шары из тонкой ткани, не пропускающей воздух. Наполнить их тёплым воздухом, а лучше гелием - это газ, более лёгкий, чем воздух. Они поднимутся... Снизу корзина с людьми и грузами... - я закрыла глаза.

- Простите княжна! Я забылся. Вы же ранены. Я оставляю вас, - как он собирал свои бумаги и уходил, я уже не слышала.

***

К воскресенью подготовилась к причастию и попросила провести службу в домовой церкви. Меня принесли туда на руках и посадили в кресло. Так, сидя, я и прослушала всю литургию.

Исповедь далась мне нелегко. Я рассказала о том, как вынуждена была впервые убить человека, чтобы защитить свою жизнь и жизнь подростка, который был со мной.

Священник назначил мне епитимию, но грех отпустил.

Через несколько дней я уже потихоньку ходила по комнате, приводя в полуобморочное состояние семейного врача. Андрей Павлович стонал о том, что рана должна окончательно зарубцеваться, прежде, чем вставать с кровати. А я помнила, что в наше время врачи разрешают, и даже советуют подниматься на третий день после операции. Потому спокойно отстранила его:

- Не паникуйте, доктор! Всё будут хорошо.

В мою спальню вошла матушка Наталья.

- Аннушка, к тебе пришла целая делегация! Две девушки и несколько парней из фехтовального и географического клубов. Что им передать от тебя?

- Я сама выйду.

Надев просторный халат, я вышла к гостям.