Вечером она рассказала матери о случившемся. Белла поддержала совет Джека. Будет лучше, сказала она, если Мэгги возьмет месячный отпуск за свой счет и на время куда-нибудь уедет.

Океану не было конца. В просветах между низкими облаками, сквозь которые изредка проникал луч света, кое-где виднелась линия горизонта, Ленивые ряды волн словно нехотя накатывались на пляж и, пенясь, тут же отступали.

Мэгги перевела взгляд на пляж, который находился прямо через дорогу, вдоль которой росли высокие норфолкские сосны.

Здесь, в Мулалабе, городе, находящемся на Солнечном побережье, она поселилась в апартаментах на девятом этаже.

На пляже было немноголюдно: для людей, занимающихся ходьбой и бегом, было еще очень рано. На пристани теснились танкеры и грузовые суда, ждущие своего часа, чтобы отправиться в Брисбен. Для многих судов это была их последняя спокойная стоянка — вскоре они попадут в опасные воды между континентом и островом Пасхи.

Мэгги вздохнула и села за маленький столик, на котором был сервирован ее завтрак: свежие фрукты и мюсли, кофе и круассаны. Она жила в этих роскошных апартаментах уже десять дней. Квартира принадлежала другу ее матери, которая провела здесь с дочерью неделю, прежде чем уехать в Сидней на один из многочисленных благотворительных ужинов.

К счастью, отца тоже не было: он находился за границей по делам. Они с мамой сошлись на том, что будет лучше держать его в неведении относительно того, что приключилось с Мэгги.

За ту неделю, что мама была с ней, они вместе ходили по магазинам, загорали, плавали, просто гуляли, несколько раз побывали в кино, но теперь, когда Белла Трент уехала, Мэгги отчаянно скучала, считая дни до окончания вынужденного отпуска, чтобы вернуться к работе.

Она немного поела и выпила кофе. Если быть честной, она скучала не только по работе. Все эти дни в ее мыслях постоянно присутствовал Джек Маккиннон...

Да, ладно, Мэгги, мысленно усмехнулась она, признайся, что ты в него уже немного влюбилась. А как иначе можно объяснить, что только при одной мысли о нем ее кидает то в жар, то в холод? А ее предрассветные сны, в которых он стал постоянным персонажем?

Казалось, без него ее покидали силы. Она бы даже об этом не задумывалась, не чувствуй себя сейчас такой вялой. Даже ее мать подметила это и как-то осторожно поинтересовалась:

— С тобой все в порядке, дорогая? С того самого дня ты так изменилась...

Мэгги не нужно было уточнять, что ее мать имела в виду под «тем самым днем». Она собрала все силы, улыбнулась и сказала как можно небрежнее:

— Конечно, мам, со мной все в порядке. Джек, как ни странно это звучит, показал себя настоящим джентльменом.

Больше к этой теме ее мать не возвращалась. Мэгги вдруг резко подняла голову. Не дело, решила она, хандрить, нужно хоть чем-то заняться.

Вода была — лучше не придумать. Она поймала волну и одним ловким движением, свидетельствующем о долгой практике, вскочила на доску для серфинга. Ветер в ушах, ласковые утренние лучи солнца и соленые брызги на лице — что может быть чудеснее?

Когда силы, казалось, совсем покинули ее, Мэгги вернулась на берег и со стоном упала на песок. И в этот момент ее вдруг осенило. Когда гора не идет к Магомету, Магомет может пойти к горе!

В то же утро она упаковала чемодан и отправилась домой.

Два дня спустя Мэгги совсем упала духом. Кроме того что она осторожничала на улице, памятуя совет Джека, так еще испробовала все, чтобы связаться с ним, но напрасно.

Либо она входила в список людей, с которыми Джек не желал иметь ничего общего, либо его персонал чересчур рьяно взялся за то, чтобы держать ее на расстоянии от своего шефа. Она даже не могла поговорить с Мэйзи, потому что все, кто слышал это имя, в ответ только пожимали плечами.

Мэгги дошла до того, что, спрятавшись за темными очками и шляпой с широкими полями, не один раз сидела в своей машине перед офисом «Маккиннон корпорейшн», но так и не увидела ни «рейнджровера», ни самого Джека.

Этой ночью она лежала без сна и думала. Почему то, что казалось таким простым в Мулалабе, оказалось совсем не простым в Брисбене? Секретарша Джека была вежлива, но неизменно отвечала, что босс занят, но она с радостью передаст ему сообщение, хотя гарантировать, что он ответит и ответит ли вообще, она не может. А наблюдение за его офисом? Это смех сквозь слезы, но заставить себя уехать Мэгги не могла.

Что изменилось за те несколько дней, когда они расстались — если не друзьями, но уже и не противниками? Почему Джек избегает ее? Эти вопросы не давали ей покоя, лишали сна.

Поворочавшись еще некоторое время, она встала, приготовила себе чай и стала ожидать рассвета. Целая буря чувств охватила ее, но как выплыть из этого шторма, не затонув, она просто не знала. Отказаться от встречи с ним и продолжать жить своей жизнью? Но в том-то и дело, что с появлением в ее жизни Джека сама ее жизнь уже не могла быть прежней.

Мэгги вернулась в постель, когда совсем рассвело, и проспала до девяти часов. Проснулась она с твердым намерением прекратить эту бесполезную погоню за Джеком Маккинноном. Решение далось нелегко, но вместе с тем пришло и некоторое облегчение.

Позвонила тетя Елена, предложила себя в качестве компании, и Мэгги с радостью согласилась: Елена была изумительной собеседницей.

На ланч она приготовила бутерброды с форелью, замаринованной в лимонном соке, обсыпанной молотым перцем и прожаренной на открытом огне, и открыла бутылку охлажденного «Шардонэ».

— Мило, — одобрила ее выбор Елена.

— Может, пойдем на свежий воздух? — предложила Мэгги.

Они устроились на террасе, болтая о том о сем. Мэгги уже начала расслабляться, как вдруг Елена совсем не к месту сказала:

— Белла как-то упомянула, что ты познакомилась с Джеком Маккинноном.

Мэгги внутренне напряглась, но спросила с улыбкой:

— И что же она тебе рассказала?

— Что он был груб с тобой. Я вычеркну его из списка самых завидных женихов.

Мэгги перевела дух. Может, этот разговор состоялся до того случая с запертым гаражом? Не то чтобы это имело теперь для нее какое-либо значение, но чем меньше людей знает о случившемся, тем лучше.

— Разве это такая уж веская причина? — пошутила она.

— Одна из причин. Вторая: он слишком увертлив.

— И тебе это, естественно, не может нравиться.

Елена скорчила гримаску.

— О нем самом информации у меня достаточно, но вот его личная жизнь...

— Ну и с чем из биографии мистера Маккиннона ты не прочь поделиться? — откинувшись на спинку стула, лениво спросила Мэгги.

Елена пожала плечами и рассказала, что ребенком его усыновила одна хорошая, но далеко не богатая семья. Что еще в школе проявились его выдающиеся способности. Что он получил стипендию и поступил в университет, который закончил с отличием. Что у него дипломы инженера гражданских объектов и конструктора судов. Что, несмотря на успех, он не выставляет свое богатство напоказ и при этом весьма сдержан в своей личной жизни.

— Он не афиширует своих связей, но что самое любопытное, после расставания все его женщины также держат язык за зубами.

Мэгги приняла задумчивый вид.

— А имена Лии Монтальбы и Бриджит Пирсон тебе что-нибудь говорят?

— Обе модели, обе из Мельбурна. — Елена нахмурилась. — Хотя я бы не стала причислять их к категории «его женщин». Их наняли сниматься в рекламе катамаранов, производимых его компанией.

— А что известно об его очередной пассии? — Небрежный тон дался Мэгги нелегко, но Елена, казалось, не заметила чрезмерного любопытства кузины.

— Насколько я знаю, сейчас у него никого нет. Хотя у него есть «гнездышко», о котором мало кто слышал. Так что, кто знает...

— Ничего себе «мало кто слышал»! А тебе-то тогда откуда о нем известно?

— Как ты понимаешь, я не могу раскрывать своих источников информации. Тебе я скажу потому, что ты моя родственница. Только очень прошу — больше никому ни слова! У него есть дом для отдыха на мысе Глосестер.