– Ты знаешь, что я здесь, даже во сне. Не понимаю, как зубрила вообще мог от тебя отказаться.

Шейн поцеловал Ризу в лоб и заставил себя подняться с кровати, прежде чем соблазнится поцеловать ее по-настоящему. Он ничего не хотел больше, чем заставить ее снова захотеть его внутри себя. Желание было таким сильным, что ему хотелось забыть о своих благородных намерениях, но он с ним боролся.

Прямо сейчас, для нее необходимость отдохнуть была сильнее, чем нужда в нем.

Он вернулся в гостиную и взял шлем, а затем положил его обратно. Независимо от того, что возможность провести с ней время наедине становилась все меньше, он по-прежнему не хотел уходить и возвращаться в свою пустую квартиру.

Он еще полностью этого не понял, но все было просто. Он хотел быть здесь, когда Риза проснется, даже если все что он сможет сделать, это попрощаться, прежде чем она займется своими делами.

Окинув взглядом гостиную в попытке решить, чем заняться, Шейн увидел под столом пачку бумаги для принтера. Он подошел к ней и вытащил несколько листов. Перейдя на кухню, положил бумагу на обеденный стол, сел и вытащил ручку для рисования, которую всегда носил с собой.

Через полчаса он налил себе чашку кофе и вернулся к рисованию.

Он понял, что прошло еще часа два, когда услышал, как возле подъездной дорожки просигналила машина. Сара была дома, подумал он, вспоминая вчерашний распорядок дня.

Шейн прошел к входной двери и открыл ее для нее. Увидев его, Сара завизжала от удивления и побежала к дому. Как ни в чем не бывало, он помахал водителю отъезжавшего школьного автобуса.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Сара. – Ты же был здесь вчера.

– Да, был. Но сегодня твоя тетя Тереза была слишком уставшей, так что я пришел ей помочь. Она все еще спит, поэтому давай будем вести себя тихо, хорошо? – предложил Шейн.

Сара кивнула. – Ты сделаешь мне ланч?

– Да… думаю, что я смогу это сделать. Что ты обычно ешь? – спросил он.

– Марахисовоеасло и желе, – сказала она.

– Арахисовое масло и желе? – спросил Шейн, правильно повторяя слова.

– Я так и сказала. Ты что, не слушаешь?

– Прости, – сказал Шейн, не понимая за что извиняется, даже когда Сара мило улыбнулась.

А потом ему пришло в голову, что возможно Сара так произносила слова специально. Маленькая обезьянка хотела, чтобы все постоянно обращали на нее внимание и добивалась этого весьма очаровательным путем. Для будущих мужчин в ее жизни будет плохо, если она узнает истинную силу этой способности.

– Пошли на кухню, – сказал ей Шейн. – Я там работал. И пока я делаю ланч, можешь составить мне компанию.

– Хорошо. Ты умеешь готовить? – спросила Сара.

– Не совсем, – честно сказал Шейн. – Но с марахисовымаслом и желе я смогу справиться.

Сара рассмеялась. – Ты говоришь это неправильно.

– Что? – спросил Шейн, притворно удивляясь.

– Марахисовоеасло и желе, – поправила Сара.

– Я так и сказал, – сказал ей Шейн, хмурясь. – Ты что, не слушаешь?

– Шейни… ты не такой смешной, – сказала она.

– Точно. Думаю, что теряю хватку. Раньше я нравился блондинкам больше, – сказал ей Шейн, сажая ее в кресло у стола. – Хочешь, научу тебя рисовать?

– ДА! Я бы очень этого хотела.

– Ладно. Давай я сначала приготовлю обед, – сказал ей Шейн.

Риза проснулась в ярко освещенной комнате, не понимая, где она находится. Повернула голову набок и увидела на часах двенадцать пятнадцать. Быстро сев, Риза поняла, что не встретила вернувшуюся домой Сару, но… услышала, как Сара разговаривает. Кто с ней? подумала она.

Она заглянула в ванную, сделала свои дела и вымыла лицо, прежде чем пойти расследовать. В кухне она увидела две блондинистые головы, склонившиеся над многочисленными листами бумаги, разложенными на столе.

– Привет, – сказала она, входя в кухню, все еще одетая в спортивные штаны и майку.

– Тетя Тереза, я рисую, – сказала Сара ненадолго приподняв голову, а затем возвращаясь к тому, что делала.

– Вижу, – сказала Риза, чувствуя на себе ласкающий взгляд Шейна.

– Привет, – улыбаясь, сказал Шейн. – Ты выглядишь намного лучше.

Риза кивнула. – Вы оба выглядите ужасно занятыми. Шейн, я не ожидала, что ты останешься.

Шейн пожал плечами, встречая ее прямой взгляд. – Я украл немого бумаги и начал рисовать. Вообще–то я сделал довольно много. Просто подумал, что могу задержаться и узнать какие у тебя планы.

– У меня куча разных дел, которые нужно сделать сегодня днем, – сказала Риза, вздыхая и опуская глаза. – А завтра утром мне нужно пойти…

Ее взгляд метнулся к голове Сары склоненной над рисунком.

– Завтра утром в девять тридцать у меня слушание. В четверг с утра я должна встретиться с консультантом Брайана. Так что до следующей недели у меня не будет другого свободного дня, – разочарованно сказала Риза, хотя это должно было прозвучать не как оправдание.

Когда она увидела, как смягчился взгляд Шейна, ей захотелось заплакать. Борясь с этим желанием, она повернулась спиной и увидела на тарелках, стоявших на столешнице, остатки сэндвичей с арахисовым маслом и желе.

Он сделал для Сары ланч. Она снова повернулась к нему. – Если бы я знала, что ты делаешь ланч, я бы заставила тебя сделать сэндвич и мне тоже. С арахисовым маслом и желе мои любимые.

Шейн улыбнулся. – У меня сэндвичи плохо получаются. Но если хочешь, я могу сделать один для тебя.

Риза покачала головой. – Нет… думаю, я лучше сделаю сыр на гриле. Как ты относишься к сэндвичам с сыром-гриль? Можно сделать еще и томатный суп.

– Звучит неплохо. Я съел сэндвич с Сарой, но могу поесть снова. Марахисовоеасло и желе для меня не очень сытная еда, – сказал Шейн, рассмеявшись, когда Сара хмуро на него посмотрела.

– Арахисовое масло и желе, Шейни, – громко сказала Сара.

– Извини… виноват. Я снова это неправильно произнес? – спросил ее Шейн.

– Да. Я же сказала, что это не смешно, – сказала Сара, возвращаясь к рисованию.

Глядя на Шейна, Риза приподняла бровь. Она бы все отдала, чтобы услышать весь их разговор. Сара определенно знала, как правильно произносятся слова. Просто у нее была привычка этого не делать. Психотерапевт, помогающий справиться с утратой, сказал, что это была форма преднамеренного регресса.

Риза вернулась к столешнице с плитой и сделала пару сэндвичей.

Когда она принесла их на стол и положила перед Шейном, она втянула воздух и застыла в полном восторге от кучи рисунков, разложенных по порядку.

– Вау. Ты действительно художник, – сказала Риза. – Это следующая книга? Эй… эта похоже на меня. – Она указала на женщину, изображенную на нескольких рисунках.

Шейн увидел выражение удивления, смущения и чего-то еще, что он не мог определить, промелькнувшее в ее взгляде.

– Это ты. Я дал героине твое лицо после нашего первого… свидания, – наконец сказал он, надеясь, что она не расстроилась.

– Ты сделал меня супергероем? – спросила Риза, рассмеявшись. – Даже не знаю, что сказать.

– Нет… ты уже супергерой. Просто тогда я этого не знал. Хотя думаю, что должен был это понять. Хочешь увидеть первый рисунок с тобой, что я сделал? – спросил Шейн, залез в задний карман и вытащил сложенную картинку, которую там хранил.

Риза не могла даже кивнуть. Что она могла сказать? Она была поражена уже тем, что Шейн вообще ее нарисовал. И она определенно не знала, что об этом думать.

– Мне нужно собираться. У Сары примерка костюма для концерта и мне скоро нужно будет уйти. Думаю, что съем сэндвич, пока одеваюсь, – отвернувшись, сказала Риза, чтобы убежать из кухни и его взгляда на ней.

Шейн засунул все еще сложенный рисунок обратно в карман и подумал, как долго Риза собирается бегать от того, что между ними было.

Дрейк Берримор практически бежал по улице, поглядывая на часы, которые заставил себя носить. И вздохнул от того, что сильно опаздывал на встречу. К счастью, он был в достаточно хорошей форме, так что еще не задыхался от бега. Его хвост раскачивался в такт его широкого шага, но не настолько, чтобы его это раздражало. Он знал, что нужно подстричься, однако длинные волосы напоминали ему о счастливой поре его жизни. И это было единственное, что осталось от того времени.