Рис улыбнулся коренастому, седовласому адвокату, который когда-то решал небольшие юридические вопросы его отца и, в итоге, стал советником владельца универмага после того, как бакалейный магазин расширился до огромной торговой империи. Теперь Бёрджесс состоял в закрытом совете директоров. Скрупулёзный, проницательный и изобретательный он продирался сквозь юридические препятствия, словно овца Северного Уэльса через горную пустошь.

– Миссис Фернсби говорит, что с тобой приключилось несчастье на стройке, – заметил адвокат, сидя за письменным столом напротив Риса. Он извлёк блокнот и карандаш из внутреннего кармана пальто.

– Ага. И это привлекло моё внимание к тому, что надо пересмотреть завещание без промедления, – он продолжил объяснения рассказом о помолвке с Хелен, осторожно обходя недавние события.

После того, как Бёрджесс внимательно выслушал и сделал несколько записей, он сказал:

– Я полагаю, ты хочешь обеспечить будущее леди Хелен при условии вступления с ней в законный брак и его консумации.

– Нет, прямо сейчас. Если со мной что-то случится до свадьбы, я хочу, чтобы она ни в чём не нуждалась.

– Ты не обязан обеспечивать леди Хелен до того, как она станет твоей женой.

– Я хочу положить пять миллионов фунтов на её доверительный счёт. – Наблюдая ошеломлённое выражение лица адвоката, Рис пояснил без обиняков: – Есть вероятность появления ребёнка.

– Понятно. – Карандаш Бёрджесса резво забегал по странице. – Если ребёнок родится в течение девяти месяцев после твоей кончины, ты захочешь и его обеспечить?

– Ага. Он или она унаследует компанию. Если ребёнок не появится, всё переходит леди Хелен.

Карандаш замер.

– Не моё дело что-либо говорить, – сказал Бёрджесс, – но ты знаешь эту женщину от силы всего месяц.

– Таково моё желание, – категорично ответил Рис.

Хелен рискнула всем ради него. Она отдалась ему без каких-либо условий. Он сделает не меньше для неё.

Рис, конечно же, не собирался в ближайшее время представать перед создателем, он был здоровым мужчиной, и большая часть его жизни была ещё впереди. Однако сегодняшний случай, не говоря уже о крушении поезда месяц назад, лишь подтверждал то, что никто не застрахован от превратностей судьбы. Если с ним что-то случится, Хелен унаследует всё, что принадлежит ему. Всё, включая универмаг.

Кэтлин и Девон вернулись в Рэвенел-Хаус как раз к чаю, который был сервирован на низеньком, длинном столике перед кушеткой.

Промаршировав в комнату, Кэтлин сначала подошла к Хелен и обняла так сердечно, словно они были в разлуке два месяца, а не два дня. Хелен вернула объятие с той же теплотой. Кэтлин стала ей как старшая сестра, порой даже немного, как мать. Они доверились друг другу и вместе скорбели по Тео. В Кэтлин Хелен нашла щедрую и понимающую подругу.

Когда Тео женился на Кэтлин, все надеялись, что он угомонится. Поколения Рэвенелов были прокляты легко воспламеняемым нравом, благодаря которому они отличились в битве, где сражались бок о бок с нормандскими завоевателями в одна тысяча шестьдесят шестом году. К сожалению, на протяжении следующих веков факт того, что воинственная натура Рэвенелов уместна только на полях сражений и нигде больше находил неоднократное подтверждение.

К тому времени, как Тео унаследовал графство, поместье Приорат Эверсби было практически в руинах. Особняк разваливался, арендаторы голодали, а земля не подвергалась никаким улучшениям и не оснащалась приемлемой дренажной системой десятилетиями. Никто никогда не узнает, чего бы мог достичь Тео будучи графом Трени. Всего лишь через три дня после свадьбы он разозлился и отправился верхом на необъезженном коне. Лошадь скинула его, и он умер, сломав шею.

Кэтлин, Хелен и близнецы ожидали, что им придётся покинуть поместье, как только их дальний кузен Девон вступит в права наследования. К их удивлению, он позволил им всем остаться и посвятил себя спасению Приората Эверсби. Вместе со своим младшим братом Уэстом он опять вдыхал жизнь в поместье, изучая всё что мог о фермерстве, землеустройстве, сельскохозяйственной технике и об управлении имением.

Кэтлин отвернулась от Хелен, чтобы обнять близнецов. В сером зимнем свете льющимся из окна её тёмно-рыжие волосы были яркой вспышкой цвета. Она была миниатюрной девушкой с красивыми чертами лица, напоминающими кошачьи, внешние кончики карих глаз были приподняты вверх и скулы скульптурно вылеплены.

– Мои дорогие! – воскликнула она. – Я так соскучилась... как чудесно... мне нужно вам столько всего рассказать.

– Мне тоже, – откликнулась Хелен, смущённо улыбаясь.

– Для начала, – сказала Кэтлин, – мы кое-кого с собой привезли из Приората Эверсби.

– Нас приехал навестить кузен Уэст? – спросила Хелен.

В этот самый момент из прихожей донеслось эхо пронзительного лая.

– Наполеон и Жозефина! – воскликнула Пандора.

– Собаки тоже скучали, – сказала Кэтлин. – Будем надеяться, они не доставят нам неприятностей, иначе отправятся обратно в Гэмпшир.

Пара чёрных кокер-спаниелей ворвались в комнату, возбуждённо тявкая и прыгая на близнецов, которые в свою очередь опустились на пол поиграть с ними. Пандора стояла на четвереньках и изображала нападение на Наполеона, собака плюхнулась на пол, счастливо поддаваясь. Кэтлин открыла рот, чтобы возразить, но покачала головой, уступая, ведь любые попытки успокоить шумливых девочек будут просто бесполезны.

Девон, лорд Трени, вошёл в комнату и ухмыльнулся, увидев переполох.

– Как успокаивающе, – отметил он, обращаясь ко всем в комнате. – Словно картина Дега: "Молодые леди за дневным чаепитием".

Граф был красивым мужчиной, с тёмными волосами и голубыми глазами, его окружала атмосфера искушённости, намекающая на авантюрное прошлое. Он переключил внимание на Кэтлин, и его взгляд стал жарким, полностью поглощённым ею, так выглядит человек, влюбившийся впервые в жизни. Лорд Трени встал прямо за Кэтлин, его рука скользнула по её плечу, и он нежно уткнулся подбородком в рыжеватые локоны, заколотые на её макушке. Хелен никогда не видела, чтобы граф прикасался к Кэтлин в такой открытой и фамильярной манере.

– Вы все себя хорошо вели в наше отсутствие? – спросил он.

– Две из нас, – откликнулась Кассандра с пола.

Кэтлин взглянула на вторую близняшку.

– Пандора, что ты натворила?

– С чего ты взяла, что это я? – запротестовала Пандора в притворном возмущении, заставляя всех рассмеяться. Она ухмыльнулась и встала, держа Наполеона, а он извивался в её руках, пытаясь облизать девушку. – Раз мы все задаём вопросы, то, Кэтлин, почему у тебя кольцо на пальце?

Все взгляды переключились на её левую руку. Кэтлин выглядела смущённой, но довольной, и протянула руку, чтобы все могли разглядеть. Кассандра покинула Жозефину и вскочила на ноги, присоединяясь к Пандоре и Хелен, которые обступили Кэтлин. Кольцо с рубином редкого цвета под названием: "голубиная кровь" было вставлено в жёлтое филигранное золото.

– Прямо перед тем, как сесть на поезд до Гэмпшира, – призналась Кэтлин, – мы с Девоном поженились в регистрационном бюро.

Все три сестры Рэвенел разразились радостными возгласами. Новость не была столь уж удивительной, в последние несколько месяцев домочадцы стали догадываться о растущей симпатии между Девоном и Кэтлин.

– Как чудесно, – сказала Хелен, лучезарно улыбаясь. – Все знали, что вы созданы друг для друга.

– Надеюсь вы не станете слишком плохо думать обо мне, ведь я вышла замуж, находясь в трауре, – приглушённо сказала Кэтлин. Отступив назад, она искренне продолжила: – Я бы не хотела, чтобы вы думали, будто я забыла Тео или не уважаю его память. Но, как вы сами знаете, я начала испытывать сильное уважение и привязанность по отношению к Девону, и мы решили...

– Привязанность? – прервал её Девон, поднимая брови. В его глазах сверкнуло озорство. Кэтлин воспитывали в строгости, где проявления эмоций не поощрялись, и Девон с удовольствием поддразнивал её сдержанность.