Сагарика.Сердце мое, пощади! Стоит ли потакать себе, страстно тоскуя по Недостижимому, если это неминуемо кончится страданьем? (Удивленно.)О, глупое! Ты жаждешь вдобавок узреть его, чей вид лишь усугубляет печаль твою! Жестокое сердце, разве не совестно тебе покинуть ту, с которой ты росло с самого рожденья, ради того, кто на миг предстал перед тобой? Однако следует ли тебя осуждать? Ведь ты устрашено стрелами Камы! (Со слезами.)Нет! Я должна побранить его. (Сложив ладони, преклонив колени.)О бог, вооруженный цветочными стрелами! Не стыдно ли тебе, победителю богов и асуров, ранить женщину? (С глубоким вздохом.)Впрочем, где тебе понять чужую боль? Ведь ты бестелесен! Мне, со всех сторон окруженной бедами, дурные приметы, без сомненья, вещают близкую кончину. (Вглядываясь в рисовальную дощечку.)Покамест никто не пришел, я могу всматриваться в изображение любимого и делать, что мне вздумается! (Сосредоточенно рисует, вздыхая.)

Входит Сусамгата.

Сусамгата.Вот и роща банановая. Войду-ка я в нее. А, здесь и подруга моя Сагарика. С сердцем, отягощенным глубокой привязанностью, она что-то рисует, ничего не видя вокруг. Да будет так! Укрываясь от ее глаз, подойду и взгляну. (Тихонько подкрадывается сзади и глядит с восхищением.)Как! Изображение царя? Превосходно, Сагарика! Превосходно! Белый гусь не покидает пруда [52], заросшего лотосами, ища утех в другом месте.

Сагарика (сквозь слезы). Я изобразила его, но не могу разглядеть: слезы заволакивают мой взор! (Поднимает голову. Заметив Сусамгату, прикрывает рисунок накидкой, улыбается.)Это ты, Сусамгата? (Вставая, берет ее за руку.)Посиди со мной, подруга моя.

Сусамгата (садится, вырывает из рук Сагарики картину и рассматривает ее). Кого же изобразила ты здесь?

Сагарика (смущенно). Это бог любви Камадева, бестелесный бог! Я нарисовала его к весеннему празднику.

Сусамгата (улыбаясь). Какое дивное мастерство! Но картина твоя остается как бы незаполненной. Поэтому я пририсую здесь подобье его супруги Рати. (Берет кисть и набрасывает Сагарику в облике богини Рати.)

Сагарика (рассердившись). И зачем взбрело тебе на ум изобразить здесь меня?

Сусамгата (смеясь). Чего опасаешься ты беспричинно, подруга? Коль скоро ты нарисовала своего бога любви, я изобразила его супругу Рати. Откинем эти недомолвки! В такой беседе мало проку. Расскажи мне правду, без обиняков!

Сагарика (стыдясь, про себя). Должно быть, она все знает. (Вслух.)О Сусамгата, я в великом смущенье. Ты должна постараться, чтоб никто другой об этом не проведал.

Сусамгата.Нечего стыдиться, дорогая! Питать привязанность к столь превосходной особе — вполне естественно для такой девы-жемчужины, как ты! Кроме меня, об этом никто, надеюсь, не догадается. Вот разве что Медхавини — попугай — может оказаться орудием предательства. Боюсь, как бы не уловил он несколько слов из нашего разговора и не повторил кому-нибудь.

Сагарика (с горячностью). После этого, подруга, чувство мое возрастет еще больше.

Сусамгата.Видно, что она истомлена любовью. (Кладя руку Сагарике на сердце.)Успокойся, голубка! Я сбегаю к озеру да тотчас принесу оттуда охапку лотосовых листьев и волокон лотоса. (Уходит, быстро возвращается, устраивает ложе из лотосовых листьев и плетет браслеты из волокон. Оставшиеся листья кладет Сагарике на грудь.)

Сагарика.К чему эти листья и браслеты? Какая польза от них? Скажу тебе по правде:

Страсть к Недоступному, гнетущий стыдИ чуждой воли власть — мне истомили душу. О милая подруга! БеспощаднаКо мне любовь! Одно спасенье — смерть.

Сусамгата (с состраданием). О Сагарика, успокойся, успокойся!

Сусамгата (с состраданием). О Сагарика, успокойся, успокойся!

Та теряет сознанье. Шум и громкий разговор за сценой:

И к тому же:

Сусамгата (прислушивается, вскакивает и хватает руку Сагарики). Вставай, дорогая! Сюда бежит разъяренная обезьяна!

Сагарика.Что же нам теперь делать?

Сусамгата.Давай улизнем поскорей и скроемся в тени банановых деревьев.

Прячутся в испуге.

Сагарика.Куда ты девала рисунок, Сусамгата? Еще попадется он кому-нибудь на глаза!

Сусамгата.Что у тебя, о надежно укрытая, сейчас на уме? До рисовальной ли дощечки нам теперь! Эта злобная обезьяна, падкая до вареного риса и простокваши, разнесла свою клетку и убежала. А тем временем попугай Медхавини упорхнул в другую сторону. Пойдем-ка побыстрее, авось поймаем птицу! Уловив несколько слов из нашей беседы, она, чего доброго, проболтается кому-нибудь.

Сагарика.Так и сделаем, подруга!

Обе пробираются вперед.

Голос за сценой.Поразительно! Невероятно!

Сагарика (озираясь). Сусамгата, как по-твоему, не избрала ли этот путь свирепая обезьяна?

Сусамгата (смеясь). Но бойся, трусишка! Там почтенный Васантака беседует с повелителем.

Входит Васантака, вслед за ним царь.

Васантака.О, чудо, чудо! Превосходно, благочестивый Шрикантхадаса, превосходно!

Сагарика (с восхищением). О Сусамгата, он воистину прекрасен.

Сусамгата.Дорогая, ты надежно укрыта. Нечего тебе глядеть на него! Последуем скорей за птицей. Она улетела далеко.

Обе уходят.

Васантака. Отменно, святомудрый Шрикантхадаса, отменно! Стоило ему приложить свои чары, как жасмин тотчас переменился! Ветви сплошь усыпаны душистыми скоплениями белых цветов. Этот жасмин как бы насмешливо поглядывает [53]на вьющийся мадхави, что так нравится нашей царице. Пойти рассказать дорогому другу! (Идет, озираясь.)Да он уже тут как тут! Вверяясь полностью силе священнодействия и представляя себе лиану в полному цвету, несмотря на то, что она вне его поля зрения, он направляется сюда с широко раскрытыми и сияющими радостью очами. Пойду-ка я ему навстречу! (Приближается к царю.)

Входит царь (соответственно описанию).

Царь

(радостно)