Она решила отправиться к мистеру Макхиту сразу же, но следующие слова Маклохлана заставили ее остановиться.

— Пойду напишу о пожаре вашему брату!

Эзме удивилась. Зачем волновать Джейми из-за пустяков? Впрочем… возможно у Маклохлана имеется еще одна причина писать Джейми. Что, если неожиданная сговорчивость Маклохлана объясняется тем, что он по-прежнему хочет отправить ее в Лондон? И ради этого он наверняка распишет пожар в самых ярких красках, и Джейми решит, что ее жизни грозит опасность. Волнуясь за нее, брат прикажет ей немедленно уезжать из Эдинбурга…

Но ведь письмо Маклохлана может не дойти до него!

— Пишите, если считаете нужным, только не забудьте указать, что пожар мог вспыхнуть и случайно, — живо отозвалась Эзме, не показывая виду, что разгадала его замысел. — Не хочется без нужды тревожить его.

— А если Джейми потребует, чтобы вы вернулись в Лондон?

Она тяжело вздохнула, в глубине души радуясь своей проницательности:

— Я, разумеется, подчинюсь его воле, хотя искренне надеюсь, что он этого не сделает.

— Здравствуйте, леди Дубхейген! Какая приятная неожиданность! Прошу вас, садитесь! — приветствовал ее мистер Макхит, когда клерк, опрятно одетый рыжеволосый молодой человек, провел ее в кабинет.

Садясь, Эзме заметила, какой красивый у Макхита стол — резной дуб со вставками красного дерева. Стены обиты дубовыми панелями; и полки, на которых стоят своды законов, также из дуба. На столе лежало несколько документов; серебряная чернильница была начищена до зеркального блеска. Сквозь большие окна из-за тумана солнечный свет совсем не проникал в комнату. Поэтому, несмотря на ранний час, в кабинете горели керосиновые лампы, такие же сияющие, как чернильница.

— Чем я могу вам помочь, миледи? — спросил мистер Макхит, садясь за стол. Каждая черточка его лица выражала заботу.

Возможно ли, чтобы он оказался мошенником? Неужели такой симпатичный и спокойный молодой человек обворовывает своих клиентов и даже способен причинить им увечья? И внутренний голос, и опыт, и убеждение подсказывали Эзме, что такого не может быть. И все же ей нельзя забывать об осторожности. Нельзя подавать Макхиту повод усомниться в том, что она — та, за кого себя выдает. Возможно, Маклохлан прав, а она ошибается.

— Мистер Макхит, я пришла расспросить вас о наших слугах. Особенно меня интересует миссис Луэллен-Джонс, — объяснила она, прикусывая губу, чтобы изобразить тревогу. — Видите ли, сегодня рано утром у нас в саду вспыхнул пожар… совсем небольшой, — поспешила добавить она, увидев, как потрясен поверенный.

— Что случилось? Кто-нибудь пострадал?

Если он сейчас притворяется, ему следует выступать на сцене Королевского театра Друри-Лейн!

— Хвала небесам, все обошлось, но мы так и не поняли, что случилось, — ответила Эзме, крепче прижимая к себе сумочку. — Пожар начался из-за упавшей лампы, но кто вынес ее в сад и зачем — понятия не имею! Я подумала, что это, наверное, был кто-нибудь из слуг, но никто из них ни в чем не признался. Вот я и решила проверить их рекомендации.

Мистер Макхит тут же встал и извлек из деревянного шкафчика с медными ручками связку бумаг.

— Вот рекомендательные письма, предоставленные всеми вашими слугами; прочтите их, если хотите, но уверяю вас, я проверил каждого.

Сдерживая нетерпение, Эзме приняла бумага из рук юриста.

— Спасибо!

И тут же начала читать первое рекомендательное письмо, которое как раз касалось миссис Луэллен-Джонс.

Судя по отзывам прежних хозяев, миссис Луэллен-Джонс — идеальная экономка. Следующее письмо касалось мистера Максуини, а то, что за ним, — старшего лакея. Вскоре стало очевидно, что предыдущие наниматели дали превосходные характеристики и рекомендации всем слугам — вплоть до посудомойки.

Читая, Эзме заметила вдруг, что мистер Макхит подошел к ней слишком близко. Ей стало не по себе. Она невольно задумалась, уж не прав ли Куинн. Может быть, Макхит и правда воспылал к ней чувствами? Откровенно говоря, он привлекательный молодой человек, примерно одного возраста с Куинном, респектабельный, умный, шотландец, как и они, к тому же юрист. И все же Макхит совсем не волнует ее, да и вряд ли сама она в его вкусе…

Она быстро встала:

— Не следовало отнимать у вас столько драгоценного времени!

— Вы ведь пришли не только поэтому, — негромко заметил Макхит, беря у нее рекомендательные письма.

— Не понимаю, о чем вы, — ответила Эзме.

Макхит встал между нею и дверью, и она забеспокоилась. Почему он не дает ей уйти?

— Может быть, лампу опрокинул вовсе не слуга, — предположил Макхит. — Позвольте спросить, где был ваш муж, когда начался пожар?

Эзме не знала, что ответить. Солгать, что Куинн был дома? А если Макхит уже слышал от кого-нибудь о ночных похождениях Маклохлана?

— Его… не было дома, — ответила она.

Макхит бросил на нее сочувственный взгляд:

— Боюсь, миледи, все сходится… Невольно задаюсь вопросом: не ваш ли муж уронил лампу в саду?

Куинн наверняка сказал бы ей, если бы в самом деле обронил лампу, возвращаясь из очередной ночной экспедиции… Разве не так? Зачем ему притворяться? А может, в саду он был не один. Может быть, слуга встречал его! Или он решил, что она испугается пожара и вероятной угрозы и уедет?

Она снова села. Макхит заговорил мягко и сочувственно:

— Извините, что огорчил вас, но, боюсь, мы должны обдумать и такую возможность, и если так…

— Если так, то что?!

— Миледи, я видел, как ваш супруг с вами обращается. Я весьма обеспокоен вашей безопасностью и вашим счастьем. Пожалуйста, позвольте мне помочь нам!

Сейчас Эзме меньше всего на свете хотелось бы откровенничать с Макхитом. Ей хотелось уйти от него, остаться одной, подумать.

— Спасибо за заботу, — ответила она, снова вскакивая, — и все же позвольте мне уехать домой.

Вместо того чтобы подойти к Двери и выпустить ее, как ожидала Эзме, Макхит подошел к ней, взял ее за обе руки и встревожено заглянул ей в глаза:

— Если граф дурно обращается с вами, я помогу вам уйти от него! Если вы боитесь его гнева, если боитесь, что он оставит вас без гроша, потому что он распоряжается вашим имуществом… есть способы договориться о раздельных источниках дохода. Вы можете даже получить развод! Позвольте мне помочь вам, миледи! — В голосе Макхита послышалась мольба. — Ни одна женщина не заслуживает того, чтобы супруг дурно обращался с ней!

— Прошу вас, мистер Макхит, отпустите меня!

Он отпустил ее руки, но по-прежнему стоял на пути к выходу.

— Прежде чем вы уйдете, ответьте, пожалуйста, на один вопрос, — сказал он, пытливо глядя ей в глаза. — Почему вы пытаетесь обмануть меня и всех остальных в Эдинбурге?

Хотя мысли путались у Эзме в голове, она решила продолжать играть свою роль.

— Что вы имеете в виду, мистер Макхит? — спросила она, хлопая ресницами.

Поверенный шагнул к ней; в его лице она увидела искреннее сочувствие.

— Для чего вы притворяетесь дурочкой? Чтобы умиротворить мужа? Вы что, боитесь его? Он впадает в ярость, если вы высказываете свое мнение, которое противоречит его взглядам?

Прежде Эзме и в голову не приходило, что ее притворство способно пробудить в ком-то рыцарский дух. Что же ей ответить? Как объяснить свои отношения с Куинном, не выдавая правды?

— Ваша забота обо мне весьма трогательна, — улыбнулась она, — но уверяю вас, вы заблуждаетесь. Боюсь, я внушила вам неверные мысли, мистер Макхит. Я вовсе не собираюсь разводиться с мужем, Я приехала к вам лишь затем, чтобы кое-что узнать о миссис Луэллен-Джонс. В конце концов, у каждого мужчины есть свои слабости… Мне же не хочется, чтобы муж развлекался с прислугой в нашем же доме.

Ей показалось, что Макхит ей поверил, и она невольно пожалела его. Как же, оказывается, легко его обмануть!

— А теперь в самом деле прошу меня извинить, мистер Макхит, — продолжала Эзме, направляясь к двери.