С другой стороны, прошло два года. С тех пор многое могло измениться. Как там говорил Дуглас…

Здесь считай что никто не живёт. Все переезжают, и никто толком не может объяснить, почему. Странно, да?

Может ли современный американский город за какие-то двадцать четыре месяца превратиться в призрачное поселение, с пустыми окнами, безмолвными закусочными и другими атрибутами плохих вестернов? Шерил вспомнила грязный мотель, доживающий последние деньки, где они с Дугласом остановились во время короткого визита в Тихий Холм. В то утро на город пал туман, скрывающий дали, и она так никого и не увидела на улицах за всё время пребывания в городе. Но она была уверена, что на деле всё обстояло иначе, и пустой город, кишащий тварями не с мира сего, был лишь грандиозной иллюзией – влиянием на её многострадальную голову болезненных фантазий Алессы. Ведь пришло же всё в норму, когда кровавое действо кончилось, и она гнала машину по ночному шоссе, беспокойно поглядывая на покалеченного Дугласа, который забылся сном на заднем сиденье…

Туман растворился во тьме, превратившись в чистый ночной воздух, и она с невыразимым облегчением увидела на небе бриллантовую россыпь звёзд. Боже, она думала, что никогда не вырвется из плена густой влажной завесы. Машина ехала по шоссе вдоль берега озера; фары светили из рук вон плохо, поэтому приходилось обуздывать в себе желание вдавить газ и пулей вылететь из гиблого местечка. Тем более что она и вела-то машину третий раз в жизни. Дома тёмными громадами обступали автомобиль. Она с удивлением заметила в иных окнах жёлтые огоньки. Неужели в этом городе могут жить и работать люди? После всего пережитого разум отказывался в это верить. Но потом на пути встретилась машина, спешащая в сторону маяка, и это развеяло последние сомнения. Для водителя этой машины Тихий Холм был обычным сонным городишком, замкнутым и консервативным, застрявшим на обочине мира. Таких поселений в Америке было великое множество. Только для избранных несчастных город показывал истинный облик, свой смеющийся звериный оскал. Счастливица, что тут сказать. Она с тревогой оглянулась на Дугласа. Тот ворочался во сне и бормотал бессвязные обрывки фраз. Состояние раненого опять ухудшалось. Она дала себе слово помчаться на всех парах, как только выедет на прямой участок дороги. Её надеждой был Плезант Ривер, разросшееся шахтёрское поселение в полутора часах езды. В больнице Дугласу окажут необходимую помощь. Ухватившись за тёплую мысль, она глядела на вьющуюся полосу асфальта, пока в свете фар не мелькнула проржавевшая табличка: «Вы покидаете Тихий Холм, лучший город Новой Англии. Возвращайтесь ещё – мы будем рады!». Она нервно хихикнула и толкнула рычаг передач вперёд.

Таково было её последнее прости с родным городом. Как будто всё было только вчера…

Значит, это всё-таки случилось, и город опустел – да так, что уже отменяют рейсы. В любой другой ситуации Шерил бы только обрадовалась, но ей нужно было попасть в Тихий Холм. Не могла же она отправиться туда пешком.

А может, это такой знак свыше: не приезжай-ка ты, подружка, в этот город. Ничего хорошего тебя там не ждёт.

Вполне может быть. Раз уж даже простые жители, в глаза не видевшие прелести «обратной стороны», сбежали, как крысы с тонущего корабля, это могло означать только одно: по неведомым причинам Тихий Холм набирал силу. Это неявно чувствовали все, кто одним прекрасным утром паковал багаж и выезжал из чахнущего курорта по мощёной камнем дороге. А она собиралась сунуться с головой в этот капкан, разверзший свою пасть. Шерил устало прислонилась к стойке.

Подумав, она снова встала в конец очереди и терпеливо дождалась, пока живая масса доползёт до окошка. Лицо кассирши при её виде стало кислым, как лимон. Не давая ей времени заговорить, Шерил скороговоркой выпалила:

– Один билет до Плезант Ривера, штат Мэн.

Кассирша несколько секунд не отрываясь заглядывала ей в глаза, словно пытаясь понять, издевается эта нахалка над ней или нет, потом сухо сказала:

– С вас двадцать долларов пятьдесят центов. Каким рейсом поедете?

– Ближайшим, – ответила Шерил.

Когда телефон зазвонил третий раз за вечер, Кэрол не выдержала и громко выругалась. Она терпеть не могла назойливую трель звонка. Как-то раз она даже проявила инициативу по вечерам отсоединять аппарат от розетки. Шерил равнодушно пожала плечами, но Роуз такой расклад категорически не устроил. Так что телефон остался подключённым. Но сегодня вечером даже терпеливая Роуз постепенно доходила до белого каления. Кэрол яростно сорвала трубку с рычага и рявкнула:

– Алло!

– Привет, это снова я, – голос Колина звучал прямо-таки ангельски. – Шерил не вернулась?

– Колин, у нас давно отбой. Мы собираемся лечь спать, и были бы очень рады, если ты оставишь нас в покое, – зло процедила Кэрол. Голос Колина ни на йоту не изменился:

– Да-да, конечно. Извини. А Шерил…

– Ну нет её здесь, нет. И вряд ли уже придёт. Наверное, заночевала в другом месте. Она нам ничего не говорила, знаешь ли.

– Угу, – разочарованно отозвался Колин. – Ладно, больше звонить не буду. Спокойной ночи.

– Твоими молитвами, – бросила Кэрол, ещё не отходя от злости, и бросила трубку. Несколько минут в комнате стояла тишина: Кэрол вернулась к плееру, а Роуз читала учебник, лёжа на кровати. Наконец ей это надоело, и она со стуком швырнула книгу на стол. Кэрол вопросительно взглянула на неё.

– И что ты об этом думаешь? – спросила Роуз.

– О чём?

– А то ты не знаешь. О Шерил. Обо всей этой комедии со звонками.

– Что тут думать? – Кэрол горестно усмехнулась. – У девочки неотложные дела в другом городе. С кем не бывает.

– Но зачем ей скрывать это от Колина? Сказала бы парню, и все дела – как-никак, бойфренд. Чувствую я, этот телефон раскалится докрасна за ночь.

– Ну… Ты же знаешь, у неё свои странности.

– В последнее время что-то слишком много, – Роуз смахнула пылинку с плеча. Кэрол нахмурилась:

– Что ты хочешь сказать?.. Это… – она замолчала, подбирая слова. – Думаешь, у Шерил есть кто-то второй?

Роуз с полуоткрытым ртом уставилась на неё, потом громко расхохоталась, вогнав Кэрол в пунцовую краску:

– Господи, да нет же! Иначе она вела бы себя совершенно по-другому, уж доверься моему опыту. Дело в чём-то другом. С тех пор, как умер Калифорнийский Старик, её будто подменили.

– Может, на самом деле он её незаконный отец? – неуверенно предположила Кэрол, заработав ещё один выразительный взгляд со стороны подруги.

– Вряд ли. Ты видела, как Шерил держалась сегодня днём, когда мы поехали на затмение? Она же спала наяву! Я вообще испугалась, как бы она не начала храпеть, когда я с ней разговаривала.

– Ну да, – согласилась Кэрол, – было что-то такое.

Они ненадолго погрузились в воспоминания, ещё не успевшие поблекнуть под ржавчиной времени. И найденное там их совсем не порадовало. Мерно гудел холодильник на кухне. За окном на тёмном небе собирались тучи, которые к вечеру всё-таки осилили долгий путь до города.

– Знаешь, – нарушила молчание Роуз, – я бы сказала, что она чего-то – или кого-то – до смерти боится.

– Настолько, что сбежала, не сказав ни Колину, ни нам, куда держит путь, – подхватила Кэрол; на её чистом лбу появилась морщина. – Прямо детективный роман какой-то. Не увлеклись ли мы немножечко, а?

Она натянуто рассмеялась, но Роуз хмуро ответила:

– Может быть. Но посуди сама: мы не знаем о Шерил Мейсон считай что ничего. Она никогда не рассказывает о своём прошлом. Лишь повторяет из раза в раз, что детство провела в Портленде, потом с отцом переехала сюда. Из такого большого города, как Портленд, в самую гущу захолустья… Неспроста это.

– И ещё этот странный старик, – кивнула Кэрол. Смеяться ей расхотелось. – Господи, как я его ненавидела. У него такой тяжёлый взгляд… как будто видит тебя мёртвой, лежащей в гробу.

– Хотела бы я знать, что творится у неё в голове, – вздохнула Роуз.