— Кстати, о кое-чем еще. — Никогда в жизни Билли так не волновался, задавая столь простой вопрос. Вероятно, потому, что ему еще не доводилось держать в своих руках ангела. — У тебя никогда никого не было?

— Нет. — Она нисколько не смутилась. Где-то подсознательно она даже была счастлива, что у нее никого до него не было. Это только возвышало все, что происходило сейчас. — Только ты, Билли. Только ты.

Это был подарок, который никогда не выпадал ему раньше. Он чувствовал, что его душат слезы. Никто из его прежних знакомых не поверил бы в то, что он способен заплакать.

— Я бы никогда не решился сделать тебе больно, — прошептал он. — Ты… я должен знать, если ты…

Но Джулия вдруг улыбнулась совсем как взрослая женщина. Она поняла, как сильно он переживает.

— Я мечтала о встрече с тобой с восемнадцати лет. Я не хотела, чтобы что-то все испортило.

Билли потерся своим лбом о ее лоб, тяжело и долго вздыхая.

— Разведение костров в публичном месте преследуется законом… Огонь внутри нас в публичном месте также противозаконен. — Потом он усмехнулся: нелепые мысли приходили ему в голову в самый неподходящий момент. — Я забыл о сосисках. Ты очень голодна?

Она изобразила глубокую сосредоточенность, борясь с желанием снова прикоснуться к его губам.

— Я очень голодна, Билли.

— Правда?

— А теперь спроси, чего бы мне хотелось.

— О, ненаглядная. — Билли тяжело дались те полминуты, когда он обдумывал последствия их любовных действий в общедоступном месте. — Для ангела у тебя просто дьявольские мысли. Ты хочешь увести меня назад домой? Наверх в спальню? И затащить в постель? — «И остановить время», — подумал он уже про себя.

— Да, Билли, — прошептала она.

Он был с женщиной не в первый раз, но испытал все как впервые.

Они стояли лицом к лицу наверху в спальне, и между ними было всего шесть футов разобранной постели. «И как такое могло произойти?», — думал Билли.

— Посмотри, как ты далеко, — нежно заметила Джулия.

— Я как раз там, где и должен находиться. Это ты подошла не к той стороне кровати. — «О, это было правильно, Лукас, — думал он в эту секунду. — Почему бы тебе не сказать ей, что ты просто сгораешь от желания, не можешь сдвинуться с места и просишь ее о небольшой помощи? Это произвело бы на нее впечатление».

— У тебя дрожит голос, — прошептала девушка.

— И у тебя тоже…

Почти одновременно они забрались на кровать и поползли друг к другу навстречу, пока не слились в объятиях. Поцелуй был мягким и нежным.

Оставаясь на коленях, они поднялись и коснулись грудью друг друга. Глаза Джулии светились, когда она смотрела на него, одержимого сильной страстью. Он словно торопился запомнить губами ее черты, целуя ее лоб, щеки, кончик носа и нежный подбородок. Она вздохнула и повисла на его плечах, чтобы не упасть.

— Ты такая маленькая, — шептал он и едва ощутимо касался губами ее кожи, а когда дышал, то будто воздухом ласкал ее, — хрупкая.

— Вовсе я не хрупкая. — Она задохнулась, чувствуя, как его ладони поднялись к округлостям грудей. Руки Билли отяжелели от охватившего его желания. — Я… я… О…

Он крепко поцеловал ее, лаская пальцами затвердевшие соски. Поцелуй продолжался и продолжался, пока наконец им обоим не хватило воздуха, и пришлось разомкнуть губы.

Билли откинул со лба волосы, его кожа полыхала. Ему необходимо было видеть ее, чтобы запомнить все до мелочей. Прекрасное выражение ее лица. Спутанные волосы, вспухшие губы, ангельские глаза. Что же он совершил в своей жизни такого, чем заслужил эту женщину?

Он взялся за края ее топа и медленно снял его через голову. Джулия помогала ему, как маленькая девочка, которую раздевают перед сном и которая послушно поднимает ручки кверху. Пляжный топ полетел, приземлившись на туалетном столике. Она все еще не отводила от него глаз, изучая черты сурового лица. Вот его руки скользнули к ней за спину и что-то долго там нащупывали.

— У меня дрожат руки, — хрипло оправдывался он. — Я никак не могу…

Она, очаровательно улыбнувшись, завела руки за спину, расстегнула крючок на бюстгальтере и отправила его вслед за топом. Легкий румянец смущения осветил ее кожу, но желание в ее глазах оставалось неудержимым. Билли открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь, но потом решил использовать его для лучших целей. След от его поцелуев пролег по ее коже от шеи до грудей, которые он с особой нежностью целовал по очереди. И в этот раз, как и прежде, Джулия была совершенно не готова к чувственности, которая заставила содрогнуться ее тело.

Они целовались, отрываясь только для того, чтобы вдохнуть воздуха, лаская друг друга руками. Билли скинул с себя рубашку со страстным нетерпением, желая, чтобы их тела полностью соприкоснулись. Еще секунда — и ее грудь плотно прижималась к его мускулистой груди.

Они упали на кровать, не отрывая губ друг от друга. Билли тяжело навалился на нее. Джулия, стараясь изыскать наилучший способ еще теснее прижаться к нему, шевельнула коленом, которое вдруг проскользнуло между ног у Билли и случайно задело его плоть. Каждое ее движение, каждый вздох, каждое неопытное прикосновение возбуждали его все сильнее.

Билли вершил волшебство. Он лучше Джулии знал секреты ее тела. Руки были нежными и ищущими, они знали, где и как к ней прикоснуться. Его губы целовали на ней такие места, что она постанывала от неожиданного удовольствия. Ее тело изгибалось, просило, напрягалось. И когда Билли вошел в нее, Джулия вознеслась куда-то в вышину, не помня себя от желания.

Это был новый мир чувств, наполненный яркими искрами и мчащимися друг за другом светящимися облаками.

Не помня себя и дрожа от наслаждения, она двигалась в такт ему. Она совершенно не слышала те мучительные мольбы, которые сама же шептала, но их слышал он.

— Пожалуйста… милая… позволь мне…

Это все, что он мог сделать для нее, пока она вдруг не испытала неописуемое блаженство. С изумлением и восторгом он наблюдал, как широко открылись ее глаза, как неровно и прерывисто она дышала. Она стала для него открытием, нежным и женственным, она была чудом, его чудом.

— Я так благодарен тебе, — шептал он в упоении, и слова с трудом прорывались сквозь ком в горле.

Он едва ли был способен сейчас видеть ее через искрящуюся влагу, скопившуюся в его глазах. «Нет, это не слезы: взрослые мальчики не плачут, — думал он, дрожащими руками обхватив милое лицо. — Даже от счастья».

Одинокая капля покатилась по его щеке, оставляя горячий, влажный след на плече Джулии, словно совершая искусное тайное крещение. Он закрыл глаза, чтобы взять себя в руки, а потом снова взглянул на нее.

— Так никогда не бывало раньше, — произнес он хрипло. — Я не знал, что такое со мной вообще может быть. Ты… целый мир для меня. Мир, которого я раньше не видел.

Она притянула его голову к себе на грудь и держала ее с необыкновенной нежностью.

— Билли… — шептала она, нежно перебирая его волосы. С ее губ это слово слетало как молитва.

— Что?..

— Ничего. Я просто произношу твое имя.

Джулия не могла спать: у нее было более важное занятие.

Она должна была смотреть на Билли.

Она сидела, скрестив ноги, на кровати и, не отрываясь, смотрела на мужчину, который лежал рядом и крепко спал, раскинувшись посреди постели. Простыни на кровати были до такой степени смяты и скомканы, что казалось, ночью им двоим пришлось сражаться с ураганом. Волосы Билли выглядели так, словно его застиг порыв штормового ветра. На щеках уже начала пробиваться щетина. Розовый рассвет осветил его гладкую смуглую кожу, и во сне он выглядел намного моложе.

На Джулии была только большая белая футболка Колина. Она натянула ее на себя скорее потому, что слегка озябла, нежели из стыдливости. Прошлой ночью она многое о себе узнала. В самый ответственный момент она оказалась на удивление нескромной. Ее энергия компенсировала недостаток опыта, и этой ночью Билли, уже засыпая, невнятно похвалил Джулию.