– А Макбрайд? – поинтересовался я. – Он-то здесь при чем? И как насчет Хольцев?

– Вообще-то не знаю, – честно признался Нокс. – Возможно, дело Макбрайда никак с этим не связано. А что касается Хольцев, я просто поверить не могу, чтобы они воспользовались таким легко установимым и редким ядом, дабы избавиться от конкурента по бизнесу.

– Пожалуй, это верно, – искренне признал».

Мне не очень-то в это верилось, но с логикой спорить трудно. Действительно, расправляться с противником при помощи яда довольно нетипично для гангстеров.

– Так или иначе, нужно найти Айверсона и послушать чт он сможет сказать в свое оправдание. Подробные сведения о нем вместе с фотографией у нас уже имеются, нужно передать их в другие отделения полиции. – Он взглянул на Хансдона. – Пол, этим займетесь вы, договорились? – Тот кивнул. – В следующую среду выходит очередной вы пуск телепрограммы «Криминальный мир», нужно будет поместить фото Айверсона в серии портретов разыскиваемых преступников. Надеюсь, мы получим отклик Кроме того, я достану ордер на обыск квартиры Фаулера. – Он обернулся к Капперу: – Фил, вы с Полом пойдете туда, глядишь что-нибудь нароете. Одновременно как можно пристальнее изучайте прошлое Фаулера, может, это наведет нас на какие-то следы. Я уверен, в этом деле он главный подозреваемый.

Затем Нокс обратился к Беррину и ко мне:

– Джон, в этом «Тайгер солюшн», или как он там называется, что-то происходит. Может, это случайное совпадение, но тот пропавший человек – Эрик Хорн – работал на них и до сих пор еще не объявился, верно?

– Насколько мне известно, сэр, его еще не нашли. Вчера я звонил его бывшей жене, и она сказала, что пока он не появлялся. Она очень встревожена, сэр.

– Не знаю, как мы упустили тот факт, что он и Айверсон работали в одной фирме! Но все равно вы с Дэйвом идите туда снова и побеседуйте с людьми, особенно с его партнером. Там определенно что-то не так, и я хочу знать, что именно.

Его желание полностью совпадало с моим. Я очень надеялся, что версия Нокса подтвердится, так как в противном случае у нас окажутся разрозненные кусочки мозаики, собрать которую в определенную картинку будет труднее день ото дня.

Крис Хольц считал, что малейшее проявление слабости неизбежно ведет к утрате авторитета. Необходимо действовать решительно и твердо, сломить своего противника и заткнуть ему рот, заглушив мольбы о пощаде. В конце концов, если этот человек не сделал Крису ничего плохого, то ему и бояться нечего. Только слишком много берущие на себя негодяи вынуждены будут заплатить за свою наглость дорогой ценой, но она всегда соответствует содеянному. Пусть себе ноют и умоляют, пощады они не дождутся. Эти жалкие трусы от страха мочились в штаны и даже испражнялись, но ему было на это наплевать, потому что если он отпустит негодяя, дружески потреплет его по головке и посоветует больше никогда так не поступать, в следующий раз тот снова затеет против него какую-нибудь пакость, а этого Крис допускать не намерен.

– Дело есть дело. Признайся, ведь это ты взял деньги. Так как я точно знаю, что это ты их взял, и нечего тебе тут разыгрывать невинность. Понял?

В данном случае он обращался к мистеру Уоррену Кейзу, владельцу охранной фирмы «Элит-A» и поставщику швейцаров для ночного клуба «Аркадия», привязанному к старой скрипучей кровати в мастерской Криса. Кейза раздели догола, а руки и ноги накрепко привязали к боковинам кровати, что его вряд ли удивило: он уже почти десять лет состоял в группировке Криса, а следовательно, отлично его знал.

– Крис, ради Бога! – завопил он. – Я ничего не сделал, поверь мне!

Крис рассмеялся. Ему вторили три других человека, стоящих возле кровати: Большой Майк, Фитц и Слим Робби.

– Видите, ребята, – обратился к ним Крис, сокрушенно покачивая головой, – этот кретин принимает меня за дурака У меня на лбу разве написано, что я доверчивый идиот?

– Нет, босс, – угодливо ответил Фитц.

– Господи… Боже, Боже… Прошу тебя, умоляю… – Хотя Кейз был здоровяком и тоже не отличался мягким характером, сейчас униженные просьбы так стремительно срывались у него с языка, что невозможно было разобрать ни слова. Впрочем, его никто и не слушал, дело зашло слишком далеко.

– Крис, а может, его попытать? – с готовностью предложил Слим Робби, глядя на покрытое потом, искаженное от страха лицо Кейза.

– Хорошая мысль, Роб, пожалуй, так и сделаю. Это сэкономит нам время и в данном случае будет особенно приятным.

Кейз дернулся, но был так крепко связан, что едва только пошевелился.

– Крис, прошу тебя! Клянусь, я ничего не сделал. Честное слово! Клянусь жизнью своих детей…

Казалось, Криса это огорчило.

– Жизнью детей, говоришь? Напрасно ты это сказал, Уоррен, тем более я точно знаю, что ты виноват. Не понимаю, почему бы тебе просто не признаться. Рано или поздно мы все равно выбьем из тебя признание. Так не лучше ли было бы избавить нас от хлопот?

Но Кейз продолжал отчаянно настаивать на своей невиновности, только раздражая Криса. Его поведение напомнило ему о прошлой истории с Джоном Калински. До самого конца тот паршивый ублюдок клялся, что не брал у Криса ни пенни, тогда как на самом деле надул его почти на две тысячи фунтов в купюрах и в бриллиантах. И Крис довольно долго верил лживому подонку, но наконец доставил себе удовольствие, на глазах у Калински насилуя его девчонку и уговаривая того потерпеть, так как следующим будет он сам. Сейчас он вспомнил, что Калински здорово раскис, от него отвратительно воняло мочой и калом. Да, некоторые совершенно не имеют чувства собственного достоинства.

Наконец Крису надоело играть с Кейзом в приятного парня, и он решил принять более суровые меры. Он взял со стула запачканный пятнами крови передник и стал надевать его, медленно и демонстративно, не обращая внимания на слезные мольбы Кейза. Затем подошел к верстаку, всю поверхность которого занимало множество различных инструментов. Здесь он остановился, высматривая подходящие орудия для пытки, выбрал дрель «Бош», работающую на батарейках, отличный немецкий инструмент, куда лучше дрели «Блэк энд Декер». Сняв ее с подставки, он некоторое время подбирал сверло, затем остановился на сверле толщиной в три миллиметра. Он не хотел, чтобы Кейз вдруг отдал концы, пока он не выпытает у него всю правду. А там будет видно.

Вставив сверло в гнездо, он включил мотор, с удовольствием прислушиваясь к визгу дрели. Он несколько раз включил и выключил дрель, и несчастный пленник снова беспомощно задергался, обливаясь жгучими слезами.

– Неплохо выглядит, верно, Уоррен? Это самый лучший тевтонский завод по производству инструментов. Строительная техника, понимаешь? Это сверло способно войти в бетон словно в масло, даже нажимать не нужно. Не то что у его дешевых халтурных конкурентов. Только представь, как легко оно входит в человеческую плоть. В твою плоть.

С этими словами он приблизился к кровати и остановился рядом, глядя сверху вниз на искаженное лицо Кейза.

– Бога ради, Крис, я клянусь. Я в жизни не думал тебя обманывать. Я не брал от тебя ни на пенни больше того, что мне полагалось. Честно. Ради моих детей, умоляю тебя. Не мучай меня!

– Признайся, Уоррен, от тебя ничего другого не требуется. Признайся, что взял мои деньги, и тогда, может быть, я тебя отпущу.

Он снова запустил дрель.

– Но, Крис, я их не брал, не брал, клянусь всеми святыми…

Крис прижал сверло к его лицу и проделал дырку в его правой щеке. Кровь брызнула на лицо, на грязный матрас и на передник Криса. Еще несколько секунд он держал там дрель, пока она не превратила в месиво всю правую сторону лица Кейза, стараясь не слишком нажимать, чтобы не задеть язык, затем извлек ее с куском плоти, намотавшимся на сверло. Он выключил дрель, снял кусок плоти со сверла и швырнул его в лицо Кейзу.

– Это твое, – спокойно сказал он.

Кейз кашлял и задыхался отхлынувшей в горло крови. Кое-как повернув лицо, он выплюнул ее на подушку, после чего его вырвало розовой жижей.