Возки, возницы и тягло дожидались их в условленном месте. Сели, и поехали. На ночёвке в протопленном доме разведчики устроились спать каждый на своём топчане. Спутникам представили ящерку, велели не обижать. Объяснили, что приобретение это очень пользительное, изводит в жилье тараканов и мышей и кроме тепла ничего ему не требуется. Странно было наблюдать брезгливое выражение на лицах мужиков. Ребята успели привыкнуть к любимцу, а вот у остальных чешуйчатая кожа вместо шерсти вызывала отторжение. Ну и форма тела, и мясистость хвоста тоже требовали привыкания.

Тот факт, что это создание дрыхнет на графской груди, как в собственной кровати, популярности ему не прибавило.

Относительно событий, произошедших за последние месяцы в Гревсе и, в частности, в Гонбаре, ничего важного встречающие не сообщили. Они со своими саночками курсировали по маршрутам, то за селитрой, то за серой, то брёвна с равнины затаскивали в долину. Короче, гоняет Уланка люд честной и в хвост и в гриву, а вместо передышки военные инструкторы проводят изматывающие тренировки, от которых болят все мышцы. Да ещё брат Ерувим заставляет буквы учить, и премудрость цифирьную постигать. Поэтому все от мала до велика, носятся с рассвета до заката. Чаще всего — строем.

В устье долины возводится стена. В аккурат от одного форта и до другого. Контуры ворот, что пропускают сквозь неё дороги, ведущие по обоим берегам речки, уже просматриваются. Камень подвозят на плоскодонках, протягивая их верёвками, и складывают на известковый раствор. Морозы уже прекратились, так что, хотя работать и не жарко, но связующее схватывается, а не смерзается. Трудящихся на этом объекте неожиданно много. Одних крепких мужчин больше, чем проживало народу во всём графстве до ухода разведчиков. А еще и женщины здесь суетятся, в основном, накладывая раствор туда, куда устанавливается очередной тяжеловесный камень.

Блоки подъемников, леса кое-где, сверху от лесопилки тащат доски. Высота сооружения в среднем не доходит и до пояса. Зато перед постройкой уже чётко просматриваются контуры рва, грунт из которого оттаскивают за стену, поднимая поверхность с внутренней стороны укрепления. Собственно, камни в землю никто не затаптывает, их место в кладке, глину тоже везут куда-то в сторону гончарной мастерской, ну а песок и всё остальное используются для плотных площадок.

Без суеты или остервенения, но быстро и с воодушевлением люди возводят препятствие, ограждающее их от грядущей напасти. Конструкции ворот и моста, решеток и щитов для прикрытия стрелков плотники готовят неподалеку, вмуровываются петли и направляющие, короткие консоли опорных закладных — да тут чувствуется рука опытного инженера, причём, знакомого с подлянками, что Дик измыслил перед последним визитом зеленокожих воинов.

Вот колонна носильщиков подтаскивает известковый раствор из гасильных ям. Ба! Да это же Ронан. Причем, в самом затрапезном виде.

— Здравствуй, Ваше Величество, — они всегда были на "ты".

— И ты, Сиятельство, будь удачлив, — король поставил носилки. Обнялись.

Мужчина, что обслуживал вторую пару рукояток, тоже приветливо улыбнулся. Знакомое лицо. А Ронан тем временем потискал Клёпу. Оно, когда знаменует радость встречи, то воспринимается с пониманием, без вульгарного оттенка. А Дик успокаивает геккона, которому толика монаршей ласки чуть не выдавила через глотку внутренности. Он, ведь, на груди путешествует, закрепившись коготками за ткань нижней рубашки, и, гад такой, заметно отводит тепло, хоть и прикрыт снаружи запахом шубейки и вязаным жилетом.

Поспешили, однако, во дворец. Как раз навстречу попались возки с обедом в укутанных котлах. На санях тут не проедешь — многочисленными повозками снег давно втрамбован в грунт, да и подтаивает уже.

Уланка повисела у Дика на шее, что он воспринял неоднозначно, так как с Клёпой хозяйка долины нежностей не разводила. Маленькая она еще, не то, что Ронан. Порыв душевный скрыть ей не под силу. И зверька опять успокаивать нужно. На этот раз воздействие было слабее, зато — продолжительней.

Кормились в общей трапезной на краю пустующего стола — народ-то в поле. Доклад был краток, и ничего огорчительного не содержал. Всё население Гревса перебралось в Гонбар, когда стало известно о том, сколько зеленокожих побило здешнее невеликое воинство. А особенно, когда выяснилось, что заметного урона людям рептилии не нанесли. В других местах хоронили многих.

Что интересно, Ронан не просто прибыл в числе первых, он еще и других подбивал. А кому и повелевал. Хотя титула с себя не слагал, от трона не отрекался, но Уланке приказал помыкать им и прочими без оглядки на формальности или этикет. Так что сейчас из чёрного люда и белой дворянской кости, сословий ремесленных, купеческих, служилых и судейских, организованы стройбаты, про которые Дик когда-то упоминал в разговоре. А также химбаты, оружейные, разведбаты из тех, кто силёнкой невелик или не дорос, санбаты, хозбаты…

Все на казарменном положении, кроме грудных и кормящих, беременных да ветхих стариков. Это после того, как сначала из Сайского королевства изрядный отряд попытался присоединить Гонбар, а когда их отогнали, граф Фурнисский пожаловал со своими арбалетчиками. С первыми Листик договорился в смысле, что за пределами Гревских земель пусть берут, что хотят. А вот со вторыми пришлось биться. Три десятка выстрелов картечью остудили пыл этих ребят. А вот гонбарцам пришлось четверых бойцов похоронить. Пробивает арбалетная стрела доспех. Не каждый раз, не при любом ракурсе, но при интенсивном обстреле по закону больших чисел даже бойцы в бронях несут урон. Так что ещё полтора десятка раненых в наличии, не все успели выздороветь.

А сейчас и новый дворец, и старый замок наполнены народом. Прием пищи, умывание, посещение уборной — всё строем, всё по графику. Кому не нравится, так никого здесь силой не держат. Однако, почему-то, никто не уходит и на жизнь не жалуется. Поселены люди плотно, не всем супружеским парам есть возможность проживать отдельно. И еще в рыцарских усадьбах и поместьях баронов, где проще организовать оборону и охранение, тоже люди размещаются. Народ-то подтягивается помаленьку изо всей округи.

В старом замке не так тесно. Людей здес живёт значительно меньше, чем в укреплённом дворце. Зато мастерских здесь много. Так что тоже толчея изрядная. Дик с Клёпой, как добрались, сразу уселись просчитывать продовольственные возможности долины, соразмеряя их и возросшей численностью едоков. Не безоблачно получилось, потрудиться придётся, чтобы накормить людей, но, даже по самым пессимистичным прикидкам, менее чем до половинного рациона, дела не дойдут, даже если всё пойдёт наперекосяк. Часть картошки, конечно, придётся сажать вне пределов Гонбара, да и орехи хлебные с земель ближних графств, где всё равно никто не живёт, они тоже не должны проворонить. Ну и рыбки запасти в Шарнае. Короче, если пиров не закатывать и не чревоугодничать, с голоду не помрут.

Геккона Дик поселил на кухне. Во-первых, на малой печке всегда готовят что-нибудь для тех, кто несёт службу на стенах и у ворот, так что погреться можно в любой момент. Во-вторых, самому зверю тут есть чем заняться. Местные мыши — это не меньшая напасть, чем грызуны иных, обжитых человечеством миров. Да и насекомые вкуса пищи не улучшают. А еще отсюда ведет канал для шнура от барского колокольчика прямо в графские покои, так что ящерица сможет, никого не беспокоя, пробраться от места охоты до места ночлега, чтобы скрасить ночь одинокого графа вознёй, фырканьем и уколами своих шилоподобных когтей. Хорошо, что ни шипастого гребня ни острых роговых наростов на ней нет. Мягонькая, только хребет потвёрже, да она им и не прижимается.