Поиск
ШВЕЦ, КОТОРЫЙ ГРАД ИЗ КАМЕНЬЕВ УСТРОИЛ
Швец искал поймать ксендза Мачея с женою,
Набрал каменьев в торбу, засел за стеною.
Ксендз пришел, а бабенка: «Где были?» — пытает.
«Яровое посеял», — Мачей отвечает.
Та задрала подол-то: «Чтоб так разрослося?»
А ксендз: «Чтобы эдак, как вот здесь, поднялося!»
А швец берет каменья: «Таковое жито
Лишь таковым и градом должно быть побито!»
МУЖИК, КОТОРЫЙ ПОД ДУБОМ СРАЛ
Ехал пан по дороге и маленько вбок взял,
Там дуб стоял тенистый, а под ним холоп срал.
Смешался тот, а барин рёк: «Не суетися!
Без этого ж никто не может обойтися!»
Мужик и отвечает: «Я, чай, обойдуся,
Все, пане, тут оставлю и прочь повлекуся.
Надо вам — так берите, мне оно не треба.
Взамен же соглашуся на ковригу хлеба».
СМЕЛОСТЬ МЕЛЬНИКОВОЙ РУБАXИ
Гуторили однажды, кто смелее в свете.
Те назвали медведя, льва злобного эти.
Иные рассудили: «Ворог беглых — стражник».
«Вишь, смелый, — молвил кто-то, — с алебардой стражник,
А мельника рубаха — без всего отважна;
Она имает вора в день всякий и кажный».
От такого ответа все развеселились,
Что мельник — вор отпетый, сразу согласились.
ЧЛЕНЫ ТЕЛА СЕРДЦЕ ЦАРЕМ ИЗБРАЛИ
Члены тела на царство
Сердце посадили,
Живот в Сенат,
Десницу в Министры срядили.
Жопа метила в Думу.
Министр не дал ходу.
А она пригрозила:
«Учиню-де шкоду!»
Тут нужда им приперла.
Жопа ни в какую:
«Сами и управляйтесь, я чести взыскую».
Дали ей место в Думе, а Министр отныне
Утирать ее должен, хоть и старше в чине.
* * *
Пусть иные дивятся стенам с намалевкой,
Пусть, кто хочет, топочет ботфортом с подковкой,
Мне же все надоело, ино дом лишь сладок,
Ты ж при дворе вертися, если тщиться падок.
ЯН КОXАНОВСКИЙ
ФРАШКИ
О ДОКТОРЕ-ИСПАНЦЕ
«Наш доктор спать пошел, отдав поклон.
Не хочет ужина дождаться он».
«Пускай идет! Найдем его в постели
И станем пить, как прежде пили, ели.
Отужинав, к испанцу мы пойдем!»
«Пойдем с кувшином, налитым вином.
Впусти нас, доктор, брат родной по вере!»
Он не впустил, зато впустили двери.
«Одна ведь чарка, доктор, не вредна!»
А он в ответ: «Ох, если бы одна!»
Мы от одной до девяти добрались.
У доктора мозги перемешались.
«Беда мне пить порядком круговым:
Лег трезвым спать я, встал же — пьяным в дым!»
ГОСПОЖЕ
Свое ты имя, госпожа, находишь
В моих произведеньях многократно,
Понеже мне твердить его приятно,
Чтоб люди знали: всех ты превосходишь.
Когда б тебе я статую поставил
(Достойную красы твоей и права)
Из злата или мрамора, то, право,
Тебе бы крепче славы не прибавил.
Египетские стогны, мавзолеи
Все ж не бессмертны; коль огонь и воды
Им нипочем, то все же их сильнее
Власть времени, ревнующие годы.
И слава в слове лишь не умирает,
Лет не боится, пропаду не знает.
О ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ
О Мысль Извечная, котора древле века,
Коль трогают тебя волненья человека —
То сущей масленицей мир тебе сей мнится,
Где каждый задарма мечтает угоститься.
Ведь что ты там ни кинь, а мы, как малы дети,
Готовы в драку лезть, чтоб вздором завладети.
Базар! Без рукавов останутся тут шубы,
Тот шапки не найдет, другой лишится чуба,
Кому не пофартит, кого и смерть с любою
Добычей разлучит… Достоин ли с тобою
Смотреть на сей спектакль, не знаю я, Создатель,
Но не участник я сих драк, а наблюдатель!
О ПРОПОВЕДНИКЕ
Однажды у ксендза спросили прихожане:
Что ж не ягавете так, как учите вы, пане? —
(С кухаркою он жил.) А он в ответ смеется:
Не диво! Мне пятьсот за проповедь дается,
Но, говорю, не взял бы даже вдвое боле
С условьем жить вот так, как я учу в костеле.
НА ЛИПУ
Мудрый гость, коль в самом деле ты доволен мною,
Если под моею сенью спасся ты от зноя,
Если на коленях лютня, а с тобою рядом
Жбан на льду, что столь приятным одаряет хладом,—
Ни вином меня, пи маслом не дари за это —
Древесам лишь дождь небесный нужен в знойно лето,
А почти стихом хвалебным, нету дара слаще
Нам, пусть будем хоть бесплодны, хоть плодоносящи.
Те ж, кто думают: «Что липам до стихов?» — не правы,
Ибо, коль Орфей играет, пляшут и дубравы!
КСЕНДЗУ
Всегда пишу я так, как и живу, — свободно.
Пусть ритм мой часто пьян, ведь сам я пью охотно.
Люблю беседовать, и шутка мне приятна;
О женском чепчике писал неоднократно.
Умеренности, ксендз, ты учишь, лицемерью
Меня, а кроешь сам нечистого за дверью.
ДЕВКЕ
Не чурайся меня, девка молодая,
Подходяща борода моя седая
К твоему румянцу: коль венок сплетают,
Возле розы часто лилию вплетают.
Не чурайся меня, девка молодая,
Сердцем молод я, хоть борода седая,
Хоть она седая, крепок и теперь я,—
Бел чеснок с головки, да зелены перья.
Не чурайся, ведь и ты слыхала тоже,
Чем кот старше, тем и хвост у него тверже.
Дуб хоть высох кое-где, хоть лист и пылен,
А стоит он крепко, корень его силен!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: