– «Взгляд, конечно, варварский, но верный». Только это, Ванек, взгляд с нулевой отметки, то ись – бэспэрспэктивный. С нулевой – какая ж перспектива?

– Да? А какие ты нам откроешь светлые перспективы?

– Ну, может, какие-нибудь и откроются. Только уж, извини, не вам. Всё, конец связи.

– Да где уж нам… открывалка.

– Ваня, у Женьки день рождения скоро… Ну, то есть, не так скоро, но – шестнадцать лет. Что-то надо.

– Думал уже. А что она хочет, ты знаешь?

– Гибкие мобильные компьютеры появились, «могики». Те же мопсы, но не наручные, а в виде бандана и с камерой-проектором во лбу. Насте, подружке ее, родители только что привезли. Их еще стилизуют под индейские… «Новые могикане»!

– Видел. Но он же через год будет в десять раз дешевле.

– Ванечка, через год он будет у всех и будет уже не нужен. Я понимаю тебя, нам это трудно, но это не только игрушка, у них ведь не обычная школа, там нельзя выпадать из круга.

– Ну ты реально посмотри…

– Ванечка, я знаю, ты не любишь, но за ее зимние Альпы ведь заплатил отец, это не на мои гонорары. И за круиз тоже. Ты ведь это понимаешь, что же закрывать глаза. Ну, давай я у него просто в долг попрошу…

– Нет! Он двадцать лет простить себе не может, что рано подарил тебе квартиру. А ты и выскочила за сельского урода…

– Ваня, ну у него другие понятия о жизни…

– Не говори ему ничего. Подумаем.

– Ну, хорошо. А что ты такой?

– Какой «такой»?

– Ну я же вижу. Случилось что-нибудь?

– Ничего не случилось… С Витькой тут базарили.

– С Архитравом? Кстати, за какие архитектурные достоинства его так прозвали?

– Травил много.

– А «Эпистиль» – потому что у него был эпический стиль или просто по синонимии?

– Просто… Просто потому что это иначе произносилось. Тоже в конкурс полез. Чего-то выдумывать собирается.

– Ну, он же человек с выдумкой.

– Да что тут можно выдумать? Расширение старой не везде проходит, значит, по-любому, нужна еще дорога, параллельно или ярусами, и я докажу, что эстакады быстрее и дешевле. И перспективнее. Уже доказал. И не надо вырубать ни лесов, ни экологов…

– Так что же ты тогда нервничаешь? Пиццу с курицей будешь?

– Будешь… Я не нерн… не нервничаю, а я не понимаю, что тут еще можно выдумать. Канал прорыть Москва-Питер и сплавлять.

– Свежее решение. Тебя в самом деле так беспокоит…

– Он что-то придумал. Я чувствую. Не полез бы он с еще одним стандартным вариантом в дорожный конкурс – зачем? Нет, он что-то придумал… И я не понимаю – что, понимаешь? Спасибо, не хочу больше, извини.

– Ваня, ну ты же ничего… Ну чаю-то…

– Потом, потом.

– Привет, милый. Можешь говорить, да? Я сейчас в редакцию, наверное, до вечера… мопса поверни, я тебя не вижу. Ой, бабушка, а почему у тебя такие большие очечки?

– Да в тех уже не вижу ни черта, левым особенно.

– Ваня, у Эли есть знакомый окулист, профессор…

– Вот и пусть они друг другу очки втирают. Во парилка, да? Мокрый до этой самой… – опять кондёры вырубили по всему зданию.

– Лимит выбрали? Что он у вас такой маленький?

– Да нормальный, просто все гибридов своих из институтской розетки заряжают… и я тоже.

– А окна открыть?

– Да все уж пооткрывали, которые и не должны, и все равно духовка. А наверху вообще баня: там целиком не открыть, только щели… Ты где едешь, покажи… А, стоишь в пробочке. Ну, я тебя тогда поразвлекаю. Федьку моего сейчас умыли.

– В каком смысле?

– В прямом. Ветерок подул – у нас тут роза такая, что всё в нашу сторону несет – он и подошел к окну подышать, подымить…

– А вы, что же, и курите там? Не отходя от кассы?

– Ну, начальства же нет: на виллах, живьем и не появляется. Ну вот, выставился весь за окно, еще и рубашку расстегнул, а сверху откуда-то чайник выплеснули – он все и собрал на впалую грудь. Зеленый был. Ароматизированный.

– И горячий?

– А ты, оказывается, садистка… Нет. Но все равно обиделся, побежал искать, какая это…

– Нашел?

– Да найдешь там…

– Записано же все.

– Ну, он не хакер, а просто так в надзорную сеть кто ж его пустит, ароматизированного? Она для начальства – или если какие-нибудь ментокрылые налетят.

– Уличные же камеры – в открытой сети.

– Милочка, мы несравненно выше этого подглядывания: уличные на первых этажах, а мы на семнадцатом… Да, погоди-ка, не отключайся, тут к нам сродственничек в гости собирается, племяш мой двоюродный, Дашкин сын. Он – ну, не то чтобы совсем дебильный был, но отставал малость…

– Я помню, помню, ты рассказывал. Гнуся, да?

– Гуня. Ну, вообще-то, Даня, Данила, а Гуня – это по малолетству. Но я же его с тех пор и не видел. Больше десяти лет. Вот, вырос, выучился, поступать приезжает.

– Ой, молодец. Ну и прекрасно, поможем подготовиться. Он куда хочет?

– Да я думаю, он хочет от армии закосить. Ну, посмотрим. На днях должен объявиться.

– Звонил?

– По емеле сообщил. Где только адрес узнал…

– Ну вот, значит, в сети искать умеет, уже кое-что. Талантливые дети подросли, а нас всё молодыми сетеррористами пугают, вместо того чтобы обычных ловить. Ты когда сегодня?

– Да скоро, все одно и дома еще доделывать.

– Ну что, опять до утра сидишь? Вдовец соломенный.

– Нет, сейчас, мопса только вырублю, а то он у меня все пишет, как шпион… Знаешь, только не смейся… я со всеми этими делами… как-то в самом деле по тебе соскучился…

– О боже мой, да ты здоров ли, милый?.. Ну не сходи с ума!

– Слушай, я… я люблю тебя!.. слышишь?

– Зайчик мой!.. не надоела?.. за семнадцать лет…

– Никогда… только больше… как мальчишка…

– Ва-анечка… Ва-а!..

– О, черт! Микрофон в кашу…

– А ты сними эту сбрую и ешь нормально. И зачем ты все записываешь? Хронику жизни оставить потомкам?

– Ха, нужна она им. Нет, симулятор кормлю. Между прочим, полезная штука.

– Чем полезная? Масло бери.

– Следующий шаг после мобильной персоналки. Ты вот мопса как используешь? Мобила, поисковик, чтоб на работу лишний раз не идти и в Эдинбурге своем поприсутствовать, если поехать не получилось, – так? А он может больше. Он может проблемы решать и будущее предсказывать.

– Как? Неужели и ты поверил в астрологию?

– Нет, ну, не предсказать, а проиграть в твоем, так сказать, формате, предпрожить виртуально,

– Я уж как-нибудь сама проживу, реально.

– Да сама и проживешь, но он тебе покажет – как. Как проживешь, если сделаешь так, и как – если иначе.

– Камень на распутье? «Прямо пойдешь —…

– …к ментам попадешь». Да, типа того. Машина выбора. Хорошая программа, на шахматных алгоритмах, далеко считает. Ходы выбираешь ты, но она показывает тебе последовательные позиции, к которым приведет твой выбор.

– Но в шахматах есть набор правил…

– Он есть и в жизни. В ней же тоже есть сравнительная сила фигур, оценка позиции, комбинации, удары, жертвы…

– И все кончается матом?

– Х-хе… чаще вничью. Но старые программы были «объективки», смотрели только на доску, а эта смотрит и на твоих противников, но, главное, она смотрит на тебя, точнее, в тебя. Нет, даже не так, ей не надо смотреть в тебя, она и есть ты в каком-то приближении, она смотрит в себя и находит твой будущий ход, который ты сделаешь в той позиции, когда она встанет на доске через двадцать ходов.

– А откуда она меня знает? По разговорам?

– Да, ты должна ее вскармливать своими словами, мыслями, реакциями, эмоциями. Читать ей вслух, как ребенку, и комментировать или, там, рассуждать. Но не сразу. Сначала – психологическая томография: отвечаешь на тестовые вопросы, вводишь реалии – себя, знакомых, события, воспоминания, чтобы сформировалась психобаза. Как бы очерчивается твоя внутренняя тень, контурная карта твоей души. Это база. А дальше, уже по ходу, идет ее корректирование, наполнение и актуализация текущим материалом твоей жизни. Устный дневник рекомендуют вести. Чем больше вводишь, тем ближе к тебе становится виртуальный клон и тем точнее его предсказания твоих действий и реакций. Да и не только твоих.