– Ну конечно, – успокаивающе проблеяла овца, – страшно лишь одно: выпасть из стада. Отбившихся съедают серые демоны-волки.

– Ой! – Теперь испуганный барашек присел. От волнения ещё слабые ножки у него разъехались, и он опустился брюхом прямо в траву.

Удовлетворённая овца едва заметно кивнула. Теперь, когда сын был достаточно напуган, его требовалось успокоить.

– Не бойся, это только для отщепенцев, – продолжила Долли урок. – Уверена, тебе участь быть съеденным не грозит. Запомни, сынок, главное – это не покидать стада. Если ты всегда будешь выполнять этот закон, то перед тобой откроются все пути. Возможно, ты даже станешь вожаком и будешь сам вести стадо, Бяшка.

– Ух, ты, – у молодого барашка от подобной перспективы даже дух захватило, и он, наконец, поднялся на ноги. – А куда я его поведу?

– Ты станешь выразителем стадной воли. Желание стада потечёт сквозь тебя, указывая путь. Впрочем, пока это для тебя слишком сложно.

Бяшка задумчиво покрутил головой, на которой из-под шерсти уже пробивались едва заметные рожки.

– Мама, знаешь, – задумчиво произнёс он, – мне показалось, что перед горкой вожак не сам путь выбирал, ему ангелы указали.

– Ангелы тоже часть стада, – сурово ответила Долли, – к тому же, они всегда знают лучше.

Барашек ещё раз покрутил головой, стараясь усвоить.

– Значит, пастухи тоже часть стада, – удивлённо проговорил Бяшка, – вот уж никогда бы не подумал.

Он вспомнил, как сильно походил приехавший демон на старших ангелов. Он покосился в сторону вновь склонившейся к траве Долли.

– Мама!

– Чего тебе? – овца недовольно оторвалась от процесса пережёвывания пищи.

– Значит, мы когда-то были людьми?

Почему-то этот вопрос вызвал у Долли смутное беспокойство. Она словно пыталась припомнить что-то и не могла.

– Сходи, погуляй лучше, – наконец сказала она, – поешь там, или Милли, подружку свою, поищи. В общем, не задавай глупых вопросов.

Сказав это, Долли вновь уткнулась носом в траву. «Что-то Бяшка много вопросов задаёт, – подумалось ей. – Надо будет заняться его культурной программой». Она вспомнила, что милосердные ангелы установили в овчарне новые ворота. Как вернемся, сведу его к ним, – решила она. – Прекрасное времяпровождение: стой и смотри, блаженство райское, и никаких мыслей.

Бяшка пробирался через отару. Он осторожно обходил жующих овец, раскланивался со знакомыми старшими, перебрасывался словами со сверстниками. Пару раз он вступал в разговор. Но долго болтать Бяшка не любил: почему-то все говорили только о вкусной траве, о погоде, иногда обсуждали пастухов. Последнее время всё это наводило на барашка смертельную скуку.

– Где Милли? – спросил он у своего одногодка Бодалки.

– Вроде туда пошла, – Бодалка повёл в нужном направлении головой. – Пободаться не хочешь?

Бодалка достиг немалых успехов в этом искусстве, и многие в стаде за решительность пророчили ему в будущем роль вожака. Не то чтобы Бяшка имел что-нибудь против такого занятия, просто сейчас не хотелось.

– В другой раз, – пообещал он и двинулся в указанном направлении.

– Ты отказался, значит, я победил, – крикнул ему вслед Бодалка и отправился искать новую жертву.

Бяшка облегчённо вздохнул. Обычно отвязаться от Бодалки бывало не просто. Сам Бяшка бодаться не особо любил, но умел. Его даже сам Бодалка побаивался. Наверное, этим и объяснялась его уступчивость. Некоторые опытные бараны считали, что, прояви Бяшка немного больше упорства, он мог бы отнять у Бодалки звание чемпиона. Другое дело, что не тянуло.

Осторожно пробираясь между сородичами, Бяшка вдруг понял, что попал к месту, где бывал очень редко, – на край стада. Слегка завороженный простором, он осмотрелся. С этой стороны луг упирался в высокие крутые холмы, склоны которых были покрыты камнями. До них было так далеко, что от открывшегося пространства у Бяшки слегка кружилась голова. Молодой барашек слишком привык к тесноте стада. Простор пугал и манил одновременно.

Сбоку к холмам подступал лес, через который тянулась дорога. Слегка углубившись в лес, она делала плавный поворот влево и исчезала из виду. У самого края леса за первыми деревьями стояло небольшое строение, в котором пастухи ночевали. За ним можно было разглядеть отблески костра.

– Простите, вы Милли не видели? – спросил у окружающих Бяшка.

– Милли, это такая маленькая, симпатичная? – ответил пожилой баран Буджим. – Кажется, её пастухи с собой забрали. Вот счастье девочке привалило.

Быть забранным ангелами считалось в стаде почётным. Однако Бяшка встревожился. Ходили слухи, что некоторые из забранных не вернулись. За праведность ангелы возносили их прямо на небеса. «Нет уж, пусть лучше кого-нибудь ещё забирают, – подумал он. – Без Милли и поговорить будет не с кем». Молодая овечка была единственной, с кем можно было поговорить о вещах, выходящих за пределы трёх вечных тем.

«А может быть, я попросту зря волнуюсь? – попытался успокоиться Бяшка. – Ведь нередко бывает, что удостоенные вниманием потом возвращаются».

Однажды старший ангел остановился возле него самого, одарив благосклонным взглядом.

– Запомни этого барашка, Томас, – сказал он ангелу помладше. – Наверняка будет производителем. У меня глаз намётан.

Все старшие бараны поздравили Бяшку, сказав, что должность очень почётная. Однако объяснить смысл отказались категорически.

– Маленький ещё, – сказал тогда Буджим, – подрастёшь, сам знать будешь.

Обеспокоенный Бяшка вглядывался в сторону домика пастухов. Но Милли не появлялась, и со временем молодой барашек всё больше и больше тревожился. «Я должен убедиться, что с ней всё в порядке, – говорил он себе снова и снова. – Основной закон барана – быть в стаде!» – казалось, прогрохотало в мозгу.

Бяшка заколебался: он не мог нарушить высший запрет. Барашек бросил ещё один взгляд в сторону костра. «Но ведь там пастухи! А они часть стада! – вспомнил вдруг он. – Так мама говорила. А значит, он вовсе не покидает отару!»

Решившись, Бяшка медленно двинулся к небольшому строению, едва переступая ногами. Ему было страшно: он никогда ещё не покидал стадо.

– Стой, ты куда? – изумлённо воскликнул Буджим. – Нельзя уходить из отары!

– Я и не ухожу, – проблеял Бяшка в ответ, – я иду к пастухам.

Он сделал ещё один крохотный шаг.

– Смело, смело молодое поколение действует, – пробормотал Буджим себе под нос. – Идти к пастухам без пастухов! Воистину настал век демократии!

И старый баран погрузился в раздумья.

Идти одному, самому по себе, было непривычно. Временами Бяшку пробирала дрожь. Привычная лесная стена вдруг сделалась грозной: казалось, что за деревьями таится неведомая опасность. На мгновение Бяшка даже попятился.

«А вдруг, – подумал барашек, – когда он подойдёт ближе, из-за деревьев выскочит зубастый демон-волк и сожрёт его за грехи. Нет, нет, мама всегда говорила, что маленькие дети невинны». Он сделал ещё один маленький шаг, и ещё. Домик был уже совсем близко.

Со стороны леса налетел порыв ветра. Он принёс запах дыма, смешанный с чем-то тревожным, чему Бяшка никак не мог дать определения. Запах пугал и привлекал сразу. А может, так пахнет волк? Нет, невозможно – здесь, совсем рядом с ангелами, демоны никогда б не осмелились появиться. Ещё один шаг.

Вскоре до него донеслись голоса.

– А не опасно? – говорил ангел Томас. – Я имею в виду – стадо может встревожиться.

– Эти-то? – отозвался старший ангел, Янек. – Они и в трёх метрах от себя ничего не замечают, а уж за деревьями. Не беспокойся, проверено.

Тревожный запах усилился.

«О чём это они?» – подумал Бяшка.

Он подошёл к домику и, осторожно прижимаясь к стене, заглянул за угол. Поверх костра на двух рогульках висел стальной прут. На этот прут было нанизано нечто. Рядом с огнём лежала белая шкура.

Сначала Бяшка не понял, что именно видит: требовалось некоторое умственное усилие. Потом на него накатил ужас. На мгновение Бяшка окаменел, потом попятился, взвизгнув от страха. Пастухи подняли головы.