— Я видела оригиналы только в музеях. Должно быть, это стоит сотни тысяч долларов.

Джейк опять промолчал.

— У меня есть пара его репродукций, — добавила Сюзанна. — Ничего особенного, но я люблю их.

— Значит, в свободное время вы становитесь искусствоведом?

— Нет, я рисую.

Ее взгляд соскользнул с Шагала и остановился на нескольких фотографиях в серебряных рамках, выставленных на камине.

— Это мама, — сказал Джейк, догадавшись, куда она смотрит.

Он приблизился, его запах снова вскружил ей голову. Сюзанна вгляделась в одну из фотографий. На ней была запечатлена миниатюрная темноволосая красавица с огромными зелеными глазами — лучшим наследством, которое она оставила сыну.

— У вас была очень красивая мама.

— Спасибо, — он коснулся серебряной рамки, — однако, боюсь, ей было здесь одиноко. Такое пустынное место… Обустройство дома было ее главным занятием.

Сюзанна увидела грусть в его глазах, такую глубокую — никаких слов не подберешь. Он почувствовал ее взгляд и снова стал прежним.

— Вы хотите есть?

— Да, все больше и больше. — Сюзанна заметила еще одну серебряную рамку, пошире, чем та, в которую была помещена фотография матери. Со второй фотографии смотрела светловолосая девушка хрупкой, чистой и нежной красоты. Сюзанна прикусила губу. Вот она, легендарная Татьяна.

В Портленде всем было известно, что Джейк Мерит до сих пор тоскует по своей невесте, погибшей за неделю до свадьбы. Несчастный случай во время катания на лыжах с горы. С тех пор богатый холостяк избегал женского общества и о браке не помышлял. Об этом ходили легенды. Джейка окружал ореол трагического романтизма.

Он провел пальцами по лицу на фотографии, словно лаская. Сюзанна почувствовала что-то вроде ревности.

— Это моя…

— Я знаю, — прошептала Сюзанна, — Татьяна…

Джейк, не отрываясь, смотрел на фото. Горечь снова исказила его лицо.

— Что? — переспросил он.

— Простите, что перебила. — Сюзанна и в самом деле слегка ревновала его. Смешно, ведь он никогда ей не принадлежал. Даже надежд не подавал!

— Я сказал, это Татьяна. — Теперь на лице у него застыло неприятное удивление.

— В Портленде все знают эту историю, — пожала она плечами.

Его губы горько скривились.

— Все?

Татьяна раздражала ее своим совершенством. Сюзанна повернулась к камину спиной.

— Вам, конечно, известно, что ваш роковой роман потряс всех в округе, мистер Мерит?

— Мистер Мерит? — Он откашлялся. — А где же Джейк?

Ей стало неловко. Наверно, от застенчивости.

— Мне кажется, эта тема требует формального обращения.

— Поверьте, Сьюзен, это совсем не так. — Он взял ее под руку, заставив затрепетать от радости и неведомого испуга. — Каждый месяц я получаю пять-десять писем от глупых школьниц. Они клянутся, что их любовь спасет меня. Если уж они осмеливаются называть меня по имени — а они не стесняются! — то я требую того же от моего эксперта. Все ясно?

Сюзанна чувствовала, что напоминание о Татьяне задело его. Но говорил он непринужденно, и она старалась отвечать так же спокойно.

— Яснее некуда, Джейк. Как говорят по этому поводу эксперты: «Твердое тело окружено естественной плоской однородной оболочкой, которая является внешним проявлением устойчивой внутренней молекулярной и ионной структуры…»

— Понял, понял! — смеясь, прервал ее Джейк. — Весьма впечатляюще. Эд ни разу не читал мне подобных лекций.

— Монологи о неорганических веществах — новая услуга фирмы. Без дополнительной платы.

Он снова засмеялся — теплое дыхание коснулось волос Сюзанны. Казалось, он искренне веселился, но тень утраченной любви в глазах мешала их разговору стать безмятежной болтовней. Сюзанна тяжело вздохнула. Похоже, август будет жарким.

Сюзанна очнулась за резным столом из эбенового дерева, таким огромным, что, казалось, в случае необходимости он мог послужить мостом для перехода на материк. Сейчас на нем стояло всего три прибора — к ним присоединился Джордж, отец Джейка. Фарфор был тончайший, затейливое серебро — тяжеленное. У Сюзанны мелькнула мысль, что обед в этом доме заменит ей комплекс упражнений по поднятию тяжестей.

Сюзанна не считала платье с кардиганом выходным туалетом, но среди такой роскоши ее наряд выглядел совершенно неуместным. Джордж Мерит восседал во главе стола в белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой и коричневом пиджаке — аристократ до кончиков ногтей.

Когда потухли последние розовые блики заката, единственным источником света стали тяжелые старинные канделябры. Обстановка становилась пугающе романтичной. Слава богу, Джейка в столовой не было. Через пять минут после начала ужина его вызвали по делам. Поэтому Сюзанна смаковала рыбный пирог под пристальным хмурым взглядом старого Джорджа. Не то чтобы это мрачное разглядывание нравилось ей, но все же волновало куда меньше, чем усмешки Джейка. Ее собственный отец тоже был далеко не весельчак, и она с детства знала, что такое выражение лица ничего особенного не означает. У страха глаза велики.

— Ну что, мисси, сыграем в шахматы?

Сюзанна покосилась на него. Он напоминал Джейка, правда, был пониже ростом и не столь широк в плечах. Отец и сын отличались друг от друга манерой держаться. Джордж Мерит был свиреп и властен, а Джейк — непринужденный и легкий в общении. Королевские замашки старшего Мерита не оставляли сомнений в том, что ему льстит обращение как к правителю острова, хотя он уже не был главой компании. Казалось, он предпочел бы, чтобы его называли «ваше величество». Однако дух противоречия побуждал Сюзанну делать все наоборот.

— Я не играю в шахматы, Джордж.

Последовал острый, как лезвие, сердитый взгляд из-под копны седых волос — настоящий разгневанный самодержец.

— Как вы можете не играть в шахматы? — прогремел его голос в просторной комнате. — Каждый образованный человек должен это уметь. Шахматы — гимнастика для ума, они развивают стратегическое мышление, воспитывают терпение.

— Джо, мне не нравятся настольные игры. — Сюзанна подавила улыбку. Джо! Какая безрассудная дерзость. Но ей почему-то казалось, что и Джейк особо не церемонится в данном вопросе. Непонятно, откуда у нее взялась такая уверенность, но, скорее всего, Джейк так же общался с отцом — в обычной непринужденной манере, невзирая на его грозные замашки.

Она улыбнулась старику, давая понять, что он ее нисколько не смутил.

— Когда я хочу отдохнуть, я рисую, — она почувствовала, что пора остановиться, но не смогла удержаться от следующей реплики, — а для тренировки мышц и умственных способностей предпочитаю кикбоксинг.

Джордж в изумлении уставился на нее.

— Пропустить такую женщину? Ни за что. — Он приблизил к Сюзанне лицо, сузившиеся глаза сверкнули. — Я принял решение, мисси. Пока вы здесь, вы научитесь играть в шахматы. Никаких возражений.

Сюзанна не знала, как отнестись к этому заявлению, но, во всяком случае, не собиралась проводить все свободное время за игрой в шахматы с Джорджем. Ей уже встречались такие фанаты. Проглотив кусок пирога, Сюзанна решила, что лучше сказать правду. Если старый тиран не желает слышать слово «нет», то следует попытаться убедить его с помощью фактов.

— На самом деле, Джо, я умею играть в шахматы. Мне просто не нравится эта игра.

— Ей не нравится! — взревел он. — Вам не нравятся шахматы? — Он стукнул по столу, серебро загремело. — Значит, вас просто плохо учили! Я открою вам тонкости…

— Простите, Джордж, но я играла в шахматы с отцом, когда мои ровесницы играли в куклы. У меня нет интереса к подобным…

— Фи! Ваш отец, безусловно…

— Честер О'Коннор, — отрезала она, с любопытством наблюдая за произведенным ею эффектом.

Джордж замер с бокалом у рта.

— Черт возьми, — он поставил бокал на стол, — вы сказали, Честер О'Коннор?

Она кивнула, мило улыбаясь.

— Вы имеете в виду, что ваш отец — выдающийся шахматист Чесс О'Коннор?