Ему нравилось проводить время в одиночестве. Он чувствовал себя удобно в своей скупо обставленной квартирке с одной спальней. Хорошая книга и двойная порция скотча из его вдумчиво подобранной коллекции всегда расслабляли его. Но не сегодня вечером. Это был всего лишь второй вечер после того, как они нашли тело отца Фабиана, и напряжение быстро дало о себе знать. Он чувствовал необходимость выйти, пройтись, увидеть, как другие люди разговаривают, смеются и вообще ведут нормальную жизнь. Мир мертвых имел обыкновение долго не давать ему покоя.

Ночная жизнь Лос-Анджелеса была самой живой и яркой в мире. От роскошных изысканных клубов, которые посещали знаменитости высшего класса, до дешевых подвальных кабачков. По всему городу были раскиданы бары, посвященные какой-то теме, и ресторанчики. Ты мог выпить даже во внутреннем дворе больницы, где коктейли сбивали официантки в туго обтягивающих черных формах медсестер, или зайти в один из традиционных ирландских баров, где бармен оставлял «Гиннесс», чтобы осела пена, а потом украшал ее трилистником.

Хантер не искал что-то слишком шумное или громкое, так что заведение с живой музыкой и пританцовывающим диджеем его не устраивало. Кроме того, он решил остаться в даунтауне вместо того, чтобы ехать в один из многочисленных баров на пляже. Он расположился в «Золотом суслике» на Западной Восьмой улице. Его спокойная расслабленная атмосфера была именно такой, какой и хотел Хантер.

Он оказался там примерно в девять вечера. В заведении было много народа, но оно не было переполнено. Салон был выдержан в стиле Старого Запада. Он сел в конце стойки и заказал себе порцию односолодового виски. Бармен, высокий коротко стриженый пуэрториканец с аккуратной козлиной бородкой, бросил в бокал два кубика льда, и Хантер смотрел, как они таяли. Он все время старательно перебирал в уме подробности последнего дела. Два дня — а они ничего не добились.

Он покончил со своим скотчем, и его взгляд упал на небольшую группку вокруг игрового автомата «Пришельцы из космоса».

Бармен, не дожидаясь напоминания, налил еще порцию и послал стакан Хантеру.

— Ну, ты и быстр, — сказал тот, кивнув.

— За него уплачено, сэр.

Хантер нахмурился.

— Леди за дальним столиком справа от вас, — сказал бармен, слегка мотнув головой.

Хантер повернулся к тому столику, на который указал бармен. За ним в одиночестве сидела высокая привлекательная брюнетка. Пряди волос кольцами падали ей на плечи. У нее была оливковая кожа и привлекательные карие глаза. Две высокие выпуклости ее кремовой блузки были расположены стратегически правильно, открывая декольте, от вида которого отваливалась челюсть.

Хантер поднял бокал и выдал самую вежливую из своих улыбок.

Она подняла глаза, подмигнула и улыбнулась в ответ, жестом приглашая его присоединиться.

— Вам повезло, — сказал бармен.

— Она часто так себя ведет?

— Я никогда не видел ее здесь раньше, — ответил тот, приглаживая бородку.

— Мне она кажется любителем человечины, — сказал Хантер, не отводя взгляда от брюнетки.

Бармен взял стакан и стал полировать его.

— Меня она может съесть в любое время.

Хантер дружески подмигнул бармену:

— Надеюсь, ничего не случится, — и направился к столику брюнетки.

— Спасибо за выпивку. Это очень любезно с вашей стороны, — сказал Хантер, садясь напротив нее.

Она подарила ему улыбку, которая могла бы стать рекламой стоматологического журнала.

— Без проблем. Приятно встретить человека, который понимает толк в хорошем напитке.

Хантер заметил, что она пьет то же самое.

— Вы любительница скотча?

— Мне нравится крепкий напиток.

Под внимательным взглядом Хантера она сделала глоток односолодового виски.

— Я Роберт, — сказал он, протягивая руку.

— Клер. Клер Андерсон.

Они обменялись рукопожатиями, и Хантер заметил, какая гладкая у нее кожа.

— Вы часто бываете здесь? — спросила она.

— Не очень. Сегодня вечером мне захотелось выпить, но меня не тянуло в какое-то шумное место. А тут дают хороший скотч, да и атмосфера тут… успокаивающая. А как насчет вас?

— А я бываю здесь довольно часто. Моя квартира всего в квартале отсюда.

— Прекрасное место, но по сути не то, где выпивают репортеры, не так ли? — небрежно сказал он.

Ее улыбка не исчезла. Она просто смягчилась и стала более доверительной.

— Насколько я понимаю, вы еще тогда опознали меня?

— У вас была другая прическа. Больше локонов. Но я запомнил вас по церкви Семи Святых. Вы спросили, считаю ли я преступника серийным киллером, еще до того, как я взглянул на место преступления.

Клер вскинула брови, признавая догадку Хантера.

— Что ж, теперь, когда вы увидели место преступления, как вы думаете — это могло быть делом рук серийного убийцы?

— Вы хорошо начали. — Хантер разочарованно покачал головой. — Поставили мне выпить и все такое. Может, стоило бы завязать светский разговор или даже пофлиртовать, прежде чем задавать вопросы?

— Если хотите, можем заняться и этим.

— Я думаю, что так будет лучше.

— Так о чем вы хотите завести светский разговор, детектив Хантер?

— Можете звать меня Робертом.

— Так о чем вы хотели бы завести светский разговор, Роберт?

— Давайте начнем вот с чего. — Потянувшись к ее стакану, он перелил его содержимое в свой. — Что вы на самом деле пьете?

Пару секунд она рассматривала его.

— С чего вы взяли, что скотч — это не мой напиток? — с вызовом спросила она.

Хантер вскинул брови.

Она продолжала смотреть на него еще несколько секунд прежде, чем ее губы растянулись в новой улыбке.

— Ладно, вы меня раскусили. Джин с тоником.

Минутой позже Хантер вернулся к столу с высоким бокалом со льдом, в котором был джин с тоником.

— Спасибо, — сказала она, прежде чем приложиться к бокалу. — Давайте начнем все сначала, ладно? — Она протянула ему руку. — Я Клер.

— О, то есть вы назвали мне свое настоящее имя?

Она кивнула.

На этот раз Хантер не стал пожимать ей руку.

— И из какой вы газеты?

Клер, не оскорбившись, убрала руку.

— Из «Лос-Анджелес таймс». — Она помедлила секунду. — Строго говоря, у меня испытательный срок.

— Понимаю. И вы думаете, что история серийного убийцы станет тем ключом, который поможет вам, трепеща крылышками, легко миновать испытательный срок?

— Давайте считать, что это не помешает.

Хантер сделал еще глоток.

— К сожалению, не думаю, что смогу помочь вам.

— Бросьте, Роберт. Мне нужна всего лишь небольшая подсказка. Та, которую не смогут раздобыть другие репортеры. И этого достаточно, потому что у других вообще ничего не будет.

— Потому что ничего и нет.

— Вы шутите? Кто-то обезглавил священника и приставил собачью голову ему к шее. Киллер раскрасил кровью всю церковь. Это поведение рехнувшегося психопата, а не обыкновенного убийцы, и вы это знаете. Все это было хорошо продумано. И он сделает это снова, если еще не сделал. Как вы думаете?

Хантер улыбнулся:

— Вы себя умно ведете. Пытаетесь побудить меня к комментариям, высказывая собственное мнение. Вы научились этому на факультете журналистики?

Клер провела левой рукой по волосам.

— Два семестра по психологии в университете штата Айдахо.

— Вы из этого картофельного штата?

— В Айдахо есть не только картошка, — серьезно ответила она.

— Не сомневаюсь, что есть.

— И кроме того, я читала вашу книгу.

Хантер поднял глаза, позволив молчанию затянуться.

— Я никогда не писал книг, — покачав головой, отрезал он.

— О'кей, это был реферат вашей докторской диссертации о поведении и действиях преступников. Он был издан в виде книги и до сих пор служит обязательным чтением в учебном центре ФБР. — Клер заметила вопросительный взгляд Хантера. — Я встречалась со стажером ФБР, — невозмутимо объяснила она. — Ваши тезисы требовали очень внимательного чтения, но были исключительно хороши. И нет ничего удивительного, что каждый криминалист ФБР должен был изучать их. Я удивлена, почему они не пригласили вас читать лекции.