— И только после этого она могла обрести покой в Полях Палу.

— Да, мистер Холмс, в Полях Палу, что значит «поля камыша» — своеобразный эквивалент нашего рая. Поэтому в ходе погребального обряда покойного готовили к путешествию до этих полей. Клали рядом с ним особые предметы, которые могли ему пригодиться в дороге.

В число этих предметов входила и «Книга мёртвых» — листки папируса с магическими текстами и рисунками, если хотите, заклятиями, которые, по убеждению древних египтян, должны были помочь усопшему избежать опасностей загробного мира и благополучно добраться до Полей Иалу.

Так вот, Смендес не желал, чтобы Хентави отправлялась в это путешествие. Он хотел видеть её живой, чтобы она делила с ним радости земного существования. Он уговорил или, скорее, заставил Сетафа написать новую «Книгу мёртвых» с заклинаниями, которые, по сути, должны были победить смерть. — Учёный замолчал и позволил себе улыбнуться. — Не самая простая задача. Впрочем, как я уже упоминал, Сетаф занимался чёрной магией, а кроме того, на его стороне был Осирис, так что он сумел выполнить повеление фараона. Однако ту новую «Книгу мёртвых» так и не пустили в ход. Боги, узнав о том, что секрет вечной жизни раскрыт, запретили пользоваться этими заклинаниями. Сетафу приказали уничтожить «Книгу», но, вместо того чтобы подчиниться, он спрятал её, вне всякого сомнения рассчитывая воспользоваться ею, когда придёт его срок. К несчастью, смерть настигла Сетафа прежде, чем он смог прибегнуть к заклятиям. Исполняя приказания, отданные им заранее, храмовые жрецы похоронили его в тайном месте, а вместе с ним — все его вещи и свитки. В том числе и новую «Книгу мёртвых». Сетаф был человеком изобретательным, и он искренне верил, что нашёл заклятия, способные одолеть смерть. Несмотря на то что боги запретили ими пользоваться, он не желал, чтобы его тайна сгинула вместе с ним. Поэтому он оставил зашифрованное послание с описанием пути к его гробнице, в которой хранится «Книга мёртвых». Это послание способен понять только человек крайне умный, не менее умный, чем сам Сетаф. И описание того, как добраться до его гробницы, он поместил в саркофаг своей госпожи и повелительницы — царицы Хентави. Заполучить «Книгу мёртвых», написанную Сетафом, — заветная мечта любого египтолога. Её так и не отыскали, хотя на неё ссылаются многие древние авторы, а значит, можно предположить, что она действительно существует.

— Значит, украли не Сетафову «Книгу мёртвых»? — уточнил я.

— Нет, — покачал головой сэр Чарльз. — Открыв саркофаг Хентави, археологи обнаружили, что мумия великолепно сохранилась. В полоски из полотна, которыми при бальзамировании обматывали тело царицы, был вложен папирус. Именно его и похитили на прошлой неделе злоумышленники.

— И что там, в этом папирусе? — поинтересовался Холмс, слушавший учёного с каменным лицом.

— Это очень странный документ. Он написан особым шифром, который разработал Сетаф. Мало того, что жрец намеренно исказил иероглифы, которыми пользовались во времена двадцать первой династии, — он вдобавок придумал и новые, свои собственные. Единственное, что мы можем утверждать наверняка, так это то, что документ составлен лично Сетафом. На нём стоит его подпись и личный знак — половинка скарабея. Насколько можно судить, в папирусе объясняется, как именно добраться до его гробницы и где она находится.

— То есть это нечто вроде карты? — спросил я.

— Сильно упрощая, доктор, да, — улыбнулся мне сэр Чарльз. — Кое-что из написанного можно в общих чертах понять. Сетаф излагает свои взгляды на жизнь, клянётся в верности Смендесу и Хентави, упоминает Осириса. Но в целом смысл документа остаётся загадкой.

— Равно как и местоположение гробницы Сетафа, — добавил Холмс.

— Да.

— Ну что ж, вот вам и мотив. Преступник, укравший документ, желает узнать, где погребён жрец.

— В таком случае вор крайне самонадеян, — пожал плечами сэр Чарльз. — Ни археологи, обнаружившие папирус, ни выдающиеся египтологи, работавшие с ним позднее, так и не сумели его перевести.

— И когда была предпринята последняя попытка подобного рода?

— За эту работу уже довольно давно никто не брался. Думаю, вот уже лет десять как. Если вам это представляется важным, я уточню.

— Да, это может быть важным, — задумчиво протянул Холмс. — Давайте на секунду предположим, что ворам, похитившим папирус, удалось расшифровать его и понять, где находится гробница Сетафа. Что они в результате получат, после всех этих невероятных хлопот?

— С материальной точки зрения крайне мало. Сетаф всё-таки был всего-навсего верховным жрецом. Несколько золотых украшений, разные предметы культа, а кроме этого — больше ничего. — Тут сэр Чарльз замолчал и, подавшись вперёд, закончил шёпотом: — Ну и, конечно же, им в руки попадёт «Книга мёртвых», написанная Сетафом.

— После преступления нам удалось закрыть на день Египетский зал для публики. Посетителям сказали, что у нас проходит инвентаризация. Если бы мы держали экспозицию закрытой дольше, репортёры наверняка бы заподозрили что-нибудь неладное, — пояснил сэр Чарльз Паджеттер.

Мы замерли на пороге Египетского зала, по которому бродило полдюжины посетителей, разглядывавших экспонаты. Зал был поделён на три отдела, в каждом из которых стояли стеклянные выставочные стенды. В некоторых из них темнели мумии. В других были представлены различные предметы изумительной красоты, покрытые замысловатой резьбой, — наследие великой цивилизации, существовавшей в незапамятные времена. Над нашими головами вдоль стен высились барельефы с изображением сцен из жизни Древнего Египта. Они ярко освещались недавно установленными здесь электрическими лампами.

— Почему вас так беспокоит, что известие о краже просочится в газеты? — спросил я.

— Поймите, доктор, ни один музей в мире не захочет признать, что утратил одно из своих сокровищ. Во-первых, это отпугнёт меценатов и благотворителей, а во-вторых, послужит сигналом для преступников, которые решат, что обворовать Британский музей проще простого.

— Мы тоже были не заинтересованы в газетной шумихе, — добавил инспектор.

— И как злоумышленники проникли в зал, Хардкасл?

В ответ полицейский показал на потолок. Задрав головы, мы увидели в нём три больших квадратных окна, служивших главными источниками света в зале.

— Преступники открыли одно из окон и сбросили вниз верёвку. Так они проникли внутрь, так же и выбрались наружу. Покидая музей, они имели неосторожность обронить верёвку. Мы обнаружили её у стенда Хентави.

Холмс внимательно осмотрел потолочные окна, после чего перевёл взгляд на сэра Чарльза:

— И где этот стенд?

— Прошу за мной, джентльмены, — пригласил учёный, двинувшись по центральному проходу. Преодолев половину зала, он замер у стоявшего особняком стенда. — Царица Хентави, — провозгласил он, сделав величественный жест рукой.

Должен признаться, когда я взглянул на останки молодой женщины, жившей больше трёх тысяч лет назад, по моей спине прошёл неприятный холодок. Покрытое густым красочным слоем лицо царицы, напоминавшее маску, великолепно сохранилось. Сходство с маской усиливали глаза из эбонита, вставленные в пустые глазницы. Они неподвижно взирали на нас из-за стекла. Череп мумии покрывал парик со свалявшимися густыми волосами, отчего Хентави напоминала Медузу Горгону. Тело царицы окутывали истлевшие коричневые пелены.

— Разве она не прекрасна? — спросил нас, сияя, сэр Чарльз.

— Должен признать, — с серьёзным видом произнёс Холмс, — что она не вполне соответствует моим представлениям о красоте.

Мой друг согнулся и, буквально прижавшись носом к стеклу, принялся обходить стенд по кругу, то и дело застывая на месте. Через некоторое время он выпрямился и, показав пальцем на бедро мумии, поинтересовался:

— Папирус хранился здесь?

— Да, мистер Холмс… Вы весьма проницательны, но как вы догадались? — сэр Чарльз открыл от изумления рот.