— Нет, не так, — она потерла локоть. — Только небольшой удар, когда я упала на тротуар. Мотоциклист почти не коснулся меня…

Она замолчала, увидев масляное пятно на рукаве жакета.

Она была готова сказать, что согласна работать уборщицей, но решила промолчать Люк Беллизарио — черт его побери! — был прав. Никто в здравом уме не допустил бы ее в таком виде к работе в ресторане, полном знаменитостей и богачей.

— Хорошо, — пробормотала она, сдаваясь.

— Хорошо? — повторил он с совершенным итальянским акцентом. Совершенно изумительным.

— Я отказываюсь. Я пойду в «Бургеры для вас», там всегда кто-то требуется.

Люк смотрел, как она пыталась заправить за ухо белокурый завиток — пружинку, выбившийся из прически: на самом деле она пачкала лицо еще больше, скручивая волосы в пучок рукой, испачканной в масле.

Это была действительно катастрофа!

Первой его реакцией на новость, что Роберто Валентине принял ее на работу, было чистое изумление.

Второй реакцией был порыв отправить ее домой. Проще было выплатить ей деньги за один день работы, чем позволить снизить стандарты для персонала, принятые в Белла Лючия.

А третья…третья его реакция была чисто физической. Когда она улыбнулась ему — улыбнулась искренней, а не той выверенной улыбкой, призванной очаровать его — по его телу прошла волна тепла, как от сентябрьского солнца. Естественная реакция мужчины, заставившая его понять, почему двоюродный брат Роберто Валентине, любивший красивых женщин, принял ее на работу.

— Подождите.

Она остановилась, повернулась и убрала с лица мятежный завиток. Понимала ли она, насколько чувственным было это движение.

Очевидно, да. Так же, как та первая улыбка, выверенная до миллиметра, призванная привлечь внимание мужчины и держать его в кулаке. Что ж, это сработало.

— Что? — спросила Полли. Потом, видя, что он не отвечает, сказала. — Вы хотите сказать, что я должна вернуть назад униформу?

Люк встряхнул головой, пытаясь отогнать видение, как он падает к ее ногам.

— Нет, что Вы. Сейчас она годится только для того, чтобы стирать пыль, — сказал он, старясь добавить сарказма в свои слова.

От этой девушки были одни неприятности.

Он должен был бы оказать всем услугу и выставить ее, а месяц спустя вернулся бы в Италию, принял бы дела отца, взял бы на себя роль, для которой был рожден. В ловушке…

Это слово внезапно возникло в его мозгу с неотвратимостью падающей скалы. Но он остановил ее. Сейчас он должен был сконцентрироваться на проблеме, стоящей перед ним.

Мисс Полли Брайт.

Равнодушное выражение ее лицо, казалось, говорило, что ей все равно, что он скажет. Но за этой маской Люк разглядел крушение надежды, и что-то перевернулось в его душе. То, что еще не задохнулось.

— Пойдемте! — бросил он, резко вставая. Направляясь к гардеробу, он сопротивлялся искушению повернуться и проверить, послушалась ли она.

Да, к счастью, она шла следом.

— Вам перевяжут рану и подберут чистую униформу. Когда снова будете прилично выглядеть, пройдете в зал и найдете Майкла, главного официанта. — Он почти улыбнулся. — Предупреждаю сразу: на него не действуют очаровательные улыбки, и, в отличие от меня, второго шанса он Вам не даст.

— Вы не пожалеете об этом, Люк, — внезапно сказала она. И поправила себя. — То есть мистер Беллизарио.

— Хотелось бы, чтобы так и было, — сухо ответил он. — Иначе Вы пожалеете об этом.

Обед был сложнейшим: масса знаменитостей, vip — персон, да еще неожиданное прибытие наследника одной из королевских семей. Пришлось постараться, чтобы разместить его компанию в заполненном ресторане.

Все это время Люк не спускал глаз с Полли.

Она не была очень ловкой. Что уж там она наплела Роберто о своем опыте работы, Люк не знал. Но, конечно же, он не доверил бы ей работу официантки в таком роскошном ресторане, решил Люк, наблюдая, как она то и дело ошибается.

Но, как ни странно, даже vip — персоны не раздражались, веселились от ее бесчисленных «упс», воодушевленно приветствовали ее усилия и, в результате, оставляли непомерные чаевые.

Присутствие на этом спектакле его утомляло, но было что-то в этой женщине, какая-то особая теплота, на которую отзывались люди.

Ее улыбка могла растопить льды.

Макс Валентине подошел к нему и проследил за его взглядом.

— Это не подруга Эммы, вон там? Ну и как она?

— Скажем, ей нравится риск. Если до конца обеда она ни на кого не опрокинет суп, мы сможем смело воскликнуть — это чудо!

— Отлично, именно этого нам и не хватает…Послушай: отец хочет, чтобы я приехал в главный офис, и дал понять, что это надолго. Я знаю, ты собирался уезжать, но не мог бы ты сегодня заменить меня?

— Без проблем.

— Спасибо, Люк. И не спускай глаз с этой девицы.

И в этом не было проблемы. Но если посмотреть с другой стороны, с каждой минутой для него это представляло все большую трудность.

Если Полли удалось выжить в тот первый день, то только благодаря адреналину. Ей было бы легче, если бы Люк Беллизарио не сверлил ее взглядом. Он смотрел на нее так, будто она была ходячей катастрофой.

Но трагедии не случилось.

И в конце первой недели метрдотель — перфекционист сказал ей несколько слов одобрения.

Но дьявол не сдавался.

Каждый раз, когда Люк устремлял в ее сторону свои черные глаза, Полли казалось, что его взгляд царапает ей кожу.

Каждый раз, когда он решал поговорить с ней, он критиковал что — нибудь, чаще всего ее волосы.

Тот день, и правда, был несчастливым.

За одним из ее столов сидела дама, чье лицо часто мелькало на обложках журналов: она выпила целую бутылку вина, пока ждала кого-то, кто так и не пришел. Она не коснулась ни хлеба, ни оливок, ни маленьких стуццикини, которые Полли поставила на стол в надежде побудить ее съесть хоть что-нибудь.

Приведенный в состояние боевой готовности, Люк настойчиво искал взглядом Полли.

Но, по крайней мере, на этот раз не она была причиной беспорядка. Напротив, помогая встать клиентке из-за стола, Полли так поддерживала ее под руку, как будто та была, по меньшей мере, особой королевских кровей, а не пошатывающейся, слишком много выпившей женщиной.

Он сделал несколько шагов, желая помочь им, но Полли бросила предостерегающий взгляд: назад! Я сделаю это сама! — и проводила женщину к черному ходу, чтобы папарацци, дежурившие у главного хода, не получили такого подарка.

Прошел почти час, прежде чем она вернулась.

— Черт возьми, где ты была? — набросился на не Люк. Он был вне себя от беспокойства.

— Я прошу прощения. У меня с собой было недостаточно денег, и мне пришлось идти обратно пешком.

— Что?

Не поняв его восклицания, она стала защищаться:

— Я должна была увериться, что бедняжка добралась домой живой и здоровой.

— Жаль, что ей не пришла в голову та же мысль!

— Она была расстроена, — ответила Полли с искренним беспокойством. — И теперь…я провинилась, мистер Беллизарио? И что Вы намерены сделать? Расстрелять меня перед тележкой с десертами?

— Слишком легкое наказание, Полли. Чтобы искупить свою вину, ты должна будешь пообедать со мной.

На мгновение она казалась ошеломленной, но быстро пришла в себя:

— Отличная месть.

В правоте ее слов Люк убедился сразу же, очутившись рядом с ней за столом для персонала.

Он был слишком близко к тем локонам — пружинкам, которые, как всегда, выбивались у нее из прически. В самом деле так близко, что не мог не чувствовать гормонального взрыва.

— Расскажи мне немного о себе: где ты работала до этого? — спросил он, пытаясь отвлечься.

Именно это он и хотел: покопаться в ее прошлом в поисках нескольких убедительных причин для того, чтобы освободиться от нее.