ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
1Уже горел прямым и ровным светом
Умолкший пламень, уходя во тьму,
Отпущенный приветливым поэтом, —
4Когда другой, возникший вслед ему, [482]
Невнятным гулом, рвущимся из жала,
Привлек наш взор к верховью своему.
7Как сицилийский бык, взревев сначала
От возгласов того, — и поделом, —
Чье мастерство его образовало,
10Ревел от голоса казнимых в нем
И, хоть он был всего лишь медь литая,
Страдающим казался существом, [483]
13Так, в пламени пути не обретая,
В его наречье, в нераздельный рык,
Слова преображались, вылетая.
16Когда же звук их наконец проник
Сквозь острие, придав ему дрожанье,
Которое им сообщал язык,
19К нам донеслось: «К тебе мое воззванье,
О ты, что, по-ломбардски говоря, [484]
Сказал: «Иди, я утолил желанье!»
22Мольбу, быть может, позднюю творя,
Молю, помедли здесь, где мы страдаем:
Смотри, я медлю пред тобой, горя!
25Когда, простясь с латинским милым краем,
Ты только что достиг слепого дна,
Где я за грех содеянный терзаем,
28Скажи: в Романье [485]— мир или война?
От стен Урбино [486]и до горной сени,
Вскормившей Тибр, лежит моя страна».
31Я вслушивался, полон размышлений,
Когда вожатый, тронув локоть мне,
Промолвил так: «Ответь латинской тени».
34Уже ответ мой был готов вполне,
И я сказал, мгновенно речь построя:
«О дух, сокрытый в этой глубине,
37Твоя Романья [487]даже в дни покоя
Без войн в сердцах тиранов не жила;
Но явного сейчас не видно боя.
40Равенна — все такая, как была:
Орел Поленты в ней обосновался,
До самой Червьи распластав крыла. [488]
43Оплот, который долго защищался
И где французов алый холм полег, [489]
В зеленых лапах ныне оказался. [490]
46Барбос Верруккьо [491]и его щенок,
С Монтаньей [492]обошедшиеся скверно,
Сверлят зубами тот же все кусок.
49В твердынях над Ламоне и Сантерно
Владычит львенок белого герба,
Друзей меняя дважды в год примерно; [493]
52А та, где льется Савьо, той судьба
Между горой и долом находиться,
Живя меж волей и ярмом раба. [494]
55Но кто же ты, прошу тебя открыться;
Ведь я тебе охотно отвечал, —
Пусть в мире память о тебе продлится!»
58Сперва огонь немного помычал
По-своему, потом, качнув не сразу
Колючую вершину, прозвучал:
61«Когда б я знал, что моему рассказу
Внимает тот, кто вновь увидит свет,
То мой огонь не дрогнул бы ни разу.
64Но так как в мир от нас возврата нет
И я такого не слыхал примера,
Я, не страшась позора, дам ответ.
67Я меч сменил на пояс кордильера [495]
И верил, что приемлю благодать;
И так моя исполнилась бы вера,
70Когда бы в грех не ввел меня опять
Верховный пастырь [496](злой ему судьбины!);
Как это было, — я хочу сказать.
73Пока я нес, в минувшие годины,
Дар материнский мяса и костей,
Обычай мой был лисий, а не львиный.
76Я знал все виды потайных путей
И ведал ухищренья всякой масти;
Край света слышал звук моих затей.
79Когда я понял, что достиг той части
Моей стези, где мудрый человек,
Убрав свой парус, сматывает снасти,
82Все, что меня пленяло, я отсек;
И, сокрушенно исповедь содеяв, —
О горе мне! — я спасся бы навек.
85Первоначальник новых фарисеев, [497]
Воюя в тех местах, где Латеран, [498]
Не против сарацин иль иудеев,
88Затем что в битву шел на христиан,
Не виноватых в том, что Акра взята,
Не торговавших в землях басурман, [499]
91Свой величавый сан и все, что свято,
Презрел в себе, во мне — смиренный чин
И вервь [500], тела сушившую когда-то,
94И, словно прокаженный Константин,
Сильвестра из Сираттских недр призвавший, [501]
Призвал меня, решив, что я один
97Уйму надменный жар, его снедавший;
Я слушал и не знал, что возразить:
Как во хмелю казался вопрошавший.
100«Не бойся, — продолжал он говорить, —
Ты согрешенью будешь непричастен,
Подав совет, как Пенестрино [502]срыть.
103Рай запирать и отпирать я властен;
Я два ключа недаром получил,
К которым мой предместник [503]был бесстрастен».
106Меня столь важный довод оттеснил
Туда, где я молчать не смел бы доле,
И я: «Отец, когда с меня ты смыл
109Мой грех, творимый по твоей же воле, —
Да будет твой посул длиннее дел,
И возликуешь на святом престоле».
112В мой смертный час Франциск [504]за мной слетел,
Но некий черный херувим [505]вступился,
Сказав: «Не тронь; я им давно владел.
115Пора, чтоб он к моим рабам спустился;
С тех пор как он коварный дал урок, [506]
Ему я крепко в волосы вцепился;
118Не каясь, он прощенным быть не мог,
А каяться, грешить желая все же,
Нельзя: в таком сужденье есть порок».
121Как содрогнулся я, великий боже,
Когда меня он ухватил, спросив:
«А ты не думал, что я логик тоже?»
124Он снес меня к Миносу; тот, обвив
Хвост восемь раз вокруг спины могучей,
Его от злобы даже укусив,
127Сказал: «Ввергается в огонь крадучий!»
И вот я гибну, где ты зрел меня,
И скорбно движусь в этой ризе жгучей!»
130Свою докончив повесть, столб огня
Покинул нас, терзанием объятый,
Колючий рог свивая и клоня.
133И дальше, гребнем, я и мой вожатый
Прошли туда, где нависает свод
Над рвом, в котором требуют расплаты
136От тех, кто, разделяя, копит гнет. [507]
вернуться

482

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Круг восьмой — Восьмой ров (окончание)

4.  Когда другой, возникший вслед ему… — Это другой лукавый советчик, граф Гвидо да Монтефельтро, вождь романских гибеллинов, искусный полководец, то враждовавший с папским Римом, то мирившийся с ним. За два года до смерти он постригся в монахи францисканского ордена. Умер в 1298 г.

вернуться

483

7-12. Как сицилийский бык… — Медник Перилл предложил агригентскому тирану Фалариду (VI в. до н. э.) купить медного быка, устроенного так, что когда в него клали казнимого и внизу разводили огонь, то вопли сжигаемого превращались в мычание. Чтобы испытать снаряд, Фаларид поместил туда самого изобретателя.

вернуться

484

20.  О ты, что, по-ломбардски говоря… — Гвидо да Монтефельтро взывает к Вергилию, услышав, как тот отпустил Улисса (ст. 3), словами, произнесенными на ломбардском наречии (А., I, 68–69), и хочет узнать от него о судьбе Романьи, граничащей с Ломбардией.

вернуться

485

28.  Романья— область Италии к северо-востоку от Тосканы, с главными городами: Болонья, Фаэнца, Имела, Форли, Равенна, Чезена, Римини.

вернуться

486

29-30. Там меж Урбино… — Графство Монтефельтро лежало между Урбино и горой Монте-Коронаро, где берет начало Тибр.

вернуться

487

37-39. Твоя Романья… — В 1278 г. права на Романью, которая прежде считалась имперской землей, перешли к папскому престолу, но власть его была лишь номинальной. Большая часть романских городов и областей находилась в руках отдельных феодальных родов, гибеллинских и гвельфских, враждовавших между собою.

вернуться

488

40-42. Равенна— находилась в 1270 г. во власти гвельфского рода Полента(герб: орел). С 1275 г. по 1310 г. там правил Гвидо да Полента Старый, отец Франчески да Римини (А., V, 73-142). Ему подчинена была также Червьяна Адриатике.

вернуться

489

43-44. Оплот, который долго защищался— гибеллинский город Форли́. В 1281 г. его осадило папское войско, состоявшее из французских наемников и итальянских гвельфов. Гвидо да Монтефельтро, защищавший город, прибег к военной хитрости и разгромил осаждавших, причем истребил множество французов.

вернуться

490

45.  В зеленых лапах ныне оказался. — Незадолго до 1300 г. синьорами Форли́ сделались Орделаффи, гибеллинский род, в гербе у которых был зеленыйлев.

вернуться

491

46.  Барбос Верруккьо— Малатеста деи Малатеста да Верруккьо, отец Джанчотто и Паоло (см. прим. А., V, 73–74), синьор Римини с 1295 по 1312 г., ярый гвельф. Его щенок— его старший сын Малатестино Одноглазый, правивший с 1312 по 1317 г. (А., XXVIII, 76–90). Гвидо да Монтефельтро не раз побеждал Малатесту.

вернуться

492

47.  Монтаньядеи Парчитати — вождь риминийских гибеллинов. В 1295 г. Малатеста, борясь за власть, вероломно захватил его и заточил в тюрьму, поручив надзор за ним своему сыну Малатестино, который вскоре, по наущению отца, убил своего пленника.

вернуться

493

49-51. В твердынях над Ламоне и Сантерно— то есть в Фаэнце на реке Ламоне и в Имоле на реке Сантерно, владычитМагинардо Пагани да Сузинана (Ч., XIV, 118–120), имеющий в гербелазоревого львав беломполе и беспрестанно меняющийсвоих политических друзей (умер в 1302 г.).

вернуться

494

52-54. А та(твердыня), где льется Савьо, то есть Чезена на реке Савьо, живет меж волей и ярмом раба, подобно тому как она расположена между горой и долом. — В конце XIII в. Чезена была независимой коммуной, но ее подеста́ и капитаны нередко притязали на самовластие, и тогда она их смещала.

вернуться

495

67.  Пояс кордильера. — Монахи-францисканцы опоясывались веревкой (итал. corda) — отсюда их прозвание: «Кордильеры».

вернуться

496

71.  Верховный пастырь— папа Бонифаций VIII (1294–1303) (см. прим. А., XIX, 52).

вернуться

497

85.  Первоначальник новых фарисеев— то есть папа.

вернуться

498

86.  Воюя в тех местах, где Латеран. — В 1297 г. Бонифаций VIII объявил крестовый поход против могущественного римского рода Колонна (Колоннезцев), дома которого были расположены неподалеку от Латеранскогодворца, папской резиденции.

вернуться

499

89-90. Не виноватых в том— то есть враги Бонифация не были ни сарацинами(ст. 87), взявшими в 1291 г. город Акру, последнее владение христиан в Сирии, ни иудеями(ст. 87), торговавшимив мусульманских странах, что христианам было запрещено.

вернуться

500

93.  Вервь— то есть монашеский пояс Гвидо.

вернуться

501

94-95. И, словно прокаженный Константин… — По легенде, императору Константину (А., XIX, 115–117 и прим.), заболевшему проказой, явились во сне апостолы Петр и Павел и сказали, что его исцелит святой папа Сильвестр, скрывавшийся от гонений в пещере на горе Сираттиблиз Рима; тогда Константин призвал Сильвестра, принял от него крещение и выздоровел.

вернуться

502

102.  Пенестрино(ныне Палестрина) — городок близ Рима, где стоял замок, принадлежавший Колоннезцам. Бонифацию не удалось взять его силой. Тогда он обещал Колоннезцам полное прощение, если они уступят ему Пенестрино. Те согласились, папа сровнял замок с землей, но слова своего не сдержал и вынудил Колоннезцев покинуть папскую область.

вернуться

503

105.  Мой предместник— Целестин V (см. прим. А., III, 59–60).

вернуться

504

112.  Франциск— патрон францисканского ордена, к которому принадлежал Гвидо.

вернуться

505

113.  Черный херувим— дьявол.

вернуться

506

116.  Коварный дал урок— лукавый совет много обещать и мало исполнить (ст. 110).

вернуться

507

136.  Кто, разделяя, копит гнет— то есть те, кто, вызывая раздоры и расколы среди других, накапливает для себя гнетвины и возмездия. (Игра антитезой: «разделять» и «копить».)


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: