— Нет-нет, я только испугался, — торопливо ответил тот. — Простите.

— Тут не за что извиняться. Он вообще ничего не весит, сержант, — быстро сказал Улибе. — У меня есть другое предложение. Я сниму изрядную часть моего багажа. Часть остального можно перегрузить на лошадь. Жиль может ехать на Нете с частью его, он весит легче, чем вещи, которые заменит. Потом кобыла Юсуфа может везти часть груза вместе с его хозяином.

Сержант оглядел луг со всех сторон. Лошадь Улибе, мирно пощипывавшая траву рядом с другими животными, была достаточно сильна, чтобы нести человека в легком вооружении и, уж конечно, могла везти своего хозяина с тяжелой поклажей.

— Из этого может кое-что получиться, — сказал он. — Подведите животных сюда, — приказал он стражникам, — и мы посмотрим, что тут можно сделать. Бродяга может нести два тяжелых сундука, они вписываются в его переплетные сумы, которые хорошо пригнаны. И если мы сможем оставить это ее единственным грузом, мы можем справиться.

— И пока я копался в своих пожитках, — сказал Улибе, — думаю, что смог найти кое-что для тебя, парень. Это не доспехи, но защитить тебя может тоже вполне неплохо. — Он бросил Жилю серый монашеский балахон. — Надень-ка это. И, кстати, ты умеешь ездить верхом?

— Могу попробовать, сеньор, — ответил Жиль со странной гордостью, время от времени мелькавшей у него на лице. Распрямив складки балахона, он внимательно осмотрел его. Это было монашеское одеяние. — Это ваше?

— Я не священник, — ответил Улибе, — если тебя волнует именно это. В данный момент эта одежда принадлежит мне, полагаю. Она была изготовлена для человека меньшего размера, нежели я, но, боюсь, кое для кого побольше тебя. Если ты перевяжешь пояс потуже, он не будет волочиться по земле и не будет казаться слишком странным. Еще немного практики, и ты сможешь носить эти длинные юбки без помех. Возьми. Теперь это твое.

Одежда была сшита и в самом деле для человека большего размера, но Жилю удалось обмотать полы вокруг тела так, что у ни у кого не оставалось подозрений, что он видит молодого монашка.

— Ну что! — сказал сержант. — Полагаю, Его преосвященство изрядно повеселился бы. Паренек смотрится неплохо в этой штуковине. Разве что у него нет тонзуры.

Жиль с тревогой поднес ладонь к макушке.

— Не волнуйся. Если нам встретится некто, кого это так обеспокоит, натяни на голову балахон и сделай вид, что молишься. — Сержант добродушно рассмеялся впервые за утро.

Процессия приостановила движение еще раз. Прежде чем они преодолели три мили, колокола отдаленной церкви начали отзванивать вечерню — 6 вечера.

— Мы опаздываем, — сказал Улибе.

— Возможно, но зато движемся нормальным шагом, — возразил сержант. — Если мы прибудем вовремя, то достигнем побережья быстрее, прежде чем нам придется остановиться.

Извилистая дорога то взбиралась вверх, то ползла под уклон под палящими лучами солнца. Затем солнце скрылось за западными холмами, и очень медленно свет стал меркнуть. Едва они перевалили через маленький холм, когда порыв ветра донес до носа Юсуфа безошибочный запах воды и рыбы.

— Море, — сказал он. — Я чую его.

— Значит, так оно и есть, — проворчал сержант, ехавший сзади. — Точно там, где ему и положено. Теперь нам стоит подумать, где заночевать. Как, по-вашему, сколько нам еще стоит проехать? — спросил он у Улибе, обращаясь к нему как к человеку, который старше его по положению.

— Может быть, еще час? — предложил тот.

— Но не больше, — сказал сержант. — И мне кажется, нам пора подтянуть нашу процессию, — добавил он, указывая на растянувшуюся цепочку мулов и стражников.

— Думаю, да, — кивнул Улибе. — Там найдутся лодки и гребцы?

— Как, по-вашему, зачем мы столько тащили с собой этого олуха Нарсиса?

— Он хорош?

— Лучше не сыскать. И, пожалуй, ему пора натянуть свой лук. Да и Габриэлю, хотя он ему уступает.

— Там за холмом есть деревня, — со странной печалью в голосе сказал сержант. Он ехал в хвосте процессии с Нарсисом, державшим лук наготове и внимательно оглядывавшим окрестности. — В той деревне, не будь мы так тяжело нагружены, нам бы всегда предложили кружку вина и кусок доброго сыра перед ночлегом. Место, что я имею в виду, не так уж далеко впереди отсюда.

— Что это за деревня?

— Если бы у нее было хотя бы название, — усмехнулся сержант. — Я не помню. В этой деревне есть что-то вроде таверны и ночлежки, неподалеку от которой расположилась пара древних статуй. Они стоят на этом месте бессчетное количество лет во славу Господа нашего. Но в этом заведении поддерживают зимой хороший огонь, а летом вы можете сидеть снаружи под густой кроной и наслаждаться прохладным ветерком с моря. Там есть одна очень красивая девушка, что живет в одной из хибар рядом со статуями. Насколько я помню, она только добавляет им привлекательности.

Несмотря на описываемые ими загадочные красоты, Нарсис громко зевнул и потерял интерес.

Улибе, возглавлявший маленькую группу, перевалил через вершину небольшого холма и быстро проверил свою лошадь. Большое животное покачало головой, позвякивая уздечкой. Мулы тоже замедлили свою рысцу.

— Господи! — воскликнул Улибе, — вы только посмотрите! В тот же миг Нарсис вставил стрелу в лук, а сержант выхватил меч. Но Улибе вместо того, чтобы выстроить вокруг мулов оборонительный полукруг, продолжал двигаться во главе всей процессии.

— Всем быть наготове! — приказал сержант и подъехал к Улибе. — Что происходит? Господи… я уже подумал, что на нас вот-вот собираются напасть, — сказал он, оглядывая то, что осталось от крошечной деревушки.

— Работорговцы, — сказал Улибе. — Рейдеры. — Мужчины посмотрели на обгоревшие остатки ракушек на статуях и бедный, но веселый домик, столь любимый сержантом. — Этим летом они особенно активны. Такое маленькое место, как это, не имело никакой защиты от них.

— Работорговцы, — повторил сержант, вспоминая о красивой девушке.

— Они самые, — кивнул Улибе. — Но золота здесь нет. Только люди. Да и то — были!

— Нам придется тащить наш груз всю ночь, — мрачно заметил сержант. — А уже начинает темнеть.

Пока луна давала достаточно тусклых лучей, освещавших окружающую местность, сержант объявил привал.

— Если ехать по этой тропинке, то там найдется чистый ручей и более-менее сносное убежище, — сказал он. — А не будет хижины, то поблизости найдется хотя бы стог сена. Это надежнее, чем дом, а до наступления ночи лучшего места нам не сыскать.

Взбираясь по пологой тропинке вверх по холму, они наконец наткнулись на грубо сколоченное строение, состоявшее из трех стен и решетчатой крыши, застланной толстым слоем сена.

— Я бы не отказался иметь рядом на сворке парочку упитанных мастифов, — фыркнул сержант.

— Волнуетесь?

— Да, — честно признался тот. — Буду рад смыться отсюда в тот же миг, едва увижу нормальную дорогу.

— Сержант, — позвал командира Мигель, — взгляните.

Далеко на горизонте, полускрытая слабеющими лучами угасающего света, чернела огромная масса облаков, довольно быстро двигавшаяся в их сторону. Сержант принюхался.

— К дождю, — досадливо проворчал он. — Будь проклята вся эта поездка!

— Но если пойдет дождь, станет прохладнее, — попытался порадовать коллегу Нарсис.

Сержант безнадежно вздохнул.

— Придержал бы ты свой язык без костей да начал потихоньку перетаскивать поклажу в дальний угол комнаты, — заметил он. — Согласно приказу мы должны сесть на корабль до конца следующей недели. Как только поужинаем, захватим животных сюда с собой.

— Как, разве мы не оставим их пастись снаружи? — удивился Мигель.

— Видишь вот эти штуки, парень? Как, по-твоему, они называется?

— Сено, сержант, — смущенно отозвался Мигель.

— Именно. Для наших мулов. И пока мы будем спать, я хочу, чтобы животные находились рядом с нами. Если появится кто-то чужой, мулы сразу поднимут страшный шум. Не говоря уж о том, что мы проведем ночь в сухости. Надвигается дождь.