– Виртуальная тень… Пиявка духовная.

– Пиявки полезны. Но это, скорее, духовное зеркало. Ты же смотришься в зеркало, чтобы что-то в себе подправить. Или тот же твой театр: там ты проживаешь впрок чужие жизни, а здесь можешь начерно проиграть варианты своей.

– «И с отвращением читая жизнь мою…»

– Ты ее улучшаешь. Ладно, мне сегодня надо живьем пребывать, полетел.

Ну, займемся расширением психобазы. Да, и загрузим мы в нее непрочитанную, как всегда, классику, Витрувия. А заодно узнаем, наконец, что такое есть архитектура. И с чем ее есть. Значит, технические детали пропускаем, смотрим общее.

«…чтобы величие империи приумножалось и возведением великолепных общественных зданий…»

Москва-сити, что ли? Или наш фитиль?

«…в этих книгах я разъяснил все законы архитектуры…»

Ну, вот и давай.

«Архитектура состоит из строя, по-греческиtaxiz …»

Ну, мне только по-гречески не хватало.

«…расположения, евритмии, соразмерности, благообразия и расчета… Все это начинается с размышления и изобретения».

У нас – с заказа, обычно.

«Размышление есть старательность, полная усердия, трудолюбия и бдительности…»

Да! Чтоб чего не сперли, пока размышляешь.

«Все это д?лжно делать, принимая во внимание прочность, пользу и красоту».

Да-да. Ну, прочность мы сдавали. А польза у нас достигается…

«…беспрепятственным для использования расположением помещений…»

Это чтобы совмещенных санузлов не делать?

«…и подходящим и удобным распределением их по странам света».

Фэн-шуй какой-то. Ладно, а что у нас красота? «Приятный вид» и «соразмерность»? Ну-у, дяденька, это вода, это мы сливаем.

«Надо снабжать детей…»

А при чем тут дети? Ну, ладно, это интересно – чем снабжать?

«…таким имуществом и давать им на дорогу то, что может выплыть вместе с ними даже после кораблекрушения. Ведь все дары судьбы могут быть легко ею отняты, внедренные же в умы знания никогда не изменяют, но непоколебимо остаются до самого конца жизни».

Изменяют, дядя, другая жизнь пошла… А тут что, «немного о себе»?

«Да и неудивительно, что меня так мало знают: другие архитекторы ходят и выпрашивают себе архитектурной работы; мне же… благородная краска стыда заливает лицо…»

Даже читать странно. Но вот, две тыщи лет назад – заливала. Во, и олимпийцев задел.

«Какую, например, пользу приносит теперь человечеству своей непобедимостью Милон Кротонский…»

Ну, Милон – или «Милан» – не знаю какую, а вот если бы, допустим, «Зенит», то некоторая часть человечества хорошо бы поорала.

«Наставления же Пифагора, Демокрита, Платона, Аристотеля и прочих мудрецов, соблюдаемые изо дня в день с постоянным рачением…»

С рачением? Да кто сейчас рачит обо всем этом? Не о том рачат.

«И те, кто с юных лет насыщаются этой обильной умственной пищей…»

Из ящика.

«…учреждают в государствах добрые нравы, справедливые права и законы, без чего ни одно государство не в состоянии достичь благополучия».

Что мы и наблюдаем в нашей архитектуре. Ну, что еще?

«…одним словом, мысли мудрых писателей, несмотря на физическое отсутствие последних…»

Да, пожалуй, что отсутствие, и уже последних…

«…проникая в рассуждения и споры, обладают б?льшим значением, чем все мысли живых».

Что-то я наелся этой мудростью. Ну, еще что-нибудь, навскидку…

«В славном и великом городе Эфесе… если перерасход превысит смету… из его собственного имущества».

Всё, хорош. Твоя тысячелетняя мудрость у меня уже вот где. Как всегда, начал за красоту, а кончил за деньги. Ну, умный ты, и совестливый, и большой ученый, про баллисты и скорпионы все знаешь, но вот в чем зерно этой самой архитектуры, в чем ее суть и как ее схватить – этого ты мне не объяснил. Знать, куда ветер дует и откуда солнце светит? Знать-то надо, но этого ж мало.

– Слушай, у тебя мопс нормально пашет? У меня как-то странно глючить начал.

– Перезагрузи. Ты с чего бутил?

– Загружал, как все, левую. Дали флэш-булавку, воткнул и забутил.

– Ну, да. Не приведи Бог видеть русский boot… Антисеттер-то хоть обновляешь?

– Да я, в основном – по сети, на институтском сервере, там обновляют.

– На сервер надейся, а сам обновляй. Да и не очень-то надейся. Ты посмотри, куда указывает вектор развития. Связи, коммуникации все сильнее, а люди существуют все изолированнее. И это не противоречие, именно благодаря связям они и могут теперь так существовать. Это у нас еще есть присутственные дни, а во многих конторах их уже нет, там и приходить-то некуда и незачем, все пашут дома. Мощность оснастки сделала отдельного человека малым предприятием – и идет атомизация общества. Это ж чистая физика: чем мощнее заряды, тем сильнее и дальше они расталкиваются.

– Если все одного знака.

– Ну, за этим у нас очень следят, и кто с другим знаком, тех быстро экранируют, а то слишком уж многие к ним тянутся. Но ты суть-то уловил? Раз общество, точнее, общежитие человеческое разлетается, значит, разлетятся и его пристанища…

– Развалятся?

– И разлетятся. Впрямую, городов не будет. Ты же Кендзо уважаешь? Он пятьдесят лет назад предсказал переход от точечных городов к линейным, вдоль трасс, но это только первый, еще ползучий шаг. Будущее жилище человека – перелетающий модуль. Все эти замки, пирамиды, небоскребы возникли под тяжестью земного притяжения и борьбы с ним. Оно будет преодолено, и небоскребы переделают в склады и воздушные причалы. А потом они растворятся во времени. Вообще, архитектура жилого массива умрет, передав свои функции дизайну. Будущая земля – это грибница коммуникационных сетей, к которым прирастают перелетающие дома-модули.

– Конец архитектуры?

– Промышленная и ландшафтная останутся, а эта часть отсохнет и отвалится, как наш хвост, когда мы поумнели и слезли с деревьев. Ладно, всё, отваливаюсь, как тот хвост. До связи.

– Пока… Поумнели и слезли с деревьев… чтобы вырубать их и строить башни… А древние говорили, что архитектура это искусство вписывать линии в небо. Значит, никуда она не исчезнет, пока есть искусство – и небо. Вот вечно ты спешишь, и я опять не успел сказать.

– Ну а дед Митяй-то жив еще?

– А яму сносу нет. Об ту зиму стукнуло – ничё, отляжался. Ногу токо приволакиват.

– Всё кадки строгает?

– Не. Играшки, на дороге продавать. Кадок ня нада ноне.

– Жаль, хорошо делал. Я, знаешь, Мила, даже сейчас помню запах этих свежеструганных плашек сосновых…

– Не. Сосновых клепок ня быват.

– Почему это «ня быват»?

– Потому. Смолой плачут.

– Ну, из дубовых, конечно, лучше.

– Ня знаю дубовых, дед с осины бочарил… Это чё за хавка?

– А Миха сейчас кого разводит?

– Ваня, ну дай человеку поесть. Попробуйте, Даня, это натуральный бифштекс с кровью, вам понравится.

– Миха-та… Яму жись не идет в руку. Што ни день, с утрянки уж настябавши. Много ня развядешь. К училке прибился, а и тама мима.

– Ну, ладно. Ешь, отсыпайся, дела обсудим завтра. Мне тут еще поработать надо.

– А где вы учились, Даня? У вас в деревне полная средняя школа?

– Не, ня полная.

– А какая?

– А никакой, закрыли. Им ня нада. В обитель ходил.

– О-о. И какую вам там программу давали?

– Руп за суп.

– …Не поняла.

– Русско православье и сетявой у них поиск.

– У них?.. А-а, это, надо понимать, Unix?

– Нада понямать.

– Да, я пытаюсь. Мне казалось, что поиск… ну хорошо. Но что же, окончившие такой курс, становились бакалаврами?

– Бакланами-то? Ага. Токо никто ня кончил. Разбяжались.

– Понятно… Но в Бога, значит, у вас еще веруют?