– Тебе необязательно учить валлийский, – сказал он ей.

– Но я хочу.

– Это сложный язык. И сейчас нет никакой надобности его знать, – затем он печально добавил: – Моя мать всегда говорила: "Избегай говорить на валлийском, словно греха".

– Почему?

– Это было плохо для ведения бизнеса, – Рис медленно провёл ладонями по её рукам и спине. – Ты знаешь о предубеждениях, связанных с моими корнями. Люди считают, что валлийцы морально отсталые, ленивые... даже грязные.

– Да, но это же вздор. Цивилизованные люди никогда бы так не сказали.

– Публично нет. Но некоторые говорят и похлеще между собой, в своих гостиных, – он нахмурился и продолжил. – Некоторые станут думать о тебе хуже, когда ты выйдешь за меня замуж. Тебе не скажут этого в лицо, но ты прочтёшь всё в их глазах. Даже когда они будут улыбаться.

Они не обсуждали такие вещи во время предыдущей помолвки, Рис болезненно относился к своему, более низкому социальному статусу, а Хелен не хотела задеть его. И теперь он чувствовал облегчение, разговаривая с ней по душам. Но в то же время, признание того, что её унизит брак с ним, оставил горький привкус во рту.

– Я стану Уинтерборн, – спокойно возразила Хелен. – Это всем остальным придётся переживать о том, что о них думаю я.

Это утверждение вызывало у него ухмылку.

– Так и будет. Ты станешь влиятельной женщиной, и у тебя будут средства, чтобы осуществить любые мечты.

Она дотронулась до его лица, её пальцы нежно и одновременно возбуждающе прижались к его щекам.

– Моей главной заботой будет делать мужа счастливым.

Рис склонился над ней, положив руки на стол по обеим сторонам от неё, заключая в ловушку.

– Это не простая задача, жена, – предупредил он мягко.

Её серебристые глаза изучающе посмотрели в его. Кончиком большого пальца, она нежно обвела нижнюю губу Риса.

– Значит, тебе сложно быть счастливым?

– Ага, я становлюсь таким только когда ты рядом.

Он пылко впился в её рот, его язык скользнул глубоко внутрь, насыщая Хелен удовольствием, до такой степени, что она уже была не в состоянии ему отказать. Он схватил её юбки и долю секунды боролся с искушением поддаться на уговоры своего измучившегося тела и взять Хелен прямо здесь. Так просто подсадить её на стол, поднять юбки, раздвинуть ноги...

Со стоном обрывая поцелуй, он прикоснулся лбом к её лбу.

– Я слишком долго был вдали от тебя, cariad, – он набрал воздух в лёгкие и медленно выдохнул. – Скажи что-нибудь, чтобы меня отвлечь.

Лицо Хелен порозовело, а губы слегка припухли.

– Ты упомянул свою маму, – сказала она. – Когда я с ней познакомлюсь?

Он сухо усмехнулся, невозможно было придумать другого способа, быстрее охладить его пыл.

– Я буду оттягивать это знакомство как можно дольше.

Его мать, Бронуэн Уинтерборн, была суровой, жёсткой и худой, как палка, женщиной. Её крепкие руки не раз раздавали наказания в детстве Риса, но он так и не смог припомнить, когда они хотя бы один раз нежно его обняли. Хотя, всё же она была хорошей матерью, кормила и одевала, учила ценить дисциплину и тяжёлую работу. Восхищаться ею, всегда было легко, но совсем не просто любить.

– Она не одобрит меня? – спросила Хелен.

Рис попытался представить, что его мать подумает о Хелен, об этом нежном, светящемся создании, чья голова была забита книжками, а руки заняты игрой на пианино.

– Она решит, что ты слишком прелестна. И слишком мягкая. Моя мать не поймёт той силы, которой ты обладаешь.

Хелен выглядела довольной.

– Ты считаешь, я сильная?

– Да, считаю, – ответил он без промедления. – Твоя воля крепче стального лезвия, – а затем добавил, мрачно взглянув на неё: – В противном случае, у тебя бы не вышло, так легко мной управлять.

– Управлять тобой? – с ловким изяществом Хелен вынырнула из-под его рук и отошла к другому столу. – Вот что я сделала, поддавшись на твой ультиматум и переспав с тобой?

Кокетливый упрёк, заставил его пульс участиться. Пленённый и раззадоренный он последовал за ней между рядами орхидей.

– Ага, а потом покинула Лондон, оставив меня тосковать по тебе. А теперь я, как цепной пёс, выпрашиваю ещё.

В её голос закралось веселье.

– Не вижу никакого цепного пса. Только очень большого волка.

Поймав Хелен сзади, Рис опустил рот к её шее.

– Твой волк, – сказал он хрипло и осторожно задел её кожу краем зуба.

Она слегка выгнулась, прильнув к нему спиной. Он чувствовал её желание в том, как Хелен вздрогнула от его прикосновения.

– Могу я прийти к тебе ночью? – прошептала Хелен. – Когда стемнеет, и все разойдутся спать? – вопрос воспламенил его кровь. Боже, да. Пожалуйста. Он изголодался по чувственным наслаждениям и разрядке, по ощущениям её прекрасной, нежной плоти, уступающей его натиску. Но больше всего сердце Риса жаждало тех безмятежных минут позже, когда она будет лежать в его объятиях и принадлежать ему одному.

Прикрыв глаза, он нежно прижал подбородок к её маленькому ушку. Спустя полминуты, он, наконец, смог обрести дар речи.

– Ты же читала сказки. И знаешь, что случается, когда маленькие девочки приходят в гости к волку.

Хелен развернулась в его объятиях.

– Знаю наверняка, – прошептала она и, улыбаясь, потянулась к его губам.  

– Кузен Девон, сыграешь с нами? – взмолилась Пандора. – Нам нужно больше людей или игра не продлится долго. – Она и Кассандра сидели за столом для игры в верхней гостиной, где все отдыхали после ужина.

Близнецы вытащили единственную, имеющуюся у них, настольную игру под названием "Особняк счастья". Это была старомодная игра, предназначенная для того, чтобы научить детей моральным ценностям, на доске была изображена витиеватая дорожка с обозначениями добродетелей и пороков.

Девон сидел на кушетке вместе с Кэтлин, он покачал головой и, лениво улыбаясь, привлёк её к себе, прижимая к изгибу плеча.

– Я играл в прошлый раз, – ответил он. – Теперь очередь Уэста.

Хелен весело наблюдала за тем, как Уэст послал Девону убийственный взгляд. Оба брата Рэвенел ненавидели эту поучительную и высоконравственную игру, в которой близнецы часто заставляли их принимать участие.

– Я и так знаю, что проиграю, – запротестовал Уэст. – Я постоянно попадаю в "Исправительный дом".

– Тем более, тебе стоит сыграть, – сказала ему Хелен. – Ты научишься прилично себя вести.

Уэст закатил глаза.

– Никто не думает, что он сам плохо себя ведёт, только остальные.

Захватив с собой бокал коньяка, он подошёл занять своё место за столом.

– Нам нужен четвёртый, – сказала Пандора. – Хелен, вот бы ты отложила шитьё...

– Нет, не проси её, – запротестовала Кассандра. – Она постоянно выигрывает.

– Я буду четвёртым, – предложил Рис, осушая бокал с коньяком одним глотком и проходя к столу, чтобы занять последний стул. Он улыбнулся Уэсту, глядя на его страдания.

Хелен была очень довольна новоприобретённой лёгкостью, с которой Рис общался с её семьёй. Когда он навещал Рэвенелов в Лондоне, его поведение было сдержанным и осторожным. Однако, сейчас он был очарователен и расслаблен, свободно принимая участие в беседе.

– Вы только что стали пьяницей, – строго сообщила Пандора Рису, когда его игральная фишка приземлилась на один из пороков. – Вы отправляетесь к позорному столбу и остаётесь там на два хода.

Хелен улыбнулась, глядя как Рис пытается выглядеть, подобающе случаю, пристыженным.

Кассандра крутанула маленький деревянный волчок и победоносно переставила свою фишку на область под названием: "Искренность"

Затем настала очередь Уэста. Его фишка переместилась на область с загадочной подписью "Нарушитель дня отдохновения"

[1]

– Следующие три хода ты проведёшь закованным в колодки, – сказала ему Кассандра.