«Перейти Рубикон» возможно, но на ином магистральном направлении — биологическом. Экспериментальные поиски фармацевтических и им подобных воздействий, конечно, нужны. Но еще нужнее теоретический компас, который делает их целенаправленней, вернее.

Прежде чем управлять старением по-настоящему, надо по-настоящему познать его. Глубоко изучить сам человеческий организм, его строение и жизнедеятельность на всех уровнях, включая внутриклеточный микромир.

Теории старения и смерти исчисляются десятками, если не сотнями. А вот единой, общепризнанной пока нет. Но революционные открытия в биологии, сделанные в последние годы, сулят качественный скачок, настоящий переворот в этой области. «Мы находимся на завершающем этапе накопления фактического материала, необходимого для серьезных теоретических обобщений», — говорили участники IX Международного конгресса геронтологов, который проходил в Киеве в 1972 году.

И неспроста именно у нас состоялся этот представи-тельнейший форум (3000 участников из 40 с лишним стран, более 700 докладов). Первая в истории конференция по проблеме «Старость» (1938 год) была созвана по инициативе академика А. Богомольца и проходила в столице Советской Украины. Ныне там действует один из крупнейших в мире геронтологических центров. Под его эгидой работают и другие научно-исследовательские институты и лаборатории, которых у нас около 100.

Они рассредоточены по всей стране, и в каждой республике специалисты сосредоточиваются на своей «сверхзадаче».

В Белоруссии, например, занимаются прежде всего биологической эволюцией старения. Его медицинскими проблемами (в частности, хирургическими методами лечения болезней у пожилых) — в Узбекистане. В Прибалтике доминируют социально-гигиенические аспекты. В Грузии — демографические.

У нас есть все условия, чтобы вести исследования самым широким фронтом. Тем более что именно в СССР долгожители многочисленней, чем в любой иной стране.

Перепись 1959 года показала: в расчете на 100 тысяч жителей в Азербайджане 84 человека в возрасте 100 лет и старше. Несколько меньше в соседних закавказских республиках: в Грузии — 51, в Армении — 33. Но все равно это немало. Вот данные по другим союзным республикам: в Эстонии — 1, в Латвии — 3, в Молдавии и на Украине — по 6, в РСФСР и Туркмении — по 8, в Казахстане и Узбекистане — по 10, в Таджикистане и Киргизии — по 11, в Белоруссии — 13, в Литве — 17. Надо сказать, долгожители распределены неравномерно и внутри каждой республики. Первое место занимает Нагорно-Карабахская автономная область (144), второе — Нахичеванокая АССР (112), опережая включающий их Азербайджан (84).

Горный воздух? Говорят, он благодатен для человека. Не потому ли долгожителей больше всего в Нагорном Карабахе и вообще на Кавказе? Но почему их тогда меньше всего в Закарпатье? Там их доля в 12 раз меньше, чем по Украине в целом, и в 35 раз меньше, чем в равнинной Литве.

Может быть, играет роль не столько горный воздух, сколько близость к морю? Но почему тогда в Литве этот показатель в 6 раз выше, чем в соседней Латвии, почти не отличающейся ни природой, ни размерами? Почему он в 32 раза выше в Якутии, чем в Эстонии?

В сельской местности СССР долгожители встречаются в 4 раза чаще, чем в городе. Но почему тогда их удельный вес в Москве такой же, как и в Московской области, а также в Архангельской и Сахалинской?

Таких «почему» тысячи. И ответы на них ищут тысячи специалистов, среди которых, конечно же, и демографы.

Заманчивые перспективы: вполне реально продлить жизнь на треть и даже больше!

В таком примерно изложении вышла в эфир и проникла в печать всего мира «сенсация с берегов Днепра», где проходил конгресс геронтологов.

Действительно, в эксперименте с животными удается сделать их долговечнее, чем обычно. На 20–30, даже 40 процентов. Каким же образом? Применением специально подобранных антиокислителей. Веществ, которые как бы надевают наручники на микроскопических преступников, орудующих в клетке, способных нарушить ее генетический аппарат.

А если тот же метод применить к человеку? Перспектива весьма заманчивая, это верно. Но и весьма проблематичная. Как говорится, семью семь раз отмерь. Помимо всего прочего, крысы, продемонстоировавшие скачок к долголетию, живут всего 2–3 года, а человек раз в 30 больше. И разница, разумеется, не только в этом.

Впрочем, это не единственная перспектива.

Одно из вернейших средств продлить свой век — жесткое (конечно, разумное) самоограничение в еде, сообщал лондонский «Нью сайентист». Это убедительно подтвердили эксперименты с теми же крысами и мышами.

Как же так? Вроде бы бесчисленные наблюдения свидетельствуют: голод замедляет рост и созревание организма, подрывает здоровье и укорачивает жизнь. Но вот что показали опыты.

Зверьков держали на строгой диете с самого рождения. Их заставляли поститься каждый третий день. Или снижали им калорийность ежедневного рациона на треть по сравнению с обычной. И они жили в среднем на 20–40 процентов дольше, чем их контрольные собратья, которым давали есть вволю.

Следует, правда, оговориться: снижалось именно количество, но не качество пищи. В ней содержались все необходимые вещества, прежде всего белки и витамины. Резко сокращалось в основном потребление углеводов.

Можно утверждать наверняка, резюмировал «Нью сайентист», что такие же результаты доступны и людям. В принципе, вероятно, да. Но путь из биологии в медицину и тем более в быт, от лабораторного стола к домашнему обеденному, не прям и не прост. Лечение голоданием, правда, уже применяется, но еще очень осторожно. Его эффективность во многих случаях оспаривается.

Ясно одно: полезна умеренность. Анпетит отражает, конечно, потребности тела, но зачастую не объективные, а субъективные — просто привычку получать удовольствие от насыщения.

«Он ел и пил в меру», — гласит надпись на памятнике в честь древнего римлянина, прожившего 112 лет. Поведение, достойное подражания. Только вот что значит «в меру»?

Не так давно пожилым людям рекомендовалось всячески ограничивать потребление мяса, жиров, соли. Оказывается, это ослабляло защитные силы организма. Ныне руководствуются концепцией сбалансированного питания: между приходом и расходом в обмене веществ должно поддерживаться равновесие, которое соответствует не аппетиту, а точно подсчитанным энергетическим потребностям человека. Одно из условий — качественное разнообразие.

Опираясь на эту теорию, специалисты московского Института питания АМН СССР разработали научно обоснованные нормы рационов-меню для мужчин и женщин разных возрастов. Для здоровых — одни. Для больных — другие.

Тут нетерпеливый читатель может запротестовать: так мы дойдем до кухмистерских рецептов! Начали с мышей — ну это еще куда ни шло: все-таки говорили о резервах долговечности. Но теперь? Книга о демографии вот-вот превратится в поваренную книгу! Речь-то идет о народоописании!

Истинно так. Именно о нем. Но описывать население — не самоцель. Это делается для нас с вами, ради всех и каждого. И даже по проблеме «хлеб наш насущный даждь нам днесь» есть что сказать демографу.