Он принял конверт, достал бумагу, пробежался взглядом по строчкам. И только после этого эмоции отразились на его лице: густые брови дрогнули, приподнялись, а затем неторопливо, словно желая оправиться от удивления, мужчина сложил приказ и положил его на столешницу. Потом уставился на меня.

— Мадам? — проговорил, переведя недоуменный взгляд с меня на Дона.

— Арима, — подсказал Дон.

— Мадам Арима, — повторил комендант, и, скривившись, словно наевшись кислого до оскомины, проговорил: — Боюсь, что данный приказ не представляется возможным исполнить. На то две причины: я не знаю имен узников. Поступая в крепость, они их теряют, получая порядковые номера. Во-вторых, узники живут недолго. Как давно Да-Деган Раттера попал в форт?

— Давно, — Дон выступил из-за моей спины. Сейчас мы вместе стояли возле стола. — Думаю, он был одним из первых, кто попал в форт. Это случилось четыре года назад, непосредственно после бунта.

Комендант покачал головой. Снова, на этот раз бегло, просмотрев приказ, протянул его мне.

— Боюсь, эта бумага ничего не исправит.

Расслабившись и слегка повернувшись в кресле, он обратил взгляд к окну, показав носатый, похожий на птичий, профиль, и словно намекая, что аудиенция завершена.

До этого момента я была спокойна, но все переменилось в один момент. Его безразличие разбудило ярость, которая кипящим гейзером ударила в голову, заставив меня отбросить вежливый тон.

— Вы, кажется, меня не поняли, — произнесла с ледяной вежливостью. — Я прибыла сюда не как просительница, а в качестве доверенного лица Аториса Ордо, и вы обязаны оказать содействие. Мне нужен Да-Деган! Вся информация о нем! А так же сведения — кто именно доставил его в крепость.

Мой напор заставил мужчину смутиться. Несколько секунд он смотрел на меня, Дона, потом встал, подошел к шкафу, достал одну из толстенных папок:

— Четыре года назад я не командовал фортом, мадам, — заметил он, положив папку на стол и подвинув ее ко мне. — Здесь даты смерти и описания всех, кто погиб в форте и был захоронен за последние несколько лет. Вы можете посмотреть.

Я потянулась было к бумагам, но вмешался Дон. Положив ладонь на документы, заметил:

— Списки я видел, когда полгода назад инспектировал форт. Было это за пару дней до того, как сняли вашего предшественника — во время проверки выявились многочисленные нарушения. Если бы в списках упоминалось имя или хотя бы описание Да-Дегана, я не выпустил бы это из виду. Но целенаправленно, к сожалению, я не искал.

Комендант дернул щекой. Выражение скуки никуда не исчезло, но вот когда он заговорил, его речь стала чуть более медленной, и осторожной и обтекаемой:

— Я был бы рад помочь, — произнес он, пройдя по кабинету. — Если вы были здесь раньше, и знаете, насколько неаккуратно велись списки моими предшественниками, то понимаете и то, что я бессилен помочь. За четыре года я шестой комендант этой дыры. Боюсь, я ничего не смогу сделать даже под угрозой расстрела, мадам Арима. Возможно, в вашей воле сделать из меня, тюремщика — арестанта. Но это не поможет вам найти Да-Дегана. Я, конечно, предоставлю вам возможность осмотреть все помещения форта.

— То, что не знает мадам, знаю я. — Внезапно вмешался Дон. — Но мне бы не хотелось доводить дело до крайностей, как и тратить зря время. У Да-Дегана редкий для рэанина тип внешности. Это высокий молодой человек, худощавый и беловолосый. Охранники, которые работали здесь четыре года назад, вряд ли могли его не запомнить. Поэтому предлагаю, для начала, расспросить их. Или с некоторых пор тюремщики тоже мрут, словно мухи?

— Люди меняются. Но можно попробовать.

Комендант кивком указал мне на глубокое кресло, стоявшее в стороне от стола, а сам вышел из кабинета, заставив вспомнить об охране, оставленной в коридоре. Вряд ли их форменные куртки были теплей моей шубы.

Подойдя к креслу, я присела на край, задумчиво посмотрела на Дона.

— Спасибо. Но я бы справилась сама.

— Позволь, допрос буду вести я. Ты не носишь мундира, мама. Комендант понял свою ошибку, но я не хочу, чтобы ее повторяли другие. — Дон улыбнулся мне.

Ошибка... холодок вновь пробежал по спине. Я развернула приказ, уставилась на него, усмехнулась. «Освободить» — вот слово, которое заставило меня собраться с силами и лететь на край света.

Стиснув зубы, я вскинула подбородок, удерживая подступавшие слезы. Пальцы сжались в кулаки. Шальная, чуждая мысль ударила в голову: «Узнаю, кто отправил Да-Дегана в форт, придушу мерзавца своими руками. Горло твари перегрызу».

Хлопнула дверь — это вернулся комендант, сел на свое место и о чем-то задумался, вертя в одной руке остро заточенный карандаш, а второй подперев щеку.

Минут через пять в кабинет стали по одному заглядывать люди, они отвечали на вопросы, которые задавал им Дон, и уходили. Я жадно вслушивалась, пытаясь уловить хоть слово, которое бы прояснило участь Да-Дегана. Но шло время, охранники менялись, и из их уст не звучало ни иных слов, кроме односложных и бесконечных «нет» и «не знаю». Неожиданно прозвучавшее «да» едва не заставило меня подскочить.

Подняв голову, я посмотрела на крепкого сложения мужчину, которого расспрашивал Дон.

— Да, — повторил он негромко, — такой, как вы и описываете: высокий, худой, беловолосый. Его привез генерал Энкеле Корхида, и потом в течение месяца несколько раз навещал его. Приезжал неожиданно и надолго задерживался у этого узника. А потом приказал перевести в подземелья. Но имя беловолосого я не знаю, его не называли.

— Когда он умер? Где похоронен? — спросил Дон.

Охранник, пожав плечами, переступил с ноги на ногу.

— Этого не знаю, — проговорил, подумав. — Подземелья не входят в мою зону ответственности. Но если я не ошибаюсь, этого человека там, кажется, просто забыли.

Дон кивнул. Отпустив охранника, потер подбородок, посмотрел на коменданта, ожидавшего дальнейших распоряжений.

—Придется осмотреть подземелья. Надеюсь, возражений не будет?

— Мадам с нами?

Дон отрицательно покачал головой, но я уже поднялась из кресла, направляясь к двери.

— Разумеется, пойду, — ответила, опровергая жест сына. — Именно я буду докладывать о результатах Аторису Ордо. Я должна сама все увидеть.

Застегнув шубу, я вышла в коридор, поймала Дона под локоть. Сын посмотрел на меня, с трудом скрывая недовольство.

— Ты уверена, что тебе это по силам?

Я не была уверена, врать не хотелось, и поэтому я промолчала, надеясь, что боль в боку не станет нестерпимой и слабость не свалит с ног.

Вспомнилось, как Вероэс вручил Дону аптечку с формулировкой: «ну, мало ли». Возможно, мне не помешала бы доза стимулятора, но об этом я умолчала тоже: огонек кибердиагноста, спрятанного под рукавом, ровно горел светло-зеленым цветом, а без необходимости тратить драгоценные лекарства мне не хотелось. До идеального состояния, обозначаемого голубым, было довольно далеко; но я не при смерти, не в тяжелом состоянии, и небольшая нагрузка не станет фатальной.

Если бы не вездесущий холод, который хватал за ноги через промерзающие подошвы сапог, забирался под меховую шубу, от которого било ознобом, напоминая о недавней болезни, я могла бы сказать, что чувствую себя хорошо. Настолько хорошо, как только может чувствовать себя человек две недели находившийся между жизнью и смертью...

Следуя за комендантом, мы прошли по слабо освещенному коридору, спустились на несколько ярусов, и вновь свернули в узкий коридор с низким нависающим потолком и полным отсутствием освещения. Комендант зажег взятый из кабинета фонарь. Усмехнувшись, предложил моим сопровождающим снять со стен закрепленные в держателях факелы, и воспользоваться ими, в виду отсутствия иных источников света.

— Словно время потекло вспять, мадам Арима, — заметил, обратившись ко мне, прежде чем нырнуть в скрытую темнотой арку и начать спуск по узкой винтовой лестнице.

Последовав за ним, я вынуждена была выпустить руку Дона и вцепиться в холодные перила, укрепленные на стенах, опасаясь, что нога соскользнет с отполированных сотнями ног старых узких ступеней. Дон шел следом.