- Да, - растерянно сказал очкарик.

 - Ну и прекрасно. Сетевые адреса подскажите только.

 Дяденька оправился от ступора.

 - Сработаемся, - заявил он. – Я – Рик. Полностью меня зовут Родерик, но все называют Риком.

 - Эрика, - усмехнулась я.

 - Тед.

 - Гарри.

 - Крис, - представились все остальные.

 Идентификация прошла успешно. Очкарик оказался Тедом, толстячок – Гарри, а тощий – Крисом. После первого, неловкого для обеих сторон, знакомства мы с парнями сдружились. Они убедились, что я не буду для них обузой, а, напротив, смогу принести пользу обществу. Я, в свою очередь, пришла к выводу, что выживу даже в этом мужском коллективе. После моих слов о «любовнице сына биг-босса» ни один из моих коллег не попытался ни словом, ни жестом намекнуть о возможных отношениях, выходящих за рамки дружеских. Не знаю, что владело ими, вряд ли страх перед боссом или моя непривлекательность. Я предпочитаю думать, что сыграли роль особое выражение моего лица и тон голоса, когда я рассказывала о себе и Кейне за чашкой чая, которым меня угостили парни. Коллеги молча признали меня… ну, не сестрой, конечно, но близкой подругой. Настолько близкой, что, когда Кейн и Мэтт зашли за мной в обеденный перерыв, все четверо моих однокомнатников пристально, с суровым выражением лица, уставились на вошедших с целью определения моего избранника. Увидев, к кому я подошла, легко поцеловав в щеку, они расслабились, но Рик не убирал с лица суровое выражение. Кейн, при виде такого приема, автоматически положил руку на мои плечи, привлекая к себе и утверждая таким образом свое право собственности. Я мысленно усмехнулась, вспоминая, что точно так же он вел себя в школе. Мужчины не меняются, и неважно, сколько им лет – восемнадцать или двадцать три. Или сорок пять…

 Мэтт меня расстроил. Сидя в кафе и поедая стейк, я украдкой разглядывала его. Мы не виделись с пасхи, прошло меньше полугода, но я не могла узнать в этом резко осунувшемся, побледневшем, помрачневшем, коротко стриженом парне прежнего балагура и душу компании. Синтия убила в нем душу. Или не Синтия… Мне все не верилось, что она была способна на такое. Но Кейн просил меня не поднимать эту проблему в разговоре с Мэттом, и я честно выполняла его пожелание. Мы говорили о чем угодно – о Денвере, о горах, о нашем доме, об огромном особняке Ричарда, где сейчас жил Мэтт, о Шире, вернувшемся к нам вчера. Последнее событие заставило Мэтта вспомнить свои старые претензии. Он опять начал высказываться, что собаки не должны жить в домах, если это не карманные питомцы типа чи-хуа-хуа.

 - Собакам место на улице, природа предназначила их для этого! А вы, женщины, делаете из грозных хищников непонятно что!

 - На улице холодно, - пыталась спорить я. – В Денвере и за двадцать градусов мороз бывает!

 - А Аляска? – не сдавался Мэтт. – Там и сорок, и пятьдесят градусов мороза не редкость, и ничего, собаки вполне себе выживают!

 Я возражала только по привычке и для того, чтобы ободрить Мэтта. Сейчас, с горящими глазами, подыскивая убойные аргументы, он казался прежним. И тем заметнее стала перемена, произошедшая с ним, когда обеденный перерыв закончился, а вместе с ним и спор, и мы разошлись по своим рабочим местам.

 - Кейн, - прошептала я вечером, прижавшись перед сном к телу любимого. – Надо что-то делать. Надо как-то вытаскивать Мэтта из депрессии.

 Он вздохнул.

 - Завтра пятница. Давай поужинаем в ресторане и позовем его. А там договоримся о встрече с Кэтрин и Дереком, когда они прилетят.

 - Угу, давай, - сонно шепнула я, приподнимаясь и целуя Кейна. – Я люблю тебя.

 - Я люблю тебя, - поцеловал он меня в ответ.

 ****

 Второй рабочий день прошел не менее продуктивно, чем первый. Я постепенно разбиралась в том, что от меня хотели, и приходила к выводу, что справлюсь. К тому же, похоже, пришли и мои коллеги, спокойно, без нервов и злобы, отвечающие на мои все реже появляющиеся вопросы. Рабочий процесс шел своим чередом.

 Вечером, как всегда внезапно, выяснилось, что дома нет собачьего корма. Быстрый взгляд на часы дал понять – время до намеченной встречи в ресторане есть, но его не так много.

 - Погуляй с Широм, а я быстро сбегаю в зоомагазин. Тут недалеко, всего два квартала. Как раз успею. – Я передала Кейну в руки поводок и выскочила за дверь. Зоомагазин действительно находился неподалеку, правда, не в двух кварталах, а в трех. Но я не стала уточнять, поскольку Кейн сказал бы, что проще доехать на машине, мы долго искали бы место для парковки, в итоге поставили бы посередине между магазином и домом и потеряли кучу времени. Быстрее дойти пешком.

 Тихий августовский вечер неторопливо опускался на Денвер. Закатное солнце, устав от тяжелого дня, медленно скрывалось за домами, раскрасив небо и редкие облачка на нем в потрясающую смесь розовых, оранжевых и малиновых оттенков. Багряные листья кленов, растущих вдоль тротуара, изредка, лениво кружась, опускались на нагретую солнцем землю, напоминая о скором пришествии осени. Скоро их количество увеличится многократно, и владельцы газончиков перед домом, сейчас покрытых изумрудной травой, проклянут все на свете, когда после очередного листопада будут сметать их в кучи и сжигать. А потом все покроется снегом… Я поежилась и ускорила шаг. Прогулка в тихую безветренную погоду, безусловно, благотворно влияет на здоровье и настроение, но Кейн, ожидающий моего прихода, и голодная собака – с точностью до наоборот.

 Уже выходя из магазина с пакетом корма в руках, я натолкнулась на спину человека, застывшего на пороге. Мужскую спину, хотелось бы добавить. Чем-то знакомую спину.

 - Простите… - пробормотала я, опустив голову и проверяя, что не споткнусь. – Разрешите пройти.

 - Эрика? – удивленно спросили меня. Я могла поклясться, что слышала этот голос раньше, и, наконец, сделала то, что должна была сделать сразу: подняла голову и посмотрела на помеху в дверях.

 - Ник?

 - Что ты тут делаешь? – одновременно спросили мы и так же одновременно замолчали. Ник ловко обнял меня за талию и вывел из магазина, поскольку за нами уже начинала скапливаться небольшая очередь на выход.

 - Я здесь живу, - сообщила я. – Уже неделю. А ты откуда взялся?

 - Я тоже здесь живу, - усмехнулся Ник. – Правда, подольше. Чуть больше года. Ты домой? Я провожу тебя, мне в ту же сторону. – Он убрал руку с моей талии, взяв пакет из моих рук.

 - Странно, как все мы собираемся в одном месте. И Мэтт сюда приехал, И Кэтрин с Дереком переселяются. Надеюсь, что Джеймс с Кристиной не появится, - с чувством в голосе произнесла я. Ник усмехнулся. Конечно, он был в курсе всего происходящего в школе пять лет назад, в том числе и моих отношений с вышеуказанными соучениками.

 Мы молча шли по малолюдной улице.

 - Ты работаешь здесь? – поинтересовалась я для поддержания беседы. Нехорошо идти рядом с привлекательным молодым человеком около двадцати минут и не произнести ни слова. Ник кивнул.

 - У меня несколько зоомагазинов. Ну, знаешь, корма, ошейники, игрушки для собак и кошек, и все такое прочее.

 - Тогда мы будем у тебя постоянными покупателями, - засмеялась я. – Шир хорошо ест, ты должен это помнить.

 - Он все еще живет у тебя?

 - У нас, - поправила я. – У нас с Кейном. И да, Шир все еще живет вместе с нами.

 - Надо же. - Ник только покачал головой, но я так и не поняла, к чему относился этот жест – к тому, что я живу с Кейном или к тому, что с нами живет Шир.

 Мы, не торопясь, шли по направлению к моему дому, поговорив о его работе, о нашей, о переезде, Мэтте, Кэтрин, вспомнили одноклассников…

 До дома оставалось совсем немного. Мы завернули за угол и зажмурились. Лучи еще не закатившегося окончательно солнца светили прямо нам в глаза.

 - Куда теперь? – поинтересовался Ник.

 - Через дорогу - и вон к тому дому, с большим деревом рядом.

 Мы направились через дорогу, выходя из тени кленов и опять попадая под солнечные лучи. Я представила себе картинку. Пустынная улица, дорога, залитая солнцем, и на фоне красочного заката – два силуэта: невысокой стройной женщины и широкоплечего мужчины, возвышающегося над ней на голову. Красивая была бы фотография… В самый раз подойдет для иллюстрации какой-нибудь статьи о вечной любви в глянцевом журнале. Только вот – хмыкнула я – если бы ее увидел Кейн, то допрос на тему: «Кто это» - был бы неминуем…