Я растерялась. Роберт сбрасывал с себя мои обвинения как тополиные пушинки. Неужели я говорю пустые, не относящиеся к сути дела сло­ва? Но нет! Я больше не позволю играть на моей доверчивости и вере в людей. Я выведу Роберта на чистую воду.

— И почему же вы здесь очутились, мистер Арлингтон? И не вздумайте мне лгать! Я заявлю на вас в полицию за жестокое обращение с животными.

— И давно ли вы стали патронессой Обще­ства защиты животных? Как мне помнится, вы недавно разыгрывали из себя секретаршу мис­тера Коллинза, недавно вернувшуюся из Ту­ниса. Вы поставили на моей помолвке спектакль одного актера, успех которого превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания. О нем до сих пор толкуют и в кулуарах, и в семействе Ширли. Потом один случай в церкви св. Иоан­на позволил мне выяснить, что вы из команды известного певца Джадла. Что же побудило его с вами расстаться? Или он тоже хотел женить­ся, а вы решили внести в это событие свои кор­рективы? Отвечайте, Джейн, черт бы вас по­брал!

Говоря все это, Роберт подходил ко мне все ближе и ближе. Наконец он остановился прямо передо мной. Стоило мне протянуть руку, и я коснулась бы его лица. Он бросал мне злые сло­ва, полные иронии, а глаза у него были грустными-прегрустными. Они напоминали глаза Джона, или сэра Чарлза, когда тот просил при­знать его, обнять и приласкать. Роберт тоже мо­лил меня о чем-то? О чем? Он продолжал что-то говорить. До меня долетали только отдель­ные фразы. Я слышала и не слышала, что мне говорит Роберт.

— Я ехал в Лондон из «Белых вязов», когда зашел в придорожный паб. Там висело объявление о потерявшемся ньюфаундленде. Хозяин паба сказал, что вроде бы звонили из собачьей гос­тиницы миссис Кроу, но точного адреса этого заведения не дали.

Да, мысленно согласилась я с ним, я забы­ла дать адрес пребывания Джона, когда звони­ла в пабы.

— Я стал объезжать все подобные заведения в округе. Во многих я видел те же объявления, но тоже без указания адреса. Пошел дождь. Я хотел уже прервать поиски и ехать в Лондон — у меня завтра важное совещание, — но увидел указатель гостиницы. Вдруг там что-нибудь зна­ют? — подумал я и повернул сюда. Я решил пе­реночевать здесь, а завтра уехать в Лондон.

Я смотрела на Роберта. Больше всего на свете мне хотелось до него дотронуться, и я не смог­ла совладать со своим желанием. Я протянула руку и погладила его по лицу. Он не отстранил­ся, а, наоборот, его руки обняли меня.

— Верь мне, Джейн, — умоляющим тоном проговорил он.

А я ему уже верила. Со стоном, вырвавшимся у меня из груди, я прильнула к нему. Его руки гладили мои волосы, скользили по изгибам спи­ны. Я упивалась его прикосновениями. Он на­клонился и легко коснулся губами моих волос. Он осыпал их поцелуями, а руки приподняли мою голову, спрятанную у него на груди. Наши губы встретились. Поцелуй был сладостным и пугающим, чувственным и нежным. Он обещал и требовал, и я полностью растворилась в охва­тившем меня чувстве.

До Роберта у меня был только Эрик, но каза­лось, что я уже все успела испытать. И все-таки сейчас все было по-другому. Горячая волна под­хватила меня и завертела в омуте страсти. Я за­была прошлое, забыла будущее, я хотела навеки остаться в настоящем. Я молила лишь об одном, чтобы этот поцелуй никогда не прерывался.

— Гав! Гав, гав! — раздалось рядом. Я отпрянула от Роберта.

 — Подожди. Я тоже должна тебе все объяснить.

 — Не надо. Мне все равно. Никогда и ни к кому я не испытывал ничего подобного.

 — Нет-нет, я должна сказать...

 — Тсс... — Роберт нежно обнял меня за плечи и все объяснения, готовые сорваться с моих губ, заглушил поцелуем.

Я сразу же перенеслась в другое измерение. Губы Роберта на моих губах. Поцелуй! Мое со­знание уплывало в небытие. Где-то в глубине сознания разум пытался меня предостеречь. Ты совсем его не знаешь, настойчиво повторял он снова и снова. Ваши нелепые встречи не при­близили вас друг к другу. Тебе нельзя допускать ничего подобного. Надо собраться с силами и оттолкнуть его от себя. Но мои руки продолжа­ли лежать на широких плечах Роберта, а поце­луй становился еще более чувственным. Его губы манили и обещали, а мое тело и моя душа тая­ли в сладостном волшебстве.

У меня перехватило дыхание. Сама не по­нимая, что я делаю, я прижалась к Роберту еще сильнее. Весь мир исчез. Остались лишь мы вдвоем.

— Я долго мечтал об этом, — прошептал Ро­берт, на мгновение оторвавшись от моих губ и снова приникая к ним.

И мне тоже захотелось признаться в своих давнишних чувствах, но я подавила это жела­ние. Совсем не к месту в сознании всплыла ког­да-то вычитанная фраза: «Наша личность — это сад, а наша воля — его садовник». Стань умней, Джейн! За несколько минут сладостного бла­женства ты дорого заплатишь. Он тебя не лю­бит. С его стороны это только секс. Но могу же я получить хотя бы маленькую частицу счас­тья? Сейчас я его оттолкну от себя, обязатель­но оттолкну, только еще чуть-чуть побуду в его объятиях.

Неизвестно откуда взявшееся легкое дунове­ние воздуха коснулось моей разгоряченной кожи. Я вздрогнула и медленно стала всплывать из пучины чувств. Я осознала, что стою почти го­лая. Руки Роберта ласкают мою обнаженную грудь, а я сама, бесстыдно приникнув к нему, расстегиваю пуговицы его рубашки.

Боже, еще чуть-чуть — и водоворот страсти утянет меня в свой омут. Из него мне никогда не выбраться. Я погибну! Сейчас или никогда! Больше медлить нельзя. Собери свои силы, Джейн. Собери!

Я резко отпрянула назад.

— Мы должны расстаться, Роберт.

— Почему? Я нашел ту, которую даже и не мечтал никогда найти.

— Ты помирился с Ширли. Не надо ничего менять. Забудем то, что было.

— Не говори так. Почему же сейчас, когда мы оба тянемся друг к другу, мы должны расстаться?

— Так надо. Я тебе не пара. Ширли тебе боль­ше подходит.

— Ты сама говорила, что Ширли не для меня.

— Я не могу предсказывать будущее. Я не знаю, что на меня нашло, когда я услышала о твоей помолвке. Это было сумасшествие, вре­менная потеря рассудка. Прости меня за то, что я натворила тогда.

— Нет, я тоже все время хотел тебя. Помнишь ту встречу на шоссе? Я уехал тогда, потому что испугался...

— Что я вдребезги разобью твою машину?

— Глупая... что ты можешь войти в мою жизнь и я не смогу без тебя жить.

— Роберт, это только секс.

— Пусть будет по-твоему. Это только секс. Но, если душа моя возносится к небесам, я готов все жизнь заниматься им с тобой.

— Это пройдет. И останется реальность. Я ис­калечила свою жизнь, но не хочу причинять боль тебе.

— Этот мужчина... который был здесь... имеет на тебя какие-то права?

— Нет. Это был не мужчина, Роберт. Ты не поймешь. Не думай о нем.

— Мне все равно, Джейн, кто это был, но не говори загадками. Только ответь: он причина твоего отказа, Джейн?

Я решилась. Заданный Робертом вопрос под­сказал мне ответ. Я должна спасти Роберта. Пусть я считаю, что Ширли ему не пара, что она эго­истична, но она женщина его круга. Она сможет быть ему настоящей женой: принимать гостей, вести дом, а я? Необразованная девушка, рабо­тавшая в магазине и поэтому прочитавшая сот­ни книг? Секретарь консула, на ходу выучив­шая делопроизводство? А Ширли — дочь лорда, богата и образованна. Нет, я не могу связывать свою судьбу с судьбой Роберта. Пусть мне будет больно, пусть я до конца своих дней буду вспо­минать эту прелюдию любви, за которой могла бы последовать восхитительная ночь с ним, но я должна найти в себе силы с ним расстаться. Ложь во спасение любимого — разве это грех? И я решилась.

— Да, я связана с этим человеком, Роберт. Я люблю его. Я никогда не расстанусь с Эриком.

— Понятно. Спасибо, Джейн, что сказала правду. Прощай!

Вот и все. Я упала на кровать и уткнулась ли­цом в подушку. Не хочу видеть, как он одевает­ся и уходит. Не хочу и не могу. Если я хотя бы раз на него взгляну, вся моя решимость мгно­венно улетучится. Что же он так долго копается? Я слышу каждый звук. Я отчетливо представляю, как он одевается. У меня ноет все тело, рассу­док пылает. Л больше не могу. Уходи! Уходи не­медленно, иначе я за себя не отвечаю. Все! Хлоп­нула дверь. Ушел! Я мертва.