— Он не мой, — это утверждение казалось в корне неправильным, но это было правдой. — Мы даже не знаем друг друга.

— Конечно, твой, — успокоилась она. — Скажи ей, Панк.

— Она права, Энни, — она знает только то, что ей рассказал папа и что она сама видела с момента переезда сюда. И этот красивый ублюдок ее совсем не знает. Его голова либо застряла в заднице, либо в блоке двигателя. Он не заметил бы аллигатора, прилипшего к его ноге. Только, может, если б он был очень высоко, рядом с его задницей, например. Где была его голова. Тогда, возможно.

Энни скрестила руки на груди, глядя на Панк, прежде чем обратилась к Элле.

— Расскажи мне, что случилось.

— Да, непременно расскажи все Матери Энни. Она может помочь тебе любым советом про отношения, который тебе нужен. Она профессионалка. Сколько у тебя мужчин сейчас, Энни?

Энни закатила глаза.

— Я никогда не утверждала, что профи.

Панк шагнула за Энни, глядя через ее голову на Эллу и изрекая «ноль».

— Кроме того, это был твой совет, чтобы она присоединилась к ГГП[5].

— Да, и я все еще за свой совет, — сказала Панк, проверяя мороженицу.

— Посмотрим, — перебила Элла. — Это действительно не имеет большого значения. Самое главное, у меня есть реальный шанс выиграть в конце сезона. — 

Энни покачала головой.

— Э-э… Выкладывай.

Черт. Она не хотела этого.

— Он думал, что я пахну, как собака, — проговорила она.

Обе девочки нахмурились так сильно, что она думала, что их лица такими и останутся.

— Что? — голос Энни был высоким и резким.

— Собака? — спросила Панк.

— Да, и я виню тебя и Шарк. Я же говорила, что собаке нужна ванна.

— И я искупала ее.

— Это неважно, правда.

— Но подожди, — сказала Энни. — Он… что… нюхал тебя?

Элла кивнула.

Энни обратилась к Панк.

— У меня по этому поводу ничего нет. А у тебя?

Панк покачала головой, выглядя встревоженно.

— Но…

— Но что, — спросили они в унисон.

Гм, эта часть была странной. Может, ей не стоит им говорить. 

Панк бросила полотенце на бар.

— Сучка, серьезно. Ты же знаешь, что я живу косвенно через тебя. Если что-то случилось, лучше сейчас же нам расскажи.

— Да, — Энни скрестила руки, пытаясь выглядеть устрашающе. — Сучка.

Это было неубедительно. Она была похожа на китайскую куклу. В ней не было ничего пугающего. Это вызвало у Эллы смех.

— Хорошо, хорошо. Ничего не произошло. Просто… — она съежилась, думая о том, что это могло значить. — После того, как он сказал, что я пахну, как собака, он также сказал… это… божественно.

Ни один из них не шевельнулся. Даже не моргнул.

— Он очень близко подошел, и я подумала, может быть, он собирается поцеловать меня. Что было бы странно, так как мы только встретились, но… потом он опустил лицо к моей шее и сказал… сказал… Да… — она позволила своему голосу замолкнуть, потому что повторять эти слова было унизительно.

— Потом что? — спросила Энни, ее брови поднялись в замешательстве.

— Потом ничего. Он ушел.

— Хм, — Панк взяла полотенце и стала натирать им прилавок. Тот, который уже был чистым.

— Да, — пробормотала Элла. — Странно, правда?

Энни кивнула, стуча пальцем по губам.

— Детка, — вздохнула Панк, — думаю, у тебя есть свой чокнутый. Мужчина любит собак. Как… любит собак, если ты понимаешь, о чем я. Это мой единственный вывод.

— Что? Это глупо, — Элла посмотрела на Энни, ища помощь.

— Конечно, он не любит собак, Эл. И, как бы то ни было, я никогда не замечала, что ты пахнешь, как собака. Скорее всего, он просто играл с тобой. Он шутник, вот и все.

Дрейк не был похож на шутника, но Элла уцепилась за это. Потому что объяснение Панк было слишком.

— Неважно, — пробормотала Панк, открывая двери.

В течение часа место будет заполнено. Ред Кап был лучшем баром в округе Кларк. Это был единственный способ, которым Элле удалось оставаться занятой всю неделю. Он давал деньги, при этом нужно было работать только на одной работе. Она была благодарна за бар. Он дал ей друзей и держал ее на плаву в один из ее самых трудных моментов в жизни.

Приблизительно через час Элла почувствовала изменение: странный протяжный звук в груди. Она потерла место, надеясь, что это исчезнет.

Панк поймала ее взгляд со своего конца бара и изобразила неприятный звук. Затем она кивнула в сторону двери.

Дрейк стоял в проеме, осматривая помещение. Когда его глаза остановились на Элле, он поджал губы самым сексуальным способом. Как будто решал, какую часть конусного мороженого облизать первой.

Она сглотнула, проклиная гормоны, когда он начал приближаться.

— Привет, — прохрипел он, опускаясь на табурет.

— Что я могу тебе предложить, Дрейк?

Он поднял голову, в результате чего солнцезащитные очки немного скользнули в сторону.

— Так профессионально, — прошептал он. — Как будто я не был напротив твоей прекрасной шеи прошлым вечером.

Она захныкала внутри. Он был таким грубым. Этот мужчина не мог быть джентльменом и притвориться, что того неловкого момента не было, не так ли?

Элла нагнулась через стойку, понизив голос.

— Да, нюхал меня, насколько я помню.

Его губы слегка приподнялись в ухмылке.

— У тебя фантастическая память, пара.

Хорошо, пара? Когда он стал австралийцем?

Элла покачала головой.

— Что будешь пить?

— Хм… — он взглянул на заднюю стену. — Просто Колу.

Она наполнила стакан льдом и поставила перед ним напиток, после чего пошла проверять другого клиента. Когда девушка наполнила бокалы и освежила крендельки, то почувствовала, что на нее смотрит Дрейк.

— Почему я никогда не видела тебя здесь раньше? — спросила она его.

— Я не употребляю алкоголь.

— О? Это Клубная фишка?

Он покачал головой.

— Вроде как.

— Значит, никто из вас не пьет?

— Нет.

— Почему?

— У всех нас есть наши собственные причины, но мои определенно… — он вздохнул. — Я позволил когда-то бутылке иметь контроль над моей жизнью. Возвращение того контроля было важно, таким образом, я исключил выпивку полностью.

— Ты алкоголик?

Дрейк покачал головой.

— Нет. Мне это не нужно, как некоторые люди думают, что им необходимо. Это больше похоже на то, что я решил дать алкоголю слишком много власти. Я сожалею об этом. Потратил много лет, живя в тумане.

— Что заставило тебя измениться?

Уголок его рта искривился.

— Мои ребята. Гонки. Они заставили меня больше не хотеть проматывать мою жизнь.

Она могла видеть, как много клуб значил для Дрейка. Сурдж говорил, что они похожи на семью. Эта мысль утешала. В конце концов, возможно, они тоже самое почувствуют по отношению к ней.

Элла улыбнулась.

— Это, действительно, здорово.

Его глаза, казалось, сверкнули, когда он посмотрел на ее рот.

— Что насчет тебя? Почему я никогда не видел тебя раньше, до вчерашнего дня?

— Хех. Потому что ты слепой, очевидно.

— Очевидно.

Его взгляд неспешно прошелся по ее телу. Его внимание заставило ее нервничать и возбуждаться одновременно. Ему понравилось то, что он увидел? Она не была хорошо одета или что-нибудь подобное — всего лишь джинсы и черная майка Ред Кеп.

— Я переехала сюда около восьми месяцев назад из Милтона.

— Милтон? — он выглядел удивленным. — Это недалеко.

Она покачала головой.

— Около часа езды.

— Там осталась семья?

— Нет. Уже нет.

— Что с ними случилось?

Элла напряглась. Она не хотела говорить об этом. Не на работе.

Она огляделась. Большинство глаз было обращено на игру Универсиады. Она не видела напитков, которые нужно было наполнить. Может быть, Элла могла бы быстренько кратенько изложить Дрейку ее жизнь, не заплакав. Ей нужно привыкнуть говорить об этом. Папочка заслуживал большего, чем просто память, которую она хранила для себя.