Я тоже надеюсь! — подумала Сонда. — И еще надеюсь, что мы поедим. Мысли, как назло, в голову лезли самые аппетитные. Сонда вспомнила о том, как совсем недавно они с Хэтти сидели в «Макдональдсе» и уплетали самые вкусные на свете булочки с котлетами, салатом и маринованными огурчиками…

Сейчас ей казалось, что Хэтти, «Макдональдс», Эрик — все это было в другой жизни, когда-то давно… Земля, заросшая деревьями и кустарниками, Кэрри, идущий впереди со своим рюкзаком, — вот ее настоящее, а прошлое осталось лишь в памяти. И теперь Сонда даже сомневалась в том, что когда-нибудь вернется к нему.

— У вас есть теплая одежда? — прервал ее размышления Кэрри.

Он говорил, не оборачиваясь, поэтому Сонде не слишком хотелось отвечать. Она привыкла разговаривать с людьми, которые смотрят ей в глаза, а отвечать спине было как-то дико.

— Сонда, вы опять упали в обморок? — не замедлила последовать насмешка, иголкой впившаяся в Сонду.

— Да, у меня есть теплая одежда.

— Тогда почему вы не отвечаете? Спите на ходу?

— Просто не привыкла разговаривать со спиной собеседника.

— Ну знаете… Не могу же я идти к вам лицом.

— Всю дорогу молчали, как окунь, а теперь вам поговорить захотелось, — проворчала Сонда.

— Между прочим, о вас беспокоюсь.

Кэрри уже жалел о том, что начал разговор. После их встречи в кафетерии он поклялся себе, что не перекинется с ней и парой фраз не по делу. Но она шла позади, такая уставшая и измученная, что Кэрри захотелось ободрить ее хотя бы словом.

Напрасно… Видно, женщин, вроде этой Сонды Тальбот, ничем не проймешь. Холодная, как Северный полюс, злая, как барракуда. Ходячий мешок желчи. Интересно, со своим женихом она такая же «ласковая»? Тогда их семейное счастье явно не будет долгим, если до этого вообще дойдет…

Деревья расступились, и перед глазами Сонды возникло зеленое блюдце лесного озера. Вначале она подумала, что зеленым озеро кажется из-за окружающих его деревьев, но, подойдя поближе, поняла, что не деревья, а водоросли, покачивающиеся в глубине, придают воде такой удивительный малахитовый оттенок.

Послышался пронзительный птичий крик. Сонда вздрогнула от неожиданности. На одном из больших валунов, лежащих в озере, сидела птица с длинной-предлинной, как у страуса, шеей.

— Не бойтесь, — успокоил ее Кэрри. — Это — Анинга.

— Кто? — удивилась Сонда.

— Анинга. Малагасийцы называют ее птицей-змеей из-за ее длинной шеи.

— Да, шея у нее — страус позавидует, — согласилась Сонда, с некоторым уважением взглянув на Кэрри.

Надо же, а он неплохо разбирается в местной живности. Она вновь посмотрела на птицу. Анинга слетела с валуна и опустила голову в малахитовую воду. Тело, оставшееся над водой, содрогнулось, и вскоре над поверхностью воды змеей взметнулась длинная шея. Птица вытянула шею вверх, как-то подобралась, а потом вновь расслабилась, позволив шее принять прежнее положение.

— Рыбу глотает, — прокомментировал Кэрри. — Сейчас полезет обратно на валун — сушить перья.

— Но водяным птицам ведь не нужно сушить перья… — вспомнила Сонда.

— Анинге — нужно, — убежденно возразил Кэрри. — В отличие от других, ее перья намокают. Ну что, Сонда, могу вас поздравить.

— С чем это? — Сонда оторвала взгляд от птицы-Анинги и перевела его на Кэрри.

— Мы пришли.

— Как пришли? — опешила Сонда. — Мы что, остановимся в озере?

— Нет, — улыбнулся Кэрри, — сейчас мы обойдем озеро и устроимся на другом берегу. Видите, — он показал рукой на валун, возвышающийся рядом с деревьями, — там отличное место для стоянки.

Сонда с облегчением вздохнула. Неужели настал конец ее мучениям, и она сможет отдохнуть? Ей с трудом верилось в это — день, проведенный в походе, казался бесконечным.

«Отличное место», на которое ей указал Кэрри, не представляло собой ничего особенного. Огромный валун, камни да парочка кустарников — только и всего.

Но у Кэрри на этот счет, видимо, были другие соображения. Он поставил чемодан Сонды на землю и начал распаковывать рюкзак, извлекая из него самые разнообразные вещи.

Сонда рухнула на землю и прижалась спиной к холодному камню. Наконец-то. Ноги гудели так, будто она совершила марафонский забег. То, что она чувствовала после перелета, меркло по сравнению с теперешними ощущениями — в теле не было ни одного мускула, ни одного сустава, который бы не переполняла тягучая боль. Сейчас ей хотелось только одного — заснуть и больше не просыпаться. Сонда блаженно сомкнула глаза, но Кэрри тут же позвал ее:

— Эй, Сонда!

— В чем дело? — раздраженно отозвалась она. Неужели он не даст ей спокойно посидеть?

— Не спите. Во-первых, на вас сырая футболка, а вы уселись на землю и прислонились к холодному камню. Я не собираюсь возиться с вами, когда вы подхватите воспаление легких. Переоденьтесь. Во-вторых, вам нужно поесть — подкрепить силы. В-третьих, мне нужна ваша помощь. Скоро стемнеет, а у нас нет дров для костра.

Какие дрова?! Сонда хотела сказать ему, что заснет сейчас и без еды, и без костра, в сырой футболке прямо на земле. Но передумала — в конце концов, его доводы были вполне разумны. К тому же холодный камень дал о себе знать — Сонда почувствовала легкий озноб.

Она оторвала тяжелое тело от валуна и нехотя полезла в чемодан. Толстый серый свитер с большим воротником — именно то, что ей сейчас нужно. Окинув взглядом выглаженные топики и бриджи, Сонда усмехнулась — только сейчас она осознала нерациональность своих сборов. Надо было поинтересоваться, что брать с собой, у Кэрри, а она не сделала этого, опьяненная своей тогдашней победой…

Сонда зашла за валун, стащила с себя все еще влажную от пота футболку, натянула топик, а сверху — теплый шерстяной свитер. Хорошо хоть его она догадалась взять с собой! От озера тянуло свежестью. Зажав в руке футболку, Сонда подошла к воде. Малахитовая пелена дрогнула — почти у кромки воды скользнула серебристая рыбина. Интересно, такую же съела на ужин птица-змея Анинга?

Кэрри все еще разбирал рюкзак. Сонда удивилась тому, как много вещей вмещал в себя этот зеленый увалень. Рядом с ним лежали примус, фонарь, хлеб, консервные банки, ножи, топор, два спальных мешка, одеяла, — а он был лишь наполовину пуст.

— Он что у вас — бездонный? — удивленно спросила она Кэрри.

— Вроде того. — Кэрри поднял голову, прочел удивление в глазах Сонды и, удовлетворившись, снова нырнул в рюкзак. — Даже ваш чемодан можно сделать бездонным, если знать, как правильно укладывать вещи.

— Ну извините, — надулась Сонда. — В походах я не была, а вы мне ничего не объяснили. Поэтому — что есть, то есть.

— Ладно, не обижайтесь. — Кэрри вновь вынырнул из рюкзака. На этот раз в его взгляде скользнуло что-то похожее на сочувствие. — Вы ведь и не спрашивали.

Через полчаса рядом с валуном была раскинута небольшая палатка, в которой уместились два спальника и одеяла. Кэрри оценивающе взглянул на произведение своего искусства и удовлетворенно покачал головой.

— Что ж. Теперь нам есть, где спать. Остался костер. Пора идти за дровами.

Последние лучики солнца над лесом уже догорели. Поэтому вторую ходку за дровами пришлось делать при свете фонаря. Сонда, памятуя о том, с какой «внимательностью» Кэрри следил за ней по дороге, старалась не отставать от него ни на шаг. Заблудиться в этом лесу, одной, ночью? Никогда! По сторонам раздавались подозрительные шумы — кто-то постоянно прыгал с ветки на ветку, кто-то шушукался на соседнем дереве. Сонда была не из пугливых, но все же ей стало не по себе.

Вдруг ее взгляд встретился с чьими-то огромными, печально-отрешенными глазами, светящимися в кустах. Сонда встала как вкопанная, не в силах осмыслить это жуткое зрелище. Кто это? Она хотела позвать Кэрри, но язык не слушался ее — он словно прилип к гортани. Вдруг что-то неведомое коснулось ее руки, и Сонда закричала.

— Это всего лишь я. Не стоит так пугаться. — Свет фонаря резко ударил ей в лицо.

— Господи, Кэрри… — Сонда облегченно вздохнула. — Там, в кустах, чьи-то огромные глаза.