Она схватила Боба за руку. Ее сильная рука дрожала.

– Он выглядел сверхчеловеком - бессмертным, почти непобедимым и совершенно презирающим человечество. Разум его был столь же мощным, как и могущественное тело - однако чувства были не совсем человеческими. Ты бы мог им восхищаться. Но и бояться его. Я не знаю даже, почему, потому что он не может уже больше причинить вреда.

Он не говорил со мной, Боб. Он просто повернулся на миг, чтобы взглянуть на меня, когда его вели к камере. Он делал очень маленькие шаги, потому что ноги его были в железных кандалах. Голубые глаза горели и были холодны как лед. Они были непокорны и совершенно безрассудны.

Он засмеялся на ходу, увидев меня. В нем не было надломленности и никогда не будет. Ты должен хорошо стеречь его, Боб. Потому что вместе с ним ты будешь охранять жизнь и счастье всех честных людей.

Изумленный и испуганный, он прошептал:

– Я буду.

– Пошли, Боб, - сказал Джей Калам. - Пора идти.

Он обнял мать.

– Я люблю тебя, Боб, - вздохнула она. - И я очень боюсь! - Ее легкое крепкое тело дрожало. - Будь осторожен, сынок. Не дай вырваться человеку по имени Меррин.

– До свидания, Роберт, - отец пожал мне руку и сказал с неожиданным трепетом чувства в голосе, - что бы ни случилось, ты не должен забывать, что ты теперь офицер и находишься на службе в Легионе Пространства.

– Да, сэр. - Боба Стара снова удивил невысказанный вопрос в глазах отца, и он не смог ответить на него. - Я не забуду.

Он вышел из Яшмовой Комнаты вместе с командором Каламом и внезапно остановился, увидев Жиля Хабибулу, сидевшего в полусне в кресле в широком коридоре.

– А мои телохранители? - быстро спросил он. - Они полетят?

Темное лицо командора потеплело, согретое старыми воспоминаниями.

– Жиль и Хал? - Он быстро кивнул. - Это хорошие люди. Мы, как тебе известно, когда-то служили вместе. Бери их на борт.

На "Непобедимом" позади штурманской каюты была задраенная дверь, которая вела в длинный салон, присутствие которого на боевом корабле удивило Боба Стара. Золотистый свет из скрытых источников падал на роскошный мех тяжелых шкур. Цвета бледной слоновой кости стены были увешаны дорогими гобеленами с Титана. Массивная мебель, черная с серебром, была роскошно-проста. Длинные книжные стеллажи и оптифон с высокими ячейками для музыкальных записей и драм нескольких планет выдавали эстетические наклонности хозяина комнаты.

"Непобедимый" плыл прочь от Солнца, прочь от желто-красного Марса и зеленоватой крапинки Фобоса. Гудящие геодины - электромагнитные геодезические дефлекторы на языке инженеров - действовали над переносом каждого атома корабля, груза и экипажа из координат привычного четырехмерного пространства, так что корабль двигался, огибая пространство-время, а не напрямик.

В этом скрытом салоне, однако, даже вибрирующий стон геодинов не был слышен, словно они находились в ином пространстве. Ничто не рождало даже малейшего чувства огромной скорости и ускорения корабля. Резкость охлажденного искусственного воздуха напоминала весну в лесах далекой Земли.

– Садись, Боб. - Джей Калам кивнул на огромное кресло, но Боб Стар чувствовал себя слишком напряженным и взволнованным, чтобы сесть. - Я хочу рассказать тебе об узнике, которого мы зовем Меррин, и о несчастливых обстоятельствах, которые заставили нас возложить на тебя эти обязанности.

– Этот человек… - Боб Стар пытался выглядеть спокойно, однако сухой голос дрожал и выдавал его. - Этот человек, которого вы зовете Меррин… Это не… Это не Стивен Орко?

На длинном лице командира появилась тень встревоженного изумления.

– Это первейший секрет Легиона! - Тихий голос звучал напряженно, а темные глаза пристально вглядывались. - Тайна, которую ты не имел права знать до сегодняшнего дня. Как ты узнал?

– В Яшмовой Комнате, когда мать описала мне заключенного, - сказал Боб Стар. - Я знал Стивена Орко и знал, что похожего на него быть не может. Но я думал… - Голос его сел, и пальцы бессознательно приблизились к бледному треугольному шраму на лбу. - Я думал, что он мертв.

– Я рад, что ты узнал именно так. - Похоже, командор успокоился. - Потому что Стивен Орко мертв и по хоронен для всех, кроме нескольких доверенных. - Лицо его вновь помрачнело. - Когда ты с ним познакомился?

– Девять лет назад. - Голос Боба Стара звучал хрипло. - На Земле, в Академии. Он был в секции выпускников во время моего первого семестра. Красивый, блестящий. Поначалу он мне понравился. Однако потом…

Он вдруг замолчал. Лицо его было бледным и твердым.

– Что случилось, Боб? - В голосе удивленного Джея Калама послышалось сочувствие. - Вы поссорились?

– Это было наше дело. - Боб Стар холодно кивнул. - Несколько лет я мечтал найти его после окончания учебы и уладить эту проблему. Но потом, в Юпитерианском Мятеже, он показал Легиону, кто он на самом деле. И мне кажется, что он заслужил смерть за измену. - Он пристально посмотрел на высокого командора. - Каков был приговор?

– Ты можешь прочесть его в деле, - тихо сказал командор. - Однако сначала ты должен рассказать мне о себе и о Стивене Орко.

– Я не могу. - Боба Стара охватила паника. - Я никому не говорил, даже родителям.

– Я должен знать, - тихо настаивал Джей Калам. - Потому что твое назначение может оказаться последствием этого инцидента - что бы это ни было.

Боб Стар мгновение глядел на Джея Калама. В лице его была давняя горечь. Он кивнул.

– Вам известно о традициях дедовщины в Академии?

– Офицеры всегда относились к этому терпимо, - сказал Джей Калам. - Считается, что это неплохо для дисциплины.

– Может быть, в обычных случаях. - Боб Стар беспокойно пожал плечами, словно пытаясь стряхнуть старую горечь. - В общем, вы знаете правило, что каждый кадет должен выполнять по одному приказанию от каждого парня из выпускной секции?

Командор спокойно кивнул.

– Я не думаю, чтобы в обычных случаях это было плохо, - продолжал Боб Стар. - Выпускники обучаются быть офицерами, а новички обучаются дисциплине. Команды обычно безвредны, и я полагаю, что обычай так же способствует товариществу, как и дисциплине.

В его голосе задрожало жестокое чувство.

– Но Стивен Орко не был обычным студентом. Великан. Он выглядел чертовски привлекательно - огромный такой атлет. Волосы у него были рыжие как пламя. Глаза особые - яркие, холодные, голубые, и всегда светились злобой. Инструкторы обычно говорили, что он самый выдающийся кадет в Академии.

Прищуренные глаза Боба Стара смотрели мимо Джея Калама на темные участки бесценных гобеленов с Титана. Боль старой раны заставила его забыть благоговение перед высоким командором. Слова вылетали быстро, твердые как ледяные осколки.

– Настоящих друзей, по-моему, у Стивена Орко не было. Все парни в душе боялись его. Хотя он был довольно популярен. Эта замечательная сила и злобное коварство причиняли неудобство его врагам. Более того, он даже как-то очаровывал своей злобой.

Он был прирожденным лидером. Безрассудная смелость дополнялась в нем необычными способностями. И он имел честолюбие, чтобы развивать способности. Он пытался преуспеть во всем, и обычно с успехом. Мне казалось, что он относился с ревнивой нетерпимостью к любому сопернику. Он никого не любил. Он был совершенно эгоистичен в дружбе.

Меня он возненавидел с первого дня.

Командор был слегка удивлен.

– Ты знаешь, почему?

– Полагаю, ревность, - сказал Боб Стар. - Он знал, что я наследник Джона Стара. Он предположил, что я выбран для того, чтобы занять материнское место Хранителя Мира. - Он покачал головой. - Другой причины быть не может.

– Он тебя третировал?

– С первого дня. - Нервные пальцы Боба Стара ощупывали шрам. - Он вредил мне везде, где мог. Он стремился не дать мне выигрывать награды - наверное, хотел помешать получить нужную Хранителю квалификацию. Он до печенок достал меня своими жестокими практическими шутками. До самого выпуска он портил мне кровь.