— Кто его взял? Ты его видела?

— Взял? — удивилась Юдифь. — Никто. Я доверила его капитану.

— Я должен сообщить об этом Его преосвященству, — пробормотал Исаак, поднимаясь на ноги.

— Только не сейчас, Исаак! — взмолилась Юдифь. — Пожалуйста. На улице стоит такая жара. Его преосвященство поднялся сегодня очень рано утром и почти наверняка сейчас отдыхает. Это не лучшее время для обсуждений. Новости, принесенные твоей матушкой, интересны, но рассказать о них можно и попозже.

Тени деревьев возле маленького ручья становились все длиннее. Трое стражников время от времени сменяли друг друга. Мигель сонно кивал у груды поклажи. Нарсис позевывал, стоя на полянке, а Габриэль крепко спал. Трава шуршала от пробегавших порой порывов ветра, мулы и лошади щипали клевер или дремали, либо при желании подходили к ручью утолить жажду. Вокруг царила тишина.

Улибе крепко проспал час, а затем проснулся вновь. Насколько он мог определить, мальчик у его бока не пошевелился ни разу. Как давно это было, подумал он, с тех, как Жиль ел или спал в последний раз, прежде чем наткнулся на них? Судя по всему, несколько дней. Будить его пока не было никакой необходимости, однако Улибе рассудил, что мальчику может не понравиться то, что он провел какие-то время спящим на коленях совершенно незнакомого человека. Или, если уж совсем быть точным, на бедре, чуть выше колена. Он осторожно принял сидячее положение, потянулся назад за своим мешком, и подсунул его Жилю под голову в тот же момент, когда передвигал свою ногу.

Он встал, с удовольствием потянулся и перешел на другую сторону маленькой полянки, где располагался их временный лагерь. Он опустился на землю рядом с сержантом, выбравшим место чуть подальше остальных.

— О чем задумались, Доминго? — спросил Улибе.

— О чем? — с легким удивлением переспросил сержант. — Парень отыскал себе место для ночлега что надо.

— Так вот где витают ваши мысли? — засмеялся Улибе. — Я помотался по этому свету достаточно, мой друг, как и вы. Уверяю вас, он не пытался проделать со мной трюк, типичный для уличного шпаненка.

— Это хорошо, — кивнул сержант. — Потому что не исключено, что он действует согласно чьему-то приказу. Кому-то могут быть интересны ваши слабости, — задумчиво добавил он, глядя в небо.

— Это возможно. Подобные вещи со мной пытались проделывать и раньше, — усмехнулся Улибе. — Как женщины, так и молодые мальчики. Но не волнуйтесь, я за ним очень тщательно присматриваю. Я пытался разузнать его прошлое, когда он чуть не рухнул, сонный, ко мне в объятия.

— Вам удалось что-нибудь выяснить?

— Он сказал, что у него родственник в Жироне, что, возможно, и в самом деле правда. Хотя мне так и не удалось выведать его имя. Парень пытался абсолютно честно объяснить, почему ему не нужна наша помощь, как вдруг его глаза закрылись, и он вырубился на полуслове… На миг мне даже показалось, что кто-то как следует приложил его по голове. Это примерно то же самое, как ловишь дикого котенка, а тот мирно засыпает у тебя на коленях. Должен признать, у меня мягкое сердце.

— В таком случае здесь он в полной безопасности, — рассудил сержант. — И это говорит еще и том, что хотя он мальчик честный, но не слишком умный. Он даже не знает, как мы себя называем.

— Возможно, — согласился Улибе. — Но он не надолго доставит нам хлопот. Я подумал оставить его завтра у одной надежной женщины в Санта-Марии. С ней он будет в полной безопасности, заодно и поможет ей по хозяйству. Позже, если он снова не пустится в бега, я могу устроить для него что-нибудь более подходящее, чем работа на судомойне. У меня есть друзья, которые кое в чем передо мной в долгу.

— Помогать кому-то — это всегда хлопотно, — вздохнул сержант. — Один протеже — это вечная обязанность. Как, по-вашему, нам не пора собираться? Или дождаться, пока тени станут длиннее?

— Я бы сказал — через час или около того, — сказал Улибе. — Пусть все парни выспятся как следует, окинув взмахом Габриэля, Юсуфа и Жиля. — Перед выездом я сменю Нарсиса.

— Я пойду с вами и проверю животных, а потом сменю Мигеля, который наполовину спит, а не стережет поклажу.

— В этом случае, — сказал Улибе, — вы могли бы мне помочь перетащить мои пожитки на середину луга. Здесь довольно каменистая почва, в которой человек может зарыть подобные вещи и почти наверняка будет уверен, что они спокойно пролежат там две-три недели. Я заберу их на обратном пути.

Солнце приобрело багряно-красный оттенок, когда Улибе и сержант разбудили всех остальных. Стражники с ворчанием повскакали со своих мест под холодным взглядом сержанта. Юсуф предпринял легкую попытку отогнать глубокий сон, наконец ему удалось сесть, и он обвел окружающих мутными со сна глазами. По совету товарищей он подошел к ручью, чтобы сполоснуть голову холодной водой. Во время всей этой суматохи Жиль так и не шелохнулся.

— Эй, парень, пора вставать! — гаркнул у него над ухом сержант. — Подъем! Мы уезжаем.

Жиль слегка повернулся на бок, словно пытаясь поглубже зарыться в землю от этих грубых голосов.

— Поднимите его, — сказал сержант Улибе. — Это ваша проблема. Я должен охранять груз, иначе они вновь взгромоздят целую кучу на бедного Бродягу. Только на этот раз у них ничего не выйдет.

Улибе склонился над мальчиком.

— Жиль! — громко позвал он. — Проснись. — Никакой реакции. — Жиль!

Когда окрик не подействовал и на этот раз, он нагнулся и потянул его за плечо. — Вставай, парень. На ноги, Жиль, или останешься здесь в одиночестве. — Он вновь встряхнул его, на этот раз посильнее, и мальчик сел, выпрямившись и с выражением ужаса на лице. Он заморгал и огляделся по сторонам, словно точно не знал, где находится.

— Сеньор, — сказал он наконец. — Простите. Я, кажется, задремал.

— Что верно — то верно, — кивнул Улибе. — Сбегал бы ты к ручью сполоснуться, это тебя окончательно разбудит. Мы скоро выезжаем. Сержант, Мигель и Юсуф, сняв рубахи, весело плескались в реке. Улибе с удивлением заметил, что его новый протеже либо тихоня, либо очень нервный, поскольку прежде чем раздеться, спрятался в кустах у берега.

Юсуф, отряхнувшись, подошел к месту укрытия Жиля.

— Я знаю, как ты себя чувствуешь, — прошептал он. — Но стражников мы можешь не бояться. Они отпускают шуточки по этому поводу, но никогда не причинят тебе вреда. Они тратят свое жалованье на женщин, я сам видел.

Из кустов не донеслось ни звука. Юсуф пожал плечами и пошел одеваться. Когда мальчик вышел из кустов, он явно передумал насчет купания. На нем не было ничего, кроме потрепанного халата, старых башмаков и рейтузов. Дождавшись, когда остальные выберутся на берег, он босиком вошел в воду, быстро сполоснул лицо и руки холодной водой и выбежал обратно.

Процесс погрузки поклажи тем временем шел полным ходом. Сержант недовольно смотрел на глиняные сосуды и бутыли.

— Оставь их здесь, — велел он Мигелю. — Их здесь найдет какая-нибудь нищая домохозяйка, надеюсь, они сослужат ей добрую пользу.

— Но они же принадлежат госпоже Юдифи! — запаниковал Юсуф, — уже представив реакцию Наоми на потерю двух своих любимых сосудов для готовки.

— В Барселоне я достану госпоже Юдифи еще кучу таких же. — М-м, в конце концов, вернемся с мулами с небольшой поклажей у них на спинах, но на венщи из дворца места вполне хватит.

— Мы поедем верхом, сержант? — спросил Мигель. — Или пойдем пешком?

— Нам надо доставить груз и всадника, — сказал тот. — Куда мы посадим молодого человека? — спросил он Улибе.

— Он может ехать со мной, — предложил Юсуф. — Не похоже, чтобы он много весил.

Улибе потянулся, ухватил Жиля за ремень и приподнял на фут или около того. Бедняга громко застонал и принялся дрожать. — Клянусь всеми святыми, парень, — усмехнулся Улибе, — больше так не делай. Или у тебя где-то повреждено ребро? Если так, то извини. Позволь-ка мне на него взглянуть.