Рози улучила момент и склонилась к подруге.

— Завтра идем есть суши. Все расскажешь, поняла? Гай уже заказал столик.

Эмили скорчила гримаску и повернулась к Ричарду Норвуду. Он выглядел озабоченным и грустным. Эмили осторожно погладила его по руке.

— Что с тобой? Жалеешь, что связался с пьющей компанией?

— Нет, вспомнил кое — что. Эми, а можно я тебя попрошу об одолжении?

— Наверное. Если это не непристойное предложение и не просьба продать государственную тайну…

— Покорми кошек, а?

— Чего?!

— Понимаешь, у меня сосед уехал, оставил мне ключи и еду, а у него три кошки. Только вот я поздно сообразил, что мне на этой неделе лететь со Стивеном в Техас.

— Ну я в принципе не против, только… я же не знаю, где ты живешь.

— А недалеко от спортзала.

Эмили чуть не поперхнулась соком. От ее дома до дома Ричарда Норвуда добираться было два часа на оленях, но упустить такой шанс она не могла.

— Ладно, согласна.

— Спасибо! Завтра я заскочу на работу, отдам тебе ключи.

Эмили отвернулась и преувеличенно громко стала смеяться над анекдотом Стивена Шермана. Любовь к кошкам соседа — это очень хорошее качество, но лучше бы Ричард Норвуд потерял голову от любви и забыл обо всем на свете. Это как-то больше тонизирует.

Разъезжались за полночь. Ларри с Джерри заснули, и потому Ричарду нужно было уехать с ними: Стивен Шерман вызвался проводить до дома «очаровательную Розиту», но Франсуа молча распахнул перед ней дверцу своего «шевроле». Гай уехал с компанией телевизионщиков. Эмили помахала им всем рукой и отправилась к своему «гольфу».

Кошек можно кормить один раз в день, это не страшно, размышляла она. Ездить до работы — вставать придется… сейчас… в половине… в четыре утра! Исключается. Значит, вечером. Туда попаду часов в девять, посижу там полчасика, кофе попью… в одиннадцать — двенадцать буду дома. Так гораздо лучше.

Дома она еще немного подумала, а потом заснула, и во сне ей приснился Ричард Норвуд, окруженный кошками и чужими детьми. Он протягивал к ней руки и что-то кричал, но во сне она ничего не слышала…

Гай возмущенно фыркнул.

— Она лифт остановила, представляешь? Я был уверен, что мы доедем до первого, а там сможем уболтать ее, но она нажала на кнопку экстренной остановки и вернулась. Точно тебе говорю, она змея и имеет на него виды.

— А я? Мне уже можно иметь на него виды?

Гай с бесшабашным видом махнул рукой.

— Ладно, давай. Раз уж вас так судьба сводит, грех сопротивляться. Не пойму, где Рози Шайе?

В этот момент на пороге суши — бара показалась бледная и суровая Рози. Она молча проследовала к столику подруг, села и по очереди обвела их задумчивым взглядом. Эмили с тревогой спросила:

— Роз, случилось что-то?

— Случилось. И отвечать за это должен вот этот вот… белобрысый змий!

Гай красиво округлил голубые глаза и изогнул идеальные брови.

— А что такое, Розита?

— А я вам сейчас расскажу, что такое. Вчера я, как вы помните, отправилась домой после прекрасного вечера в сопровождении прекрасного же человека. Француз — это вам не ковбой из Техаса! Я решила пригласить его на чашку кофе — благо Фил должен быть у Гая. Приезжаем мы ко мне, заходим в прихожую, он без всякого кофе целует меня так, что у люстры подвески звенят, я уже предвкушаю ночь бурного секса с настоящим французом, поднимаемся мы наверх, сшибая косяки…

Эмили вдруг ахнула и закрыла рот ладошкой. Рози горько кивнула.

— Точно! Фил. Он встретил нас на пороге. На нем были кожаные штаны и фартук, а в руках сковородка. Он жарил для меня блинчики.

Гай фыркнул и обмакнул ролл с угрем в соевый соус.

— И чего ты разоряешься? Фил хорошо готовит, ты сама говорила.

— Да? Язык мне оторвать. Франсуа, конечно, посидел, поел блинчиков, потом они обсудили международное положение и проблемы бизнеса, а потом Франсуа, естественно, уехал, чуть не плача. Я к Филу, хотела во всем признаться, а он бухнулся на колени и начал мне ноги целовать.

Гай нахмурился и закусил губу. Рози возмущенно фыркнула.

— И это еще не конец, дорогие мои. Сейчас вы все подавитесь своей сырой рыбой. Фил просил у меня прощения и сказал… сказал…

Гай поднял голову. Глаза у него замерцали странным светом. Эмили посмотрела на Гая… потом на Рози — и тихо взвыла от восторга.

— Рози! Твой Фил…

— Да! И я лично не вижу в этом ничего смешного. Эти кожаные штаны! Эти обтягивающие майки! Все это было неспроста!

Эмили усмехнулась.

— Это же надо! Как ты его называл, Гай? Самец гориллы?

— Отстань. Рози, я должен тебе со всей ответственностью заявить…

— Умолкни! Я знаю, что у вас ничего не было, но после ночи в твоей квартире Фил осознал свою истинную сексуальную ориентацию. И сказал, что ты — клевый чувак. Что никто его никогда так внимательно не слушал. И что ты мужик, и потому он может запросто делиться с тобой своими интимными проблемами!

Гай вздохнул и покаянно опустил голову. Рози воздела руки к небесам.

— За что наказываете, боги? У меня увели мужика! И кто? Гай Боннэр! Чего ждать от будущего… Эмили, надеюсь, ты договорилась с Норвудом о свидании без Тессы?

— В каком — то смысле. Только вот сегодня вечером Ричард Норвуд вместе со Стивеном Шерманом летит в Техас на неделю.

Гай и Рози немедленно повернулись к ней. Рози уже нормальным голосом потребовала:

— Рассказывай. Что вы делали в ложе, пока мы держали Тессу за конечности?

— Ну… мы целовались.

— И все?

— Рози, это публичное место. Что еще там можно было делать?

— Все! Было бы желание. Вот помню, однажды я занималась этим самым на скамейке в Центральном парке, днем…

— Подумаешь! Ты попробуй ночью на скамейке в Центральном парке этим позаниматься!

— Прекратите пошлости говорить!

— Протестую! Секс — это не пошлость.

— В принципе да, но то, как ты о нем иногда говоришь… Эми, а вы с ним о чем — нибудь договорились?

— Да нет… Мы еще не виделись, но он должен завезти мне ключи от дома…

— От своего дома?!

— Да нет, от соседского. Я буду кошек кормить.

— Кого?

— Кошек. У соседа три кошки, Ричард Норвуд должен был их кормить, но улетает с Шерманом в Техас.

— А сосед?

— А сосед уже улетел.

— Тоже в Техас?

— Нет, в отпуск. Гай нахмурился.

— Что-то мне это не нравится. И командировка эта некстати.

Рози отправила в рот большую порцию маринованного имбиря.

— А нормально! В разлуке чувства крепчают. Приедет, созвонятся, туда — сюда… Короче, Гай Боннэр, наши с тобой стратегии себя не оправдали. Природа опять взяла свое.

Эмили в ответ только мечтательно вздохнула. Ей хотелось и дальше идти на поводу у природы…

Ричард Норвуд появился только под конец рабочего дня. Вернее сначала появился огромный букет роз — он вплыл в офис, где сидела Эмили Феллоуз. Вслед за букетом обнаружился президент компании: он был небрит, на удивление молод и явно расстроен. Ричард Норвуд прошагал к столу остолбеневшей Эмили, поставил корзину с розами прямо на конфиденциальные документы, потом наклонился и яростно поцеловал Эмили в губы. Она благоразумно превратилась в соляной столб, а Ричард Норвуд решительно выдрал из кармана связку ключей, брякнул перед ней и погрозил пальцем.

— Я улетаю до конца недели. Когда я прилечу, мы поговорим. И только попробуй мне возражать! Убью.

С этими словами Ричард Норвуд удалился, а Эмили почувствовала стойкое отвращение к работе. Она аккуратно сложила документы в папочку, сдала их в отдел кадров, вышла из офиса и отправилась на стоянку. Почему-то именно сейчас ей казалось очень важным покормить кошек соседа Ричарда Норвуда — чтобы создать о себе благоприятное впечатление. До сего момента она, скорее всего, производила впечатление расслабленной идиотки.

Если вы хотите попасть в пригород Чикаго из центра вечером в пятницу, вам лучше всего запастись горячим чаем в термосе, бутербродами… и выехать днем в четверг. Эмили выехала в начале шестого — и потому до нужного дома добралась к одиннадцати. Припарковав машину, она вышла и отправилась к двери, неизвестно почему страшно волнуясь.