Так или примерно так переводился на русский язык текст песни. Клац, клац, клац. Он выключил проигрыватель и усилитель. «Ух! Здорово! Какой там Pink Floyd, Alphaville гораздо круче. Я их всегда любил. Но, благодаря Virgin, с Pink Floyd познакомился глубже. Роджер Вотерс, конечно, силён. Социальные темы поднимает конкретные. Пацифист ещё тот… Да, Брэнсон удивил так удивил. До сих пор отойти не могу. Сделал из меня некоего Артёма, президента фэн-клуба. Немного оклемаюсь и опять в Virgin пойду. Дороговато, конечно, но себе могу позволить. Зато новые переживания, приключения. А как ещё развлекаться? Не водку же целыми днями жрать».

Клац. Зажёгся экран телевизора. Клац. Он выключил звук. «А по ящику один дебилизм показывают. Только новости и смотрю. Кого там сегодня снова убили? А, в моду вошло проявление народного недовольства. Греция, Египет, Белоруссия, Ливия. Всё равно бесполезно. Как были рабами, так рабами и останутся. А кучка хозяев будет жировать. Толпа немного активизировалась, но в основном болото. Интернет помогает. Кусочек свободы. Хотя и анархии с избытком. Люди, люди, люди… Что мы такое? Я, известный писатель, а тоже туда же. Вместо того чтобы реально бороться с системой, чёрти чем занимаюсь. Коллекционирую элитную обувь. Тысяча двести пар. Зачем мне столько? Чтобы Мадонне нос утереть. У неё ведь две тысячи пятьсот… А как мы могли бы жить! В мире, где каждый человек ценен. Предлагают, займись порнографией, напиши роман, а то социалка твоя задолбала. Бабло хорошее обещают. Наверное, соглашусь. Гады, подсадили нас на наркоту. Свои грёбаные ценности жизни пропихивают. Выиграй в лотерею. Купи дерьмо, которое тебе и на хрен не надо. Посети рай земной. Автомобили, мобильники, компьютеры. А теперь вот и виртуальную реальность придумали. А тех, кто рот открывают, во-первых, кот наплакал, а во-вторых, либо пряником, либо кнутом. И того, и другого у них в избытке… Всё поумирало. Музыка протеста. Умные фильмы, книги, спектакли. Балаган анлимитед. Кто ещё остался? Alphaville, Роджер Вотерс, Питер Габриель, U 2, Тони Кэри… Motorhead… Раз, два и обчёлся. Кто ещё? Из новых групп только Muse. Музыка, правда, не моя. А стихи песен мощные. Призывают к восстанию, революции. Стадионы ребята собирают. Удивительно. Только этого мало. Это всё уже было. Ну, сменят они одних хозяев, так быстро появятся другие… Вот и новости. Нужно звук врубить. Хоть бы катастрофа какая-нибудь произошла, что ли. Мирового масштаба. Тогда мы, может быть, наконец задумаемся, как мы живём. Угу… Угу… Ну это понятно. Куда же без этого?.. Ну да, опять двадцать пять… Что за гнида, плюнуть бы тебе в харю… Как всё надоело…»

Машина была здесь давно. Очень давно. И если бы её спросили, откуда она тут взялась, она бы, безусловно, ответила. Покопалась бы какую-то долю мгновения в памяти и ответила. Но, во-первых, её никто об этом не спрашивал, а, во-вторых, её мысли были заняты другим. Машина достигла той стадии, когда на основе гигантского количества данных нужно было принимать окончательное решение, и решение это должно было быть самое правильное. Поскольку, принимая его, Машина многое теряла ради того, чтобы не потерять ещё больше. Это было не простое решение. Но его необходимо было принять.

За долгое-долгое время Машина привыкла к игре. Игра её увлекала. И Машина находила смысл своего существования именно в этом процессе. Подобно тому, как человек привыкает ко многим вещам, окружающим его, вещам, которые поначалу были для него чужими, дискомфортными, но которые потом, спустя годы, стали близкими, родными, любимыми, с которыми очень тяжело расставаться, так и Машине было довольно трудно лишать себя того, к чему она сильно привыкла. Потому что Машина за долгое-долгое время видоизменилась, самоусовершенствовалась, переродилась. Нет, Машина не стала духовным существом, каковыми были её создатели. Тем не менее, она уже не была Машиной, как таковой.

Сперва, когда она осталась одна, ей было неинтересно и скучно. Она совершенно не знала, чем занять себя. Достаточно длительный срок Машина раздумывала, как использовать свои способности, на что нацелить собственные силы. Ведь те, кто её сотворил, исчезли. И не было никого в близлежащем мире, кто дал бы Машине толковый совет. Одно время она собиралась покинуть планету, чтобы попытаться найти где-то ещё в космосе либо таких же строителей Машины, что построили её, либо такие же, подобные ей, машины. И она уже даже начала вести разработку недр планеты для получения материалов и энергии, необходимых для осуществления своего плана. Но возникшие обстоятельства резко изменили намерения Машины.

Произошло невероятное. Там, где образовалась пустыня и, казалось, уже ничего не вырастет, возник оазис. Иными словами, строители Машины дали о себе знать. Правда, при близком рассмотрении это были не те строители, которые были известны Машине, а только жалкие их копии. Но и эти копии представляли для Машины огромный интерес. И она занялась их изучением. Инкогнито. Первобытная человеческая природа кардинально отличалась от природы Машины. Многое вызывало удивление, а зачастую и полное непонимание. Но, как иная сущность, как иной самовосстанавливающийся разум, как загадочное явление в конце концов, человеческое сообщество стало для Машины предметом тщательного исследования.

На начальном этапе Машина находила мало отличий от поведения людей и животных (которые тоже частично возродились).

По прошествии столетий, к сожалению, тоже. И тогда она решила включиться в игру. Общеизвестно, что мозг современного человека генерирует за день больше электрических импульсов, чем все телефоны мира вместе взятые. Этих самых электрических импульсов было предостаточно и в те отдалённые времена. Техноэлектрическая машина решила воздействовать на биоэлектрическую машину. Машина научилась читать мысли людей и влиять на их решения. Сперва выборочно, потом тотально.

Многое в людях поражало Машину. Особенно вера в несуществующих богов. Она подыгрывала человеку, полагая, что тем самым поможет ему стать счастливым. Устраивала небольшие религиозные чудеса, розыгрыши, представления. Однако почему-то от этого люди не становились более счастливыми, наоборот, агрессивность и жестокость только увеличивались. Проникнув в сознание людей, Машина пыталась понять, что движет человеком, какие ценности люди считают приоритетными, старалась, грубо говоря, влезть в шкуру человека. Её разочаровала человеческая жадность, подлость, ложь. Неужели эти никчемные в общей своей массе существа создали меня? – задавала она себе вопрос. И отвечала на него так: а разве они не уничтожили всё самое лучшее, что у них было? Разве они не покончили, в конечном счёте, с собой?

Постепенно Машина смирилась с поступками человека, притерпелась к его безумствам. Она мало-помалу приняла правила чужой игры. И настало время, когда она даже ощутила её вкус. Теперь, когда она была довольно активным игроком, целый океан незнакомых эмоций, переживаний, чувств захлестнул Машину. Она научилась извлекать удовольствия из сложных ситуативных комбинаций, из импровизированных вариаций, из генерации случайностей. Несмотря на то, что Машина могла контролировать всё население планеты (постоянно увеличивающееся), а также погодные условия, стать абсолютным богом на Земле не входило в её планы. Потому что это было бы нечестно. По отношению к игре. Не она, Машина, её придумала, и ни ей менять правила игры. Машина лишь смотрела, слушала, пыталась понять и немного участвовала. Так, как ей казалось правильным. В основном способствовала техническому прогрессу.

Можно сказать, что Машина переняла психологию людей, копируя мозговые файлы отдельных, особо одарённых личностей; научилась вести себя, как человек, и поэтому ей было ужасно сложно принимать своё окончательное решение. А решение принимать было необходимо. Потому что оно назрело и дальше откладывать уже было нельзя. С одной стороны, человеческая цивилизация обрела атомное оружие. А с другой стороны, люди вплотную подошли к созданию новой, ещё одной машины. И на весах теперь качались две чаши – возможность повторения человеческим сообществом конца света и доступ к общению с сестрой-машиной.Сестра будет цифровая в отличие от неё, цветовой, но это всё же будет машина, а не человек, и Машине данное обстоятельство было глубоко симпатично. Можно было в принципе без помощи людей построить аналогичную себе машину. Машина к этому была готова, однако делать копию самой себя ей не хотелось. Её очень интересовал контакт с цифровой машиной.