Ее руки скользнули под рубашку Джулиана и стали ласкать сильную мускулистую грудь, время от времени находя маленькие соски и слегка оттягивая их пальцами. Ей хотелось доставить ему максимум удовольствия. Ее бедра непроизвольно совершали под ним кругообразные движения. Впервые в жизни Никки вела себя так откровенно в интимной ситуации. Боб не терпел активности со стороны женщины.

— О нет! — вдруг вскрикнул Джулиан и резко отстранился, приподнявшись на руках.

В этой позе он застыл неподвижно с потемневшим взором и лицом, искаженным словно от невыносимой боли. Затем его взгляд прояснился. Сердце Джулиана екнуло, когда он увидел потрясенное лицо Никки.

— Нет, моя любовь, нет! — Он порывисто прижал ее к себе, мысленно молясь, чтобы она оставалась неподвижной, пока он не возьмет себя в руки. — Ты не поняла, — заговорил Джулиан, как только его дыхание выровнялось, — со мной чуть не случилось нечто такое, чего не происходило с тех пор, как шестнадцатилетним мальчишкой я видел эротические сны, в которых мне грезилась учительница биологии.

Никки облегченно вздохнула, уткнувшись носом в изгиб его шеи.

— У нас биологию вел пятидесятилетний учитель с большой лысиной, — тихо смеясь, сказала она, касаясь губами теплой кожи на шее Джулиана.

— Миссис Кренстон обладала копной огненно-рыжих волос, и ей тоже было под пятьдесят, но пуговицы на ее лабораторном халате всегда чуть не лопались.

— И как же вы?.. — Никки заколебалась, подбирая слова. — Я имею в виду… ты и она…

Джулиан улыбнулся, глядя на Никки с легкой грустью.

— Секс, дорогая, на девяносто процентов осуществляется в мыслях. Я давал волю воображению, а что касается тебя, то тут моим фантазиям нет удержу.

— Ах вот оно что! — наконец поняла Никки.

Джулиан продолжал обнимать ее, гладя рукой по спине и тысячу раз проклиная себя за неосторожное поведение. Никки была такой особенной. Она только-только начала приобретать какую-то уверенность в себе, а теперь… Он вспомнил потрясенное выражение ее глаз и горько пожалел, что невольно вновь ранил ее чувства. Ему следовало вести себя более обдуманно, а он увлекся желанием во что бы то ни стало довести их игру до логического конца.

Он и сейчас хотел ее.

Джулиан снова лег на диван, увлекая Никки за собой. Она доверчиво прильнула к нему, положив голову на его плечо.

Пальцы Джулиана легко перебирали пряди ее волос. Оба молчали. Комнату наполняли звуки музыки.

Никки, закрыв глаза, поборола желание разрыдаться. Он так напугал ее! Искаженное лицо Джулиана напомнило ей Боба в их первую брачную ночь. Тогда Боб сказал ей, что слишком возбужден, чтобы ждать или проявлять нежность. Позже ей уже не было больно. Впрочем, позже уже ничего не было, кроме глубокого разочарования.

Никки знала, что Джулиан никогда в жизни не причинил бы ей физической боли. Он разбудил в ней такое сильное желание, какого она никогда не надеялась испытать в отношениях с мужчиной, и все это рухнуло в один момент из-за знакомого страха.

Теперь ей хотелось во что бы то ни стало утихомирить ту бурю чувств, которую сама же она разожгла в Джулиане. Существовал порог, который она не готова переступить. Не сейчас.

Никки прижалась теснее, как ребенок, ищущий утешения. Джулиан, чувствуя тепло ее тела, не мог не думать о широкой кровати в спальне и о том, как было бы здорово уложить на нее эту восхитительную женщину. Пожалуй, ему бы это удалось.

Мужской инстинкт подсказывал, что он мог бы соблазнить Никки даже в том случае, если эмоционально она еще не готова к этому. Но он только сказал ей голосом, глухим от неведомого до сих пор волнения:

— Нам обоим завтра рано вставать.

— Я думала о том же.

Никки пошла в холл и надела ботинки. Джулиан подошел к бару, плеснул в бокал немного бурбона и выпил залпом.

— Я провожу тебя.

Открыв дверцу машины, он передал ключи Никки, затем, взяв ее руки в свои, притянул к себе.

— Спасибо, Николь, за сегодняшний вечер. Я… быть рядом с тобой чудесно. Осторожнее с машиной.

Никки отступила, глядя ему в лицо и надеясь уловить во взгляде знакомое, немного насмешливое выражение. Однако то, что она прочла в глазах Джулиана, отдалось в ее душе неприятным холодком.

— Позвонишь? — тревожно спросила Никки, коснувшись пальцами гладко выбритой щеки.

— У меня есть твой номер. — Трус, подумал он. Почему ты не скажешь прямо, что не уверен, сможешь ли быть с ней и не причинять при этом боли? Что тебе нужно время, чтобы все обдумать? Признай, что она слишком быстро становится необходимой тебе и это крайне тебя тревожит.

Когда машина Никки вписалась в общий поток автомобилей, Джулиан Арчер все еще стоял и смотрел ей вслед. Он жалел, что не сказал прямо о том, что не позвонит.

Никки беспокойно ходила взад-вперед по ковру перед диваном. Радио играло какую-то печальную балладу. Красивый мужской голос то нарастал, то звучал совсем тихо, но Никки не чувствовала ничего, кроме внутреннего беспокойства.

Черт бы его побрал.

Со дня праздника Лангуста прошло уже две недели. Две недели, как она в последний раз видела Джулиана Арчера. Он обещал позвонить. Обещал ли? Никки пыталась припомнить точно, что он говорил в момент расставания. Возможно, она неправильно его поняла.

Возможно, она многое неправильно поняла.

Но она не могла ошибиться в отношении того, что происходило между ними. Для Джулиана это не очередной флирт, в этом она уверена. Ведь он усмирил свои желания, чтобы дать ей то, в чем она нуждалась.

Никки сложила руки на груди и зябко поежилась. Возможно, Джулиан устал ждать, когда она решится? Для такого человека жизнь — нескончаемые игры. Развитие этой, видимо, слишком затянулось. С другой стороны, он мог решить, что не стоит связывать себя с такой… неполноценной женщиной.

Телефонный звонок застал ее врасплох. Никки вздрогнула и посмотрела на аппарат так, словно видела его впервые. Она без сил опустилась на диван и взяла трубку.

— Слушаю. — Ее голос звучал глухо и невнятно.

— Здравствуй, Никки, — послышался в трубке знакомый низкий голос. Она застыла на диване с трубкой в руке, нервно постукивая по полу ногой.

— Джулиан…

— Как у тебя дела? — Зачем он звонит теперь, две недели спустя?

— У меня все в порядке, Джулиан. — Никки старалась говорить спокойно. — А как дела в Хьюстоне?

— Невпроворот. — Это говорило о многом. — Но я собираюсь взять выходные. Мне хотелось бы встретиться с тобой.

— Кажется, это из серии «лучше поздно, чем никогда». Нет, едва ли. Не зная, что и думать, Никки тупо смотрела на трубку — почему нельзя передавать мысли на расстоянии?

— Никки?

— Да, я слушаю тебя. — Она сама поразилась спокойствию, с которым сказала это.

— В эти выходные в Новом Орлеане премьера Большого театра. Дают балет «Ромео и Джульетта». У моего компаньона два лишних билета, и он готов выменять их на бесплатный перелет на моем самолете. Я тут же подумал о тебе. Представление начинается в пятницу вечером. — Он помолчал. — Ты хотела бы пойти?

Гамма противоречивых чувств захлестнула Никки. Русский балет. Джулиан Арчер. Новый Орлеан — ее дом. Голова шла кругом.

Никки взяла аппарат в руки, встала и нервно заходила взад-вперед. В пятницу вечером? Слава Богу, ей ничего не нужно решать — она занята. На буровой запускают новый компрессор; возможно, придется застрять на всю ночь.

— Сожалею, Джулиан. Я очень люблю балет, но боюсь, мне придется работать.

— Никки, прошу тебя, передумай. Я больше никого не хочу приглашать.

Никки лихорадочно искала весомый повод для отказа. С чего это Арчер вообразил, что может непрошено врываться в ее жизнь, приводить чувства в полное смятение, исчезать на неопределенное время и появляться, потому что, видите ли, ему вновь хочется встретиться с ней; И что самое ужасное, она тоже хотела видеть его. Николь Коломб, ты ведь не сделаешь этого?

— Ничего не могу обещать. Папаше Коломбу наверняка понадобится моя помощь.