Рис замотал головой, показывая, что это не важно.

– Следующие несколько дней плечо будет болеть сильнее и опухнет больше, – продолжила она. – Но вам нужно стараться пользоваться рукой, как обычно, несмотря на дискомфорт. В противном случае, мускулы ослабнут из-за бездействия. До конца дня носите повязку и воздержитесь от нагрузок. – После того, как она помогла ему сесть вертикально, доктор умело обвязала повязку в виде петли вокруг его шеи и руки. – Возможно, вы будете испытывать неудобства во время сна следующие несколько ночей, я выпишу тоник, который поможет. Принимайте по одной ложке перед сном, не больше, – она взяла его пальто и осторожно накинула ему на плечи.

– Я пойду наружу и поймаю наёмный экипаж, – сказал Северин. – Мы же не можем позволить Уинтерборну расхаживать во всей красе с голым торсом по улице, или тротуар будет усеян упавшими в обморок женщинами.

Когда Северин покинул комнату, Рис неловко дотянулся до своего кошелька, засунутого во внутренний карман пальто.

– Сколько стоят ваши услуги? – спросил он.

– Двух шиллингов будет достаточно.

Сумма была вдвое меньше того, что взял бы доктор Хэвлок, штатный врач универмага. Рис выловил монету и отдал ей.

– Вы очень компетентны, доктор Гибсон, – сказал он серьёзно.

Врач улыбнулась, не краснея и не отрицая похвалы. Ему понравилась эта искусная и необыкновенная женщина. Несмотря на очевидные обстоятельства не в её пользу, он надеялся, что она преуспеет в своей профессии.

– Я не колеблясь буду рекомендовать ваши услуги, – продолжил Рис.

– Это очень любезно, мистер Уинтерборн. Однако боюсь мой медицинский кабинет закроется к концу месяца.

Её тон был будничным, но глаза помрачнели.

– Могу ли я спросить почему?

– Пациентов немного, и они редко приходят. Люди боятся, что женщина не обладает ни физической выносливостью, ни сообразительностью, чтобы заниматься медицинской практикой, – её губы изогнулись в невесёлой улыбке. – Мне даже однажды сказали, что женщины не в состоянии держать язык за зубами и, следовательно, такой доктор будет постоянно нарушать врачебную тайну.

– Я знаю всё о предубеждениях, – сказал тихо Рис. – Единственное средство в борьбе с ними - доказать, что они ошибочны.

– Да. – Но её взгляд стал отсутствующим, и она отошла, занявшись расстановкой материалов на подносе.

– Насколько вы хороши? – задал вопрос Рис.

Она напряглась и бросила на него взгляд через плечо.

– Извините?

– Отрекомендуйте себя мне, – просто сказал он.

Гибсон повернулась к нему лицом, задумчиво хмурясь.

– Пока я работала медсестрой в хирургии в больнице святого Томаса, я брала частные уроки, чтобы получить аттестат в области анатомии, физиологии и химии. В Сарбонне, в течение двух лет, я получала знаки отличия в области анатомии и высшую оценку по акушерству в течение трёх. Ещё я недолгое время проходила обучение у сэра Джозефа Листера, он учил меня своим методам в антисептической хирургии. Короче говоря, я очень хороша. Я бы могла помочь большому количеству людей, учитывая... – она замолкла, увидев, что Рис вытаскивает карточку из кошелька.

Он протянул её ей.

– Приходите с этим в Универмаг в понедельник строго к девяти утра. Спросите миссис Фернсби.

– Могу я узнать зачем? – глаза доктора расширились.

– Я держу в штате врача на полной ставке, следить за здоровьем тысячи работников универмага. Он эксцентричный старичок, но хороший человек. Доктор Хэвлок должен дать согласие на то, чтобы вас нанять, но не думаю, что он будет возражать. Помимо прочего ему нужен кто-то в помощь по акушерскому делу, это занимает часы, и он говорит, сам процесс плохо влияет на его ревматизм. Если вы готовы...

– Да. Я буду. Спасибо. Да, – доктор Гибсон стискивала карточку побелевшими пальцами. – Я буду в понедельник утром, – её лицо пересекла удивлённая усмешка. – Хотя этот день не стал счастливым для вас, мистер Уинтерборн, кажется, он стал удачным для меня. 

– Мистер Уинтерборн! – в ужасе воскликнула Фернсби, зайдя в кабинет и увидев грязного, побитого Риса, поверх обнажённого торса которого было надето только пальто. – Святые небеса, что случилось? На вас напали бандиты? Воры?

– На самом деле здание.

– Что...

– Я позже объясню, Фернсби. В данный момент мне нужна рубашка, – он неловко выудил из кармана рецепт и передал ей. – Отдайте это аптекарю, пусть он смешает тоник, я вывихнул плечо, и оно чертовски болит. А ещё передайте юристу, что я ожидаю увидеть его в своём кабинете в течение получаса.

– Рубашка, лекарство, юрист, – сказала она, закрепляя поручения в памяти. – Вы собираетесь подать иск на владельцев здания?

Вздрогнув от неприятных ощущений, Рис опустился в кресло за письменным столом.

– Нет, – пробормотал он. – Но мне нужно незамедлительно пересмотреть своё завещание.

– Вы уверены, что сперва не хотите зайти в дом и умыться? – спросила она. – Вы весьма... закоптились.

– Нет, это дело нельзя откладывать. Попросите Куинси принести горячей воды и полотенце. Я отскребу с себя всё, что смогу, здесь. И принесите чай... нет, кофе.

– Послать за доктором Хэвлоком, сэр?

– Нет, меня уже осмотрела доктор Гибсон. Она, кстати, придёт на собеседование в понедельник к девяти утра. Я собираюсь нанять её в качестве помощницы Хэвлока.

Брови миссис Фернсби взлетели над линзами её очков.

– Она? Её?

– Вы слышали о женщинах-врачах? – спросил сухо Рис.

– Думаю да, но не видела ни одной.

– В понедельник увидите.

– Да, сэр, – пробормотала миссис Фернсби и поспешила прочь из кабинета.

С усилием Рис дотянулся до банки с мятными конфетами, достал одну, закинул в рот и подтянул пальто на плечи.

Пока конфета растворялась на языке, он заставил себя вернуться к мысли, которая приводила его в ужас всю дорогу до универмага.

Что стало бы с Хелен, если бы он умер?

Он всегда жил бесстрашно, брал на себя просчитанные риски, делая всё, что ему хотелось. Давным-давно он смирился с тем, что когда-нибудь его бизнес будет существовать уже без него. Рис планировал передать дела совету директоров, группе доверенных советников и друзей, которых он приобрёл за долгие годы. Его мать будет щедро обеспечена, но она не хотела и не заслуживала права голоса в компании. Были и достойные отчисления в пользу некоторых наёмных работников, таких как миссис Фернсби, и завещанные суммы дальним родственникам.

Но до сих пор Хелен в его завещании не упоминалась. При нынешнем положении дел, если бы сегодняшний случай оказался фатальным, она бы осталась ни с чем... после того, как он лишил её девственности и, возможно, наградил ребёнком.

Уязвимость положения Хелен приводила Риса в ужас. И всё это из-за него.

Голова нещадно пульсировала. Облокотившись здоровой рукой о стол, он уткнулся лбом в изгиб локтя и привёл в порядок лихорадочные мысли.

Нужно будет как можно быстрее предпринять шаги по обеспечению будущего Хелен. Однако более сложный вопрос состоял в том, как защитить её в долгосрочной перспективе.

По обыкновению, его подчинённые были расторопны и знали своё дело. Куинси, пожилой камердинер, которого всего несколько месяцев назад он переманил со службы у Девона Рэвенела, принёс свежую рубашку, жилет, бадью горячей воды и поднос с предметами туалета. Видя состояние хозяина, обеспокоенный слуга кудахтал и тревожно бормотал всё то время, пока умывал, чистил, расчёсывал, смазывал и приглаживал его до тех пор, пока Рис не начал выглядеть прилично. Сложнее всего было надеть рубашку и жилет, как и обещала доктор Гибсон, травмированное плечо стало болеть ещё сильнее.

После того, как миссис Фернсби принесла дозу тоника от аптекаря и поднос с кофе и бренди, Рис был готов к встрече с юристом.

– Уинтерборн, – сказал Чарльз Бёрджесс, входя в кабинет и оглядывая его со смесью удивления и тревоги. – Ты напоминаешь мне драчливого паренька с Хай-стрит, которого я когда-то знал.