— А точнее — совсем не так.

— Значит, нам придется восстанавливать события в деталях. Не думаю, что это будет сложно. Доктор Найтли все помнит. Фрэда не из тех женщин, которых легко забыть. — Произнося последнюю фразу, Трэвис не отрываясь смотрел на Дэни и думал, как она в этом похожа на бабушку. Пусть тот поцелуй был импульсивным и кратким, но он не мог запретить себе мысленно возвращаться к нему снова и снова.

Да, забыть Дэни будет непросто. И в тот момент, когда открылись двери лифта, у него вдруг мелькнула мысль: хорошо, что она уезжает. Если простой поцелуй вызвал такую бурю чувств в его душе, то чем же грозит продолжение отношений? Ясно одно — ни к чему хорошему все это не приведет.

Доктор Эндрю Найтли оказался крупным седовласым мужчиной чуть старше пятидесяти и внешне совершенно не походил на ученого. Его облику явно недоставало респектабельности и академичности. Скорее, как определила для себя Дэни, его можно было принять за профессионального борца по армрестлингу — после энергичного рукопожатия она едва удержалась, чтобы не сморщиться от боли.

— Очень приятно познакомиться, — широкая искренняя улыбка осветила круглое лицо.

— Мне тоже, — Дэни подавила вздох облегчения, когда он выпустил наконец ее ладонь и повернулся к Трэвису. На миг у нее мелькнуло желание знаком предупредить его о губительной для здоровья силе рукопожатия, но она побоялась, что это будет выглядеть невежливо.

К счастью, Трэвис оказался крепче, чем она предполагала. Во всяком случае, на его лице не отразилось никакого дискомфорта.

— Не могу поверить, — доброжелательно продолжал между тем Эндрю Найтли, — что кому-то пришло в голову подать в суд на вашу славную бабушку. Хотя прошло несколько лет, я прекрасно помню, насколько это милая, доброжелательная леди.

Дэни бросила на Трэвиса короткий недоуменный взгляд и заметила, что он обескуражен не меньше ее самой.

— Вы очень добры. Мы не ожидали такого отзыва. Особенно после того, как она ударила по вашей машине.

Эндрю громко захохотал.

— Ну как же, как же! Прекрасно помню! Это было впечатляющее зрелище! Сначала удар, потом драматическая тирада. Люблю людей, которые не стесняются открыто выражать свои чувства. У вашей бабушки удивительно сильный характер. При этом она очень хорошо относится к людям.

Тут с доктором Найтли было трудно не согласиться. Бабушка Фрэда была чудесным человеком. В душе. Но ее манера поведения часто скрывала неоспоримые достоинства от посторонних глаз.

— Она сказала, что всю жизнь вам придется распутывать любовные связи, — полувопросительно произнесла Дэни, мысленно скрещивая пальцы. Пусть Эндрю окажется именно тем свидетелем, в показаниях которого они так нуждаются. — Имело ли это пророчество хоть какое-то влияние на вашу судьбу? — И замерла в ожидании, пока Эндрю несколько секунд серьезно обдумывал ответ. Наконец он отрицательно покачал головой.

— Видите ли, я считаю себя очень счастливым человеком. Я влюбился, еще когда учился в аспирантуре. С той поры мы с женой прожили пятнадцать лет и вырастили двух прекрасных детишек. Да, в моей жизни действительно очень много любви, но сказать, что я весь во власти эмоций, я не могу. Никакой путаницы. Как только я впервые увидел свою будущую жену, то сразу понял — это она. — Он улыбнулся, на мгновение погружаясь в приятные воспоминания. — Кстати, она говорит про себя то же самое. Что называется, у нас случилась любовь с первого взгляда и на всю жизнь.

Дэни определенно понравилась эта история. Не только потому, что она как нельзя лучше подходила для ее случая. Было приятно думать, что вот так однажды на твоем пути может появиться человек, про которого сразу станет понятно — это твоя судьба.

Она мельком посмотрела на Трэвиса, стараясь понять, какое впечатление произвел на него рассказ Эндрю, и удивилась. Трэвис улыбался, и в этой улыбке не было ни грамма привычного цинизма или скепсиса.

— Вам повезло, доктор, — сказал он, обращаясь к Найтли. — А еще больше повезло нам, потому что история вашей жизни может оказаться решающей в деле Фрэды.

— Буду искренне рад. Пойдемте, я хочу показать вам фотографию моей семьи. — Эндрю распахнул перед ними дверь в глубине своего кабинета и жестом пригласил следовать за ним. Судя по всему, это была его лаборатория. Все стены были заставлены стеллажами, на которых располагалось около десятка небольших клеток.

— Вы занимаетесь исследовательской работой? — спросила Дэни, с интересом оглядываясь вокруг.

— Да, моя тема — различные аспекты поведения животных. На примере мышей. — Он прошел к столу в углу комнаты и взял в руки небольшой семейный снимок.

Дэни наклонилась и заглянула в одну из клеток. Там, уютно сплетясь в один комок, спали две белые мышки.

— И какие же аспекты поведения вы считаете наиболее важными? — поинтересовалась она.

— Парные связи, — Эндрю протянул ей фотографию. Дэни всмотрелась в счастливые лица. Да, слава богу, история Эндрю Найтли — безусловный аргумент в их пользу. Дружная семья доктора делала саму мысль о посторонних любовных связях совершенно невозможной. На этот раз им с Трэвисом действительно повезло.

— Что вы подразумеваете под парными связями? — раздался через всю комнату голос последнего. Дэни обернулась. Трэвис внимательно изучал какую-то схему на стене. В ее душе всколыхнулась и начала стремительно расти какая-то необъяснимая тревога. Она со страхом ждала объяснения доктора, уже почти не сомневаясь, что предстоит сейчас услышать.

— Видите ли, возможно, на первый взгляд это может показаться несколько необычным, но я намерен научно доказать, что взаимоотношения двух особей противоположного пола среди мышей строятся не только на инстинкте продолжения рода в брачный период, но и в большой степени на эмоциональной основе. Так сказать, на чувствах. Я бы даже сказал, на любви.

Дэни медленно опустилась на стоящий позади нее стул. Эндрю широко улыбнулся, решив, что подобный эффект произвела его теория, но постепенно улыбка сползла с его лица.

— Так вы думаете, — после небольшой паузы серьезно спросил он, — Фрэда имела в виду любовные связи моих мышей? — Он нахмурился. — Нет, конечно, весь последний год я отдавал этой идее все свободное время, но думаю, что предсказание Фрэды здесь совершенно ни при чем.

Трэвис подошел к Дэни и успокаивающе положил ладонь на ее плечо.

— Вот уж никогда не рассчитывал встретить парочку влюбленных мышей. Я думал, они придерживаются в этом вопросе абсолютной свободы, да и то только в некоторые отведенные природой периоды.

— Большинство людей думают так же, — горячо заговорил Эндрю, — но я совершенно уверен в обратном. Они способны испытывать определенные эмоции по отношению друг к другу, гораздо более сложные, чем обыкновенные инстинкты. Симпатию. Привязанность. Любовь.

— И у вас уже собрано достаточно доказательств, чтобы научно подтвердить эту теорию? — Дэни еще раз посмотрела на мышей в клетке.

— Пока, к сожалению, нет. Прошло слишком мало времени. Любая гипотеза требует годы и годы для своего подтверждения. Но я не теряю надежды. Когда-нибудь я представлю свой труд на суд ученых. — Затуманенным взором доктор окинул уставленные клетками стеллажи.

Дэни подняла голову и печально посмотрела на Трэвиса. Вид у него был грустный.

— Похоже, любовные связи совершенно захватили доктора Найтли, — тихо произнесла она.

— Все-таки здесь речь идет несколько о другом, — попытался запротестовать Трэвис, но его голосу явно не хватало уверенности. Один лишь доктор психологии радостно встрепенулся:

— Совершенно с вами согласен. Мои мыши не имеют к этому никакого отношения. Фрэда говорила о человеческих любовных связях, которые меня совершенно не интересуют.

У Дэни не было сил разубеждать его. Адвокатам Карла не составит никакого труда докопаться до сути. Она усталым жестом потерла виски.

— Боюсь, на процессе мы не сможем использовать этот случай в нашу пользу, — только и сказала она.