– Я не просил тебя расследовать убийство, Лора. Я попросил держать офис вместе.

 – Да, вначале все так и было, но Шелдон решил продать компанию, и меня избили за то, что задавала слишком много вопросов.

 – Прежде всего, Шелдон ничего не продаст. Он просто создает видимость. Он пытается выжать больше денег. И он пытается посеять панику, раскидав мой персонал и испортив каждую сделку, которую я заключил до смерти Грейси. Просто злоба. Во–вторых, что ты имеешь в виду под «меня избили»?

 – Нанесение телесных повреждений с применением грубой силы

 – Могу ли я выйти?

 Лора проскользнула за занавеску, которая отделила кровать от зала от общего помещения, когда он вышел. Он сделал паузу и сказал: «Ты не возможна».

– Почему ты здесь? Ты выглядел больным в Райкере, а теперь ты в больнице?

 – Не меняй тему.

 – Вчера вечером мое лицо встретилось с кулаками двух парней, и я не хочу, чтобы ты меня видел. Это все. А теперь скажи мне, почему ты в больнице с грудным кашлем.

 Джереми одернул занавеску. Лора закрыла лицо руками.

 – Лора. – Он сказал, как нетерпеливый родитель.

 – Джереми. – Она ответила, как взрослый ребенок, который не хотел, чтобы его допрашивали.

 Он схватил ее запястья, и она почувствовала что, как и в первый день, их знакомства, её засасывает в морскую пучину. Она чувствовала это каждый день и никогда не уставала от этого.

 Его руки потянули её запястья вниз, но она не позволила ему убрать их.

– Ответь мне, – сказала она.

 Его пальцы перестали так сильно сжимать ее запястья.

– У меня проблемы, – сказал он.

 – Это неудовлетворительный ответ. – Она почувствовала, как повлажнели её ладони от частого дыхания.

 – У меня проблемы с дыханием с рождения. Это генетический дефект.

 – А…

 – И никто не знает. Ни одна душа, кроме моего врача и адвоката.

 – И твоей матери, – вмешалась она.

 – И медсестры.

 – И, вероятно, какой–нибудь тети или дяди?

 – И Грейси знала, – сказал он, немного раскаявшись.

 – И ты запнулся.

– У меня кистозный фиброз.

 Она подняла руки.

– Ты же не умрешь от этого?

 – Это был грязный трюк, Лора. – Он отступил. Краем глаза она заметила, что он был переодет в уличную одежду: бледно–голубую оксфордскую рубашку и чинос. На работе его привычно было видеть в костюме.

– Какой трюк? – она посмотрела на свое отражение на темном мониторе компьютера. Ее лицо выглядело нормальным, не опухшим, не разбитым и не покалеченным. Она развернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало в ванной, которое было видно с того места, где она стояла, и увидела, что синяк красуется только на одной щеке. Не то, что она хотела выглядеть, чтобы мать родная не узнала, но скрывать свое лицо и правда не стоило. – Они били меня так, что я подумала, что у меня везде будут синяки.

 Джереми ничего не сказал, но взгляд на его лице сказал ей, что то, что она сказала, было для него ударом. Она хотела расспросить его по подробнее, но он снова согнулся в приступе глухого кашля. Покрасневшее искаженное болью лицо давало понять, что эти приступы нет так уж и просты.

 Он осел на кровать и схватил край.

– Закрой дверь. – Он замолчал на несколько секунд, чтобы отдышаться, пока Лора закрывала дверь.

 Девушка подошла к занавеске.

– Прости.

 – Если бы все знали, – сказал он. – Я бы потерял инвесторов, и моя линия стала бы называться «преодолевая невзгоды». Расширение прав и возможностей. Есть и плюсы. Гарантировано появился бы на шоу у Опры, рассказывая о своем нелегком детстве. Это сделает меня слабым. Напишу книгу за десять центов, а мою одежду скупят в ожидании моей смерти. И не смей меня жалеть. Жалость хуже Опры.

– Я не буду тебя жалеть из–за болезни, если ты не будешь жалеть меня из–за избиения.

 Его спина еще больше ссутулилась. Это был еще один новый Джереми. Он из её наставника стал её боссом, а сейчас из просто больного человека превратился полностью сломленного. Она не думала, что может выдержать ещё одну перемену в нем. Да и смотреть на него в таком состоянии было просто больно. Она плюхнулась рядом с ним на кровать, и они оба уставились в окно.

 – Шелдон предложил мне контракт, – неожиданно сказала она. – Дэвид сказал, что он уволит меня, если я не подпишу. Он может меня уволить?

 – Сейчас он является мажоритарным акционером. Почему ты не подписала?

 – Я ему не доверяю, и я не хочу работать на него. Я доверяю тебе. Я не знаю, что происходит, но мне нравится работать на вас. Нет. Мне нравится работать на вас, и, если не вы мой босс, то тогда никто. – Она подумала о предложении Пьера Севьена, прекрасно зная, что это из области фантастики. Тем не менее, думать, что мечты могут,сбыться было гораздо приятнее, чем смирится с работой в T&C.

 – Ты, должно быть, единственная, кто так считает, – сказал он.

– Может, тебе стоит спросить.

 Правда заставила его замолчать. Он посмотрел на свои руки, затем на окно. Он никогда никого не спрашивал, нравится ли им их работа. Остались бы они или ушли. Нашел бы он новых людей или нет. Беглые ежегодные показы показывали производительность компании, а несчастье её работников. Лоре стало ясно, что это был еще один способ закрыться от окружающих. Но ее заявление, должно быть, поразило его.

Тишина продлилась несколько минут. Он провел ладонями по лицу.

– Высока вероятность, что я могу потерять бизнес. Я пытался разработать другую линию, более свободную в финансовом плане. Я перемещал деньги каждый сезон, чтобы дать этой идее зеленый свет и IWU сделало нам встречное предложение. – Он произнес IWU тоном настоящего щеголя. Международный женский союз был фоновой компанией для некоторых из самых успешных недорогих дизайнерских линий в мире. – IWU мыслит глобально. Общее международное насыщение брендами a la H&M и им подобными – они хотели именно такой формат. Из «Сент–Джеймса» сейчас сделать такое уже не возможно. Грейси ничего не хотела с этим делать. Она думала о нашей компании так же, как и о наших отношениях. Она должна оставаться маленькой и настолько незаметной, чтобы поддерживать жизнь. В противном случае, у неё могли возникнуть проблемы. Япредложил ей все. Я сказал, что разрешил бы Кармелле быть основным дизайнером, и мое имя никогда бы не фигурировало там, её нужно было дать мне хоть каплю доверия, но она была непреклонна. Я поклялся её, что заберу права на свое имя, и марка просто окажется за бортом модной индустрии, но и в этом случае она отказалась. Я никогда не видел ее такой упрямой.

 – Она думала, что она может потерять тебя.

 – После девяти лет ей не должно было быть дела до меня. Куда я уйду? Какая порядочная женщина захотела меня, по слухам гея и, вероятно, мертвого к сорока годам?

 – Полагаю, ты не знаешь женщин.

 – Я их слишком хорошо знаю.

 Она по лицу видела, что он имел в виду. Любая женщина, которая имела бы его в любом из этих обстоятельств, была не той женщиной, которую он хотел. Лоре вновь открылся целый новый мир Джереми. Лора посмотрела на него с пониманием. Ей стал понятен его неудержимый трудоголизм, его преданность делу, которое мало помогло, его желание руководить всеми аспектами его маленького мира. Высокомерный и уверенный мудак исчез, уступив место жалкому одиночке. Загнанный, как и Грейси, в угол обстоятельствами, он легко стал идеальным подозреваемым в убийстве, за исключением того, что в каждом слове, которое он сказал, и в каждом порыве гнева, который он сдержал, она слышала только, что он любил Грейси так же, как и обстоятельства.

 – Шелдон узнал о тебе, и поэтому они поссорились накануне.

 – О, все было хуже. Грейси рассказал ему о сделке IWU и о том, как она собирается её не допустить. Он взбесился, что она мешает ему зарабатывать деньги. У богатых свои причуды. В итоге она позвонила мне, плача рассказала, что Шелдон хочет забрать наш бизнес себе, и она обнародует тот факт, что я её любовник с девятнадцати лет. Это нормально? Кто так поступает? Утром в субботу она пришла ко мне в офис и завила, что Шелдон хочет, чтобы она оставила меня и отдала ему бизнес, и это бизнес из–за которого она сходит с ума. Поэтому она завтра позвонит в WWD, скажет, что мы запускаем новый бренд. И выбора у меня нет. И что со мной будет, её не касается. – Его голос заполнился гневом, и на минуту она подумала, что тем утром он был в состоянии убить Грейси..