Он наклонил голову и покрыл поцелуями ее шею, подбородок и маленькую розовую мочку уха, убрав мягкую каштановую прядь, упавшую на лицо Никки. Она откинула голову на подушки, подставляя лицо его поцелуям. Руки Джулиана спустили тонкие бретельки лифчика, и грудь обнажилась полностью.

Губы Джулиана блуждали по обнаженным плечам Никки, медленно спускаясь все ниже, пока не отыскали два розовых выпуклых соска. Он слегка прикусил каждый и медленно провел по ним языком, наслаждаясь вкусом этой божественной плоти. Когда наконец он приподнял голову и посмотрел на Никки, на ее коже остались метины от его любовных укусов. Она же ничего не замечала, погрузившись в мир чувственных наслаждений. Каждое прикосновение рождало в ней пламенный вихрь, растекавшийся по телу жаркой волной и концентрировавшийся глубоко в паху, вызывая томительное пульсирующее ощущение.

Джулиан вновь опустил голову, лаская языком нежную кожу вокруг возбужденных сосков, напоминавших плотные розовые бутоны. Тело Никки страстно извивалось, бессознательно устремляясь навстречу его ненасытным губам. Он сильнее прижал ее к кровати, разведя ее руки в стороны, и стал нежно сосать ее грудь, покусывая набухшие соски. Никки, откинув голову, издала глубокий стон. Ее страстная реакция рождала новые желания в теле Джулиана.

Он лег на бок и притянул Никки к себе. Так они лежали, глядя друг на друга. Джулиан осторожно провел ладонью по длинной стройной ноге, потом выше, пол юбкой. Он гладил обнаженную кожу между ее бедрами, там, где кончалась тонкая паутинка чулок, затем обнял ее и прижал к себе так крепко, что почувствовал, как распластались ее упругие груди. Ему захотелось почувствовать их теплую нежную плоть своей обнаженной кожей. Но руки Никки крепко обвивали его талию. Она погрузилась в мир ощущений, рожденных его любящими руками, и казалось, не осознавала, где находится и с кем.

Джулиан изнемогал от желания почувствовать на себе ее ласкающие прикосновения, ощутить, как дрожит ее тело, жаждущее его наготы. Он взял руку Никки и положил себе на грудь, туда, где в разрезе распахнутого ворота виднелись завитки темных волос. Никки вдруг, словно очнувшись, широко распахнула глаза.

— Раздень меня, — прошептал Джулиан. Эта просьба прозвучала как требование из-за страсти, которую он вложил в нее.

Никки не шелохнулась. В ее взгляде таилась какая-то странная застенчивость и еще что-то, чего Джулиан не мог понять. Она убрала руку с его груди. Ее нерешительность привела Джулиана в полное отчаяние. Возбуждение достигло предела. Он хотел эту женщину с такой необъяснимой силой, но ее застенчивость озадачила его. Почему она лежит так безучастно, когда очевидно, что она чувствует то же, что и он?

Джулиан коснулся пальцами ее встревоженного лица, нежно разгладив набежавшие на лоб морщинки.

— Никки, ты прекрасна. Мне хочется доставить тебе удовольствие, но я не понимаю тебя. Может, я слишком тороплю события?

Встревоженный взгляд немного прояснился. Никки облизала копчиком языка пересохшие губы. Она покачала головой в знак отрицания и опустила глаза.

— Тогда прошу тебя, Никки, дотронься до меня. — Он притянул ее к себе так, чтобы она чувствовала, как он возбужден.

Она оставалась безучастной. Джулиан почувствовал, как напряглось ее тело.

— Никки, мне не хочется навязывать тебе свое желание! Я хочу, чтобы мы были равноценными партнерами и делали это вместе, не спеша. И чтобы мы оба не могли насытиться друг другом. — Голос Джулиана звучал обольстительно.

— Я… я не могу, — еле слышно прошептала Никки.

— Конечно можешь. Ты же не фригидна. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.

До сознания Никки дошло только одно слово — фригидная. Так называл ее Боб, причиняя ей этим страдание. И вот снова то же самое. Она ни на что не годится. Состояние блаженства покидало ее тело — так вода уходит в песок. Осталась только леденящая душу пустота.

Никки попыталась оттолкнуть Джулиана, но он еще крепче прижал ее к себе.

— Черт побери, Никки! В чем дело? Я хочу знать, что я сделал не так?

— Помнится, ты сказал, что меня видно насквозь.

— Я только сказал, что ты не умеешь врать. — Свободной рукой он взял ее лицо за подбородок и приподнял, чтобы заглянуть в потемневшие от муки глаза. — Могу поклясться, что ты отвечала на мои ласки, Никки, ты далеко не холодная женщина. Но тогда почему ты не хочешь дотронуться до меня?

Никки поморщилась, как от боли, и яростно вырвалась из его объятий. В следующее мгновение она уже соскочила с кровати, поправляя одежду. Джулиан не успел удержать ее.

— Почему бы тебе не сказать прямо, чего ты хочешь от меня? Здесь ты большой специалист.

— Специалист? — Джулиана словно окатили холодной водой.

— Ты знаешь, о чем я. Игры такого рода тебе не в новинку, или я не права?

Джулиан сидел как громом пораженный. Его лицо потемнело от гнева.

— Черт побери, я тебя не понимаю!

— Не вынуждай меня называть вещи своими именами. — Никки стояла перед ним, дрожа от гнева, крепко прижав руки к груди, — жест, которым она прочно отгораживалась от него. — Если ты наконец скажешь, чего хочешь, мы покончим с этим. Ты хозяин, так скажи, как далеко я должна зайти, чтобы сохранить наш контракт. Тогда я прикину, не слишком ли высока цена.

— Ты обвиняешь меня в сексуальном домогательстве?

— Если тебе так больше нравится, то да.

Ее дрожащий от волнения голос просто взбесил Джулиана. Он грубо схватил ее за руку и рывком кинул обратно на сломанную кровать.

— А если и так, похоже, ты не против? — Он буквально впился в губы Никки. Этот насильственный поцелуй предполагал, что она начнет сопротивляться. Но Никки сковал страх, и она лежала неподвижно.

Джулиан продолжал неистово целовать ее, пока не осознал, что Никки не пытается вырваться, как он ожидал. Он приподнялся, глядя в побелевшее от ужаса лицо, и почувствовал, как по телу Никки пробежала дрожь.

Неожиданное чувство отвращения к себе остудило гнев Джулиана. Как бы она его ни провоцировала, он не имел права так обойтись с ней.

Джулиан вскочил с кровати. Никки осталась лежать. Ее одежда была в беспорядке, волосы разметались по подушке. У нее дрожали губы, а глаза оставались плотно закрытыми.

Джулиан посмотрел на нее и покачал головой.

Когда Никки снова открыла глаза, дверь за ним уже закрылась.

На следующий день после обеда Никки громко постучала в дверь мадам Дезотель. Ожидая, когда хозяйка откроет дверь, она невольно залюбовалась садом. Нарциссы и тюльпаны качали венчиками лепестков, потревоженные легким весенним ветерком, а в цветочных ящичках у окон переливались на солнце бархатистые лепестки анютиных глазок. Над цветами кружили пчелы, и их мерное жужжание вливалось в голоса пары пересмешников, скрытых густой листвой старого поросшего мхом дуба.

Никки снова постучала. Старая хозяйка была глуховата. Через минуту послышались шаги, и пронзительный голос прокричал:

— Иду, иду. — И обращаясь к кошке: — Нет, Миньон, сейчас ты не пойдешь гулять… Здравствуйте, Никки, — сказала мадам Дезотель с характерным легким акцентом. — Что-нибудь случилось? — добавила она по-французски.

— Нет, ничего, — ответила Никки тоже по-французски. И в самом деле, что, собственно, произошло? — Я хотела одолжить молоток, если он у вас есть. У меня сломалась кровать.

Мадам Дезотель оживилась, а ее неизменная улыбка стала еще шире.

— Дорогая, вам не нужен этот молоток. — Она взяла Никки под руку и почти силой затащила в дом.

— Простите?.. — Никки показалось, что ее неправильно поняли.

— Этот приятный молодой человек уже починил кровать. — Мадам Дезотель откровенно радовалась возможности сообщить Никки эту новость.

— Приятный молодой человек?.. — У Никки опустились руки.

— Ну да. Он сказал, что сломал ее и пришел исправить свой промах. Я сама впустила его, когда вас не было. Мы выпили по чашечке кофе, — продолжала невинно щебетать мадам Дезотель, — и мило поболтали. — Она по-свойски обняла Никки за талию и увлекла на кухню.