Я неловко сграбастала рюкзак и встала, гадая, заметил ли кто-нибудь мою неловкость. Всегда остается надежда, что глашатаев никто не услышал. Я огляделась. На меня смотрел весь школьный двор.

Трейси что-то прошептала на ухо Фуксии, обе громогласно расхохотались, их ауры завибрировали от удовольствия.

Опытный в таких делах внутренний голос объяснил мне, что эти-то уж точно заметили. Не желая больше привлекать к себе внимание, я села рядом с Одрой.

— Грациозно, — с иронией, однако без всякой издевки прокомментировала та.

Ее аура на миг растянулась и тут же сократилась вновь. Наверное, так выглядит сарказм, решила я. Кивнула головой и с интересом рассмотрела цвет Одры — чисто персиковый, без единой капли оранжевого.

Она все еще глядела на меня с легкой, дружелюбной иронией, и я улыбнулась в ответ. Никогда толком не умела смеяться над собой.

— Тренируюсь, — ответила я и пояснила на случай, если Одра не поняла. — Развиваю грациозность.

Одра посмотрела на ту сторону лужайки. Я проследила за ее взглядом и снова увидела Лилу в обнимку с мускулистым Броком.

— Твоя кузина меня не очень-то любит, — заметила Одра.

— Она мне не кузина, — отказалась я. — А почему Лила тебя недолюбливает?

— Не кузина, так скоро будет, — уверенно пообещала Одра. — Твой дядя и ее мать возглавляют список самых популярных пар города. А насчет того, что не любит, — кто ж их, звезд, разберет, за что мы, нули, им не нравимся...

— Нули? — переспросила я и сморщила нос — как мне казалось, неодобрительно.

Я ведь все-таки начала репетировать перед зеркалом. Главное, не позволить Лекси догадаться, что я сдалась и последовала ее совету.

— Не-звезды, — объяснила Одра. — Нули.

— Я знаю, что это значит, — отозвалась я. — Просто мне кажется, это как-то... странно...

— Что мы и сами так себя зовем? — догадалась Одра.

Я кивнула.

— Погоди, поживешь здесь чуть подольше — привыкнешь.

Я промолчала, хотя меня бесила одна мысль о том, что они тут навыдумывали. Клички для крутых и не очень! В моей старой школе, понятно, то ли все знали, кто чего стоит, только вот никому в голову не приходило записывать остальных в какие-то там списки. Большинство ребят не относились ни к лидерам, ни к неудачникам, и я всегда была среди них. Может, и не блистала особо, но и насмешек никаких не вызывала.

Я огляделась. Неужели здесь начнется совсем другая жизнь? Над двором непрерывно шевелились разноцветные краски, словно все школьники так или иначе взаимодействовали друг с другом. Это мельтешение сводило меня с ума — столько незнакомых аур, и все беспрерывно шевелятся! Одни раздуваются, как у Одры, другие вздрагивают, третьи идут волнами, и все без исключения следуют за своими хозяевами, когда те переходят с места на место. Картина была невероятная, я с трудом держала себя в руках и ужасно боялась повторить «шествие с глашатаями».

— Что с тобой? — озабоченно спросила Одра.

Я только покачала головой, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Похоже, впереди невероятно длинный день, тяжелый, даже если Трейси перестанет кидать на меня злые взгляды. Постаравшись выбросить из головы тоскливые мысли, я снова глубоко вздохнула и позволила себе еще секунду посидеть, зажмурившись, прежде чем снова окунуться в ошеломляющий водоворот красок.

Распахнула глаза и тут же застонала. Увиденное буквально сшибло меня, я повалилась спиной на траву.

Мне-то казалось, что все плохо — хуже некуда. Оказалось — есть куда. Весь двор вокруг меня сиял разноцветными лучами, от самых тонких — толщиной со струну, до толстых, вроде детской скакалки. Каждый тянулся от кого-нибудь из школьников, извиваясь и сплетаясь в самые невероятные фигуры.

Заставив себя сосредоточиться, я посмотрела на Одру. Ее персиковая аура была по-прежнему прижата к телу, но по краям выпустила тончайшие нити — как щупальца. Я попыталась мысленно распутать их и проследить за одним. Нить тянулась из плеча Одры, свободно вилась в воздухе и через несколько метров сплеталась с другой — синей — нитью. Я проследила за синей и обнаружила, что она ведет… к моему собственному телу.

Сказать, что я удивилась, — значит не сказать ничего.

— Да что с тобой? — снова спросила Одра.

Я не ответила, потому что пыталась проследить за остальными ее лучами. Два из них вели к парню примерно нашего возраста, бледному до невозможности, и к мужчине средних лет, торопливо шагающему к школе. Остальные уходили слишком далеко, чтобы заметить, с кем они связаны.

— Лисси, ты нормально себя чувствуешь? — продолжала допытываться Одра, теперь уже громче.

Несколько звезд оглянулись в нашу сторону, лучи их аур заметно напряглись.

Наконец я сумела кивнуть.

— Да, — сказала я, разглядывая двор, оплетенный соединявшими людей цветными нитями. — Да, нормально.

Зазвенел школьный звонок, все потянулись к дверям.

— Это первый, — сказала Одра. — Нам тоже пора, через пять минут занятия начнутся. Какой у тебя первый урок?

Мне показалось, что она специально сменила тему, чтобы я совсем не застеснялась. Какая тактичная девочка — и почему Лила предостерегала меня против нее?

— История, — ответила я, с трудом оторвав глаза от паутины лучей и заглянув в свое расписание.

Расписание составил дядя, и вчера вечером я убила почти час, пытаясь заглянуть в будущее и предсказать, каким будет для меня этот учебный год. Ничего не вышло — нет у меня дара предвидения, и ни с того, ни с сего он не появится. Взгляд не меняется вот так, вдруг — правда, если не считать сегодняшней истории с лучами.

— История? — усмехнулась Одра. — Что ж, удачи. Увидимся за завтраком.

Одра побежала к школе прежде, чем я успела с ней попрощаться, исчезла, вставив меня одну посреди просторного, неприветливого школьного двора.

Я глубоко вздохнула и тоже пошла в школу, останавливаясь через каждые несколько шагов на передышку — двигаться сквозь переплетение разноцветных лучей оказалось не так-то просто. Они как будто загораживали мне дорогу, а поскольку все окружающие тоже не стояли на месте, я чувствовала себя так, словно меня заматывают в светящийся клубок.

— Ты что творишь? — прошипел мне в ухо чей-то голос. — Хочешь, чтобы тебя записали в полные идиотки?

Даже не повернув головы, я поняла, что это Лила — во-первых, кто же еще мог такое сказать, а во-вторых, вокруг меня тянулись в разные стороны несколько фиолетовых щупалец. Видимо, я сражалась с разноцветными лучами не так незаметно, как мне хотелось бы. А поскольку никто, кроме меня, никаких лучей не видел, выглядела я, по меньшей мере, странно.

Терпеть не могу этот дурацкий Взгляд!

Я открыла было рот, чтобы ответить на ее шипение, но Лила в моих ответах вовсе не нуждалась.

— Тебе нужна моя помощь или нет?

Удивительно — на этот раз она сумела обойтись без «идиотки».

— Лила, я не очень понимаю, что ты...

— Слушай, у меня совсем нет времени. Если не хочешь, чтобы тебя занулили до конца жизни, веди себя нормально, иначе я ничем не смогу тебе помочь. Желаешь бегать по лужайке со всяким сбродом и ковылять с выпученными глазами, как псих какой-то, — дело твое, но не жалуйся потом, что тебя не ценят в школе. В общем, так: если все-таки хочешь спасти хотя бы остатки репутации, скажи, и я подумаю, что тут можно сделать. Если нет — держись от меня подальше вместе со своими чокнутыми подружками.

С этими словами Лила промелькнула мимо меня с таким видом, будто мы никогда не были знакомы.

Глядя прямо перед собой, я зашла в здание школы, стараясь не обращать внимания на роящиеся вокруг меня цветные нити. Здесь мне стало еще хуже. Я увидела, как Лила вихрем пронеслась, по коридору и кинулась на шею к Броку, в ту же секунду из его ауры вырос темно-синий луч и сплелся с ее лучом, фиолетовым. Я прищурилась, чтобы получше разглядеть образовавшийся узел, но они стояли слишком далеко.

Что же я такое вижу? Отношения между людьми? Интересно, интересно. Пытаясь понять, куда ведет одна из светящихся нитей, я снова споткнулась, и представление с глашатаями повторилось еще раз.