— Я тоже о-очень рада!

Во взгляде Жан-Люка загорелся нехороший огонек, уголки рта опустились. Всем своим видом он выражал сомнение в искренности услышанных им слов. Ему слишком хорошо были известны повадки Натали.

Соланж вдруг наморщила лобик, и ее лицо озарилось улыбкой понимания.

— Вы, наверное, дочь делового партнера Жан-Люка?! — воскликнула она.

Он не дал Натали ответить.

— Да, она дочь Жака…

Его серые глаза принялись вновь придирчиво изучать ее с головы до ног. Взгляд заскользил сначала по роскошным волосам Натали и лицу с высокими скулами, потом заметался, ощупывая ее фигуру под тонким шелковым платьем со вставкой на груди, затем сполз вниз, к бедрам, и постепенно добрался кончиков туфель на высоченных шпильках…

— Отлично выглядишь, — признал он.

И она с удивлением заметила, что его глаза повлажнели, а взгляд стал мягче. Этого было достаточно, чтобы Натали почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Затем ее бледные щеки вспыхнули ярким румянцем и в стесненную грудь прорвался наконец поток свежего воздуха.

— Ты тоже смотришься неплохо… — пробормотала она, рассматривая его и искренне любуясь.

Все-таки за четыре минувших года он изменился. Щеки потеряли юношескую округлость и несколько впали. В то же время фигура Жан-Люка стала более массивной и мужественной, как бы окончательно сформировавшись. От мальчишеской угловатости не осталось ничего. Густые черные волосы стали короче, прическа — строже, взгляд сделался жестким и непреклонным. Хотя эта непреклонность могла объясняться именно тем, что Жан-Люк внезапно встретил Натали. Он явно не простил ее.

Она остро ощущала волну неприязни, которая шла от него. И знала, что заслужила это. Мужчина, брошенный невестой прямо у алтаря, вряд ли будет относиться к ней с нежностью, И время в этом случае не лечит. Отец и мать, например, до сих пор не могут простить Натали ее взбалмошную выходку. Этот ее чудовищный поступок шокировал обе семьи. И если бы она не сбежала…

— Говорят, вы теперь живете далеко? — раздался сладкий голосок Соланж.

Этой-то что за дело? — неприязненно подумала Натали. Если Жан-Люк и был четыре года назад влюблен в нее, то она сама сделала все, чтобы лишить их даже гипотетической возможности быть вместе.

— Достаточно далеко отсюда, чтобы никому не мешать, — ответила она и посмотрела в глаза Жан-Люку.

— Значит, вы приехали на свадьбу кузины? — опять спросила Соланж.

Натали промолчала. Разве могла она, стоя перед какой-то там незнакомой девицей, рассказывать направо и налево, что ужасно соскучилась по Парижу, по родному дому, по отцу с матерью. Да, ей нравилась ее работа, нравилось то уважение и восхищение, с которым смотрели на нее менее опытные сотрудники. Согласитесь, быть ведущим специалистом в двадцать четыре года, это что-то значит! Но ее сердце замерло, когда под крылом самолета оказался самый красивый город на свете. Она готова была гладить ладонями мостовые, по которым бегала девочкой, обнимать деревья в саду родного дома…

— Я, возможно, останусь, — сказала она неожиданно для себя самой. И, помолчав, добавила: — Если найду подходящую работу.

Проговорив все это, Натали поняла, что внезапно выдала свою заветную мечту. Ей не хотелось больше убегать от себя, чтобы утверждаться в самостоятельности и взрослости. Именно такое желание где-то в глубине души обуревало ее, когда она подъезжала к воротам родительского особняка. И именно в этом ей не хотелось себе признаваться. А сейчас решение остаться прозвучало просто и естественно. И ее обрадовало, что оно перестало быть тайной.

В разговор неожиданно вступил Жан-Люк.

— Какую работу ты имеешь в виду?

— Пока не знаю, — уклончиво ответила Натали. — Я прилетела лишь вчера и успела только поболтать с Луизой, наставить ее на путь истинный.

— А тебе самой известно, как найти этот путь? — саркастически улыбнулся он. — Твои родители говорили, что ты работала в каком-то магазине.

— Да будет тебе известно, что я старший менеджер по продажам! — Натали гордо вздернула подбородок.

— Я в курсе. А еще они намекнули, что ты имела там вполне приличную зарплату.

— Конечно. Вполне достаточную для того, чтобы ни от кого не зависеть… Но мне не хочется больше заниматься этим. Может быть, открою собственное дело. Идей у меня хватает. Ну, ты понимаешь…

— Еще бы! В твоей голове всегда теснилось множество оригинальных замыслов.

Натали осознавала, что сказанное им — не более чем упрек, спровоцированный не утихающей с годами обидой. В воздухе повисла тяжелая пауза. Надо было срочно сменить тему.

— Как твои родители? — по-светски вежливо поинтересовалась она.

— Прекрасно. Отправились в кругосветное путешествие. По-моему, они вполне счастливы.

— А как бизнес?

— Тоже прекрасно. Отец некоторое время назад отошел от дел. Так что всем теперь заправляю я сам.

Их диалог приобрел оттенок семейной интимности, и Соланж решила, что наступило время действовать. Она буквально впилась в рукав Жан-Люка, почти повиснув на нем.

— Милый, по-моему, нам надо подойти и поздравить молодоженов. Ты не против?

— С огромным удовольствием, — ответил он и кивнул Натали: — Я надеюсь, ты нас отпустишь?

Она ничего не ответила, а только вымученно улыбнулась и, как только эти двое отошли, почувствовала, что на нее с осуждением поглядывают присутствующие. Ведь многие из гостей в свое время были приглашены на их с Жан-Люком несостоявшееся бракосочетание. Так что сейчас единственным ее желанием было убежать, скрыться от нелицеприятных взглядов. Ничего, кузина не обидится, если она отложит поздравление до более удачного момента…

Натали была благодарна Луизе за то, что та не стала навязывать ей роль подружки, осознавая всю нелепость подобного предложения. Среди тех, кто в свое время был потрясен скоропалительным решением невесты Жан-Люка, которая внезапно воспротивилась собственной судьбе, одна лишь Луиза поняла все сразу и посочувствовала ей. Поэтому, когда от нее в Касабланку пришло приглашение на свадьбу, отказаться было просто невозможно…

Добравшись наконец до автомобиля, она увидела своих родителей и с чувством облегчения уселась на заднее сиденье, чтобы совершить короткий переезд к месту торжественного обеда.

— Прекрасная свадьба! — Мать вынула из сумочки зеркало и поправила изящную шляпку, заказанную специально к сегодняшнему дню.

— Конечно, — согласилась Натали.

— Слава Богу, Луиза всегда была разумной девочкой…

Сжав зубы, она попыталась убедить себя, что мама, говоря так, вовсе не имела в виду то самое прерванное венчание. Хотя обманываться было бессмысленно… Даже отец, плавко трогая с места «ситроен», не сдержавшись, проворчал, что уж на этой-то свадьбе Натали, хочется надеяться, не выкинет чего-нибудь этакого, необычного.

Ей не терпелось спросить у матери о том, как давно Жан-Люк встречается с Соланж де Бирон и что их связывает, то есть ее интересовало, как далеко зашли их отношения. Мысленно Натали несколько раз прокручивала варианты вопроса, стараясь придать ему некоторую небрежность, легкость и непринужденность. Однако ей никак не удавалось сформулировать нужную фразу. Опасаясь, что при всем старании ей не скрыть своей явной заинтересованности, Натали решила вовсе не открывать рта. И еще раз напомнила себе, что четыре года назад утратила право интересоваться личной жизнью Жан-Люка.

Временно оставив рискованную затею, она стала смотреть в окно. Голые стволы и ветви каштанов, и даже стены зданий были покрыты изморозью. Холодное солнце, игравшее на стеклах окон и витрин, заставляло изморозь искриться, что придавало улицам праздничный вид, будто специально для молодоженов, свадебный кортеж которых растянулся почти на полквартала.

Нет ничего прекраснее Парижа в ясный зимний день, подумалось ей.

Девушка с облегчением вздохнула, когда увидела, что ей с родителями отведено место в дальнем конце зала. Жан-Люк сидел к ним спиной, но не замечать эту спину было невозможно. Натали не могла оторвать взгляд от темной головы Жан-Люка и видела, как он нежно склонялся к блондинке, сидящей рядом с ним. Когда начались поздравительные речи, Натали с возмущением отметила, что ее бывший жених довольно фамильярно развалился рядом со своей спутницей и к тому же закинул руку на спинку ее стула. Его пальцы почти касались розового плеча блондинки.