Налетчики зашевелились, одного Тарк угадал и застрелил, потом его орех снова обстреляли, но тут подоспела прибывшая подмога, и оставшаяся в живых троица завопила, что они сдаются.

Сдаться у них не вышло. Едва они, подняв ружья за стволы вверх прикладами, вышли с тропы на дорогу, из кустов с противоположной стороны раздался ружейный залп, и налетчики попадали. Попытка схватить убийц ничего не дала - убежали они стремительно, а оседланные лошади ждали неподалеку. Пока верховые объезжали заросли, чтобы выйти на след, прошло достаточно времени, чтобы бесперспективность погони стала очевидной.

По следам удалось понять только то, что лошадей в этом месте стояло десятка три, а всадников, что увели их с собой, то ли пять, то ли шесть. А ушли они в сторону степи.

Осмотрев убитых, Тарк с прибывшими на помощь соседями восстановил примерную картину событий этого утра. Охрана обнаружила нападение и встретила атакующих ружейным огнем. Охотничьи двустволки налетчиков - это совсем не то, что винтовки охранников Мэллорна, поэтому пока справились, полтора десятка человек потеряли. А потом выяснилось, что кто-то из служителей питомника во время заварухи успел увести людов, и доктор, которого обязательно следовало пленить, тоже успел скрыться. Поэтому-то и принялись пытать не успевшего сбежать чистильщика клеток, чтобы вызнать, где искать пропажу. А тут Тарк всё им спутал в очередной раз.

Смущало отсутствие раненых. Ведь даже своих добили. Невольно припомнились события в Осеннем Дворце. Снова нападение на усадьбу владетеля провинции, и опять ни одного живого участника событий не оставлено. И вот еще что! Последний из остававшихся в живых выходец со старой Земли погиб насильственной смертью.

Прочитав все книги из библиотек Мэллорна и Матрохина, Тарк задал хозяину немало вопросов, и картина прошлого ему понятна. В старом мире люди не проживали и сотни лет, но у них рождались дети, которые учились и нередко превосходили предков в науках или ремеслах, чтобы оставить свои знания потомкам. Похожим образом обстояли дела и в горной стране, где вырос он и его жена, но это закончилось. Теперь люди не старятся и не умирают, но и детишки у них не заводятся, за исключением редких случаев. А опытные, умудренные жизнью, несмотря на свой юный вид, обитатели Мэлтера довольствуются тем, что имеют и не особенно стремятся к тому, чего у них нет.

- Тарк, по всему выходит, теперь тебе нужно володетелем быть, - Максим Катапут, что привёл подмогу, вывел парня из задумчивости.

- А чего это я? Мы с Кирой тут чужаки, приезжие.

- Нам без разницы, откуда вы взялись. Главное, питомник сберечь, чтобы дети рождались, а ты в этом лучше всех должен понимать. И сэр Артур наверняка тебе много такого рассказал про все, отчего да почему. В общем, командуй.

- Да ведь некем, считай, всех побили, супостаты. Давай-ка порядок заведем: кому детишки нужны - пускай послужат на подворье да на посылках. А без этого мне тут с делами не справиться.

- Так мне нужен наследник. Послезавтра с женой переберемся сюда.

- Не надо с этим спешить. Ты лучше возьми еще троих желающих, да ступайте по следу. Догонять не надо, а вот узнать, куда эти гады подались, обязательно нужно. Явно ведь намеревались и людов и доктора заполучить, чтобы обзавестись детишками.

- Да мы все отправимся, - заверяет Максим.

- Не надо всем. В ближайшие годы только на четыре попытки материала имеется. Да и то неведомо, удачно ли пройдут.

Про то, что людям, желающим стать родителями, рассчитывать надо на долгую службу, он объяснит позднее, когда все успокоятся. А сейчас важно убедить собравшихся в том, что расплачиваться он намерен честно. Тарк уже пересчитал людов, что под присмотром служителя прошли обратно в помещения питомника. Они ручные и послушные, но запоры прочны и решётки надежны. Всяко бывало. Особенно после прогона их по огороженной беговой дорожке.

Тарк упорно перечитывает бумаги погибших хозяев. И первого - Матрохина. И последнего - Мэллорна. Чем больше читает, тем сильнее запутывается. Врач, конечно, оставил немало записей о долгожителях, о своих наблюдениях за ними.

Он, оказывается, начал заниматься вопросом еще за сто с лишним лет до переброски сюда, и сам сделал прививку бессмертия примерно двум десяткам мужчин и своей жене. При первых опытах источники материала чаще гибли, чем выживали. А вот потом он научился делать отбор, не нанося вреда здоровью донора. То есть, теоретически, был способен одарить долгой здоровой жизнью хоть бы и все человечество при наличии в своем распоряжении хотя бы одного, как их там называли, эльфа. Но придержал это знание и умение до тех пор, пока не возникла возможность использовать разработанную технологию исключительно в собственных интересах.

Или он догадался о снижении репродуктивной функции у бессмертных? Ответа на этот вопрос записи не давали. На Земле надежных данных получить было невозможно, поскольку связи долгоживущих никто не контролировал. Вряд ли кто-то из высокопоставленных чиновников или успешных дельцов планировал увеличение семьи, а, если и случилось что-то, то ведь от обычной женщины ребенок рождался без затруднений. И его судьбой никто не интересовался. И, мало того, что сам он становился долгожителем, но и все дети его тоже. Но за столетие в многолюдье того мира это никто не подметил. Ну, прожил человек много лет, бывает. Выглядит хорошо? Случается.

Выходит, закономерность Матрохин подметил уже здесь, на Мэллорне. То есть то, что если привиты оба партнера, то беременность не наступает.

Тарк прошелся по комнате. Полистал еще раз записи нужного периода. Ага. Вот оно что! Он все знал заранее. У его супруги репродуктивная функция в момент прививки ещё не прекратилась по возрасту. И сохранилась до самой кончины в Осеннем Дворце. А беременность не наступала. Тогда, получается, Виталий Романович - хитрая лиса, несомненно, должен был все предусмотреть. Где же он просчитался? Мутное место, кажется, нарочно запутанное. Такое впечатление, что между строк сокрыто нечто важное.

В записях, касающихся "награждения" долгой жизнью, четко указывается, что проводилось оно только в отношении женщин после климакса, а мужчин при этом стерилизовали - значит, передачи бессмертия по наследству не происходило. То есть версия, которую они с Мэллорном в своё время приняли, оказалась неверной. Как же в действительности обстояли дела? Каким же образом и кто сумел надуть этого хитреца, вот что интересно.

Читая дальше неразборчивый быстрый почерк и понимая порой только отдельные слова в сплошных незнакомых терминах, дошел и до места обнаружения случаев проблем с деторождением среди населения. Что интересно, отмечались они редко, а после предложенных общеукрепляющих средств, как правило, все становилось на свои места. И опять ощущение недосказанности.

Тарк решил обсудить этот вопрос с Кирой. Они ведь родом из тех самых мест - из горной страны Матрохина. Все это, по крайней мере, последние годы, происходило на их глазах. Когда они росли, детишек в школах было полным-полно. И молодые мамочки с колясками встречались нередко. Почему же вдруг в одночасье вместе с гибелью доктора редуцировалась репродуктивная функция полумиллионного народа?

Если в записях Матрохина, в основном содержащих сведения о медицинских наблюдениях и изобилующих малопонятными специальными терминами, отыскивать интересные моменты было трудно, то в рабочих журналах Мэллорна все оказалось значительно хуже. Они были выполнены по-английски. Простая подстановка слов из словаря приводила к получению немыслимых фраз, постичь смысл которых не удавалось. Когда речь шла о технике, схемы и пояснительные записи на них иногда давали ключ к разгадке, но ради того, чтобы разобраться в смысле, приходилось перерывать учебники и справочники.

А ведь содержание взятых с собой библиотек было адаптировано к уровню настоящих ученых. Поэтому между сведениями из общедоступных школьных учебников и тем, что содержалось в серьезных трудах по теории поля, по разработкам и моделям видов взаимодействия, имелось белое пятно неизвестных размеров. То самое, которое заполняется при получении систематического образования и занятиях наукой. Тарку удалось выяснить только то, что речь шла о взаимодействии поля вероятности с электромагнитным полем, не столько сильным, сколько специально сформированным и сориентированным. А важнее всего была точность этой настройки, меняющаяся в зависимости от местных условий. И обеспечить ее без специально спрограммированного сложного устройства, именуемого процессором, было немыслимо.