У нее даже появилось желание вообще прекратить этот разговор. Но она понимала, что слишком поздно. Об этом надо было подумать заранее. Тем более, она сама выступила с инициативой собраться вместе. Пожалуй, в этой ситуации самым благоразумным будет выступить кратко, максимально лаконично и сухо на «предложенную тему».
Анна лихорадочно придумывала наспех, экспромтом, короткие и хлесткие фразы. «Мы увидели друг друга и сразу поняли, что это судьба.
Он поразил мое сердце с первого взгляда. Я тоже не оставила его равнодушным». «Увидев меня, он впал в любовный экстаз и сразу предложил мне руку и сердце. Я обещала подумать». Она прокрутила в уме еще несколько забойных, интригующих фраз, пригодных для газетных заголовков и любовных романов. Другие обороты почему-то не шли на ум. Потом решила составить из всего, впопыхах предложенного мозгом, нечто среднее, не романтическое и скучное. Чтобы меньше было вопросов. Но ошиблась в расчетах.
— Девочки, конечно, в Египте я была не одна. Но вынуждена вас разочаровать. Он не арабский шейх с мешками «нефтедолларов» и бесчисленными стадами «мерседесов» и верблюдов. И не наркобосс из Медельинского картеля с чемоданом кокаина. Ничего экстраординарного и экстравагантного. Обычный английский парень. Не принц Чарльз. Так что разделить участь принцессы Дианы мне не придется. Я провела с ним всего пару ночей уже перед отъездом, и мы расстались. Разлетелись в разные концы.
Однако ее нарочито равнодушный тон и лаконизм никого не обманули. Вопросы посыпались сразу, как из рога изобилия. Причем одновременно от каждой из подруг. Они перебивали и перекрикивали друг друга. В общем гвалте было трудно понять, что кого интересует. Впрочем, несколько более или менее общих вопросов она все же сумела вычленить. Анна неспешно отхлебнула пару глотков пива из бокала, аккуратно промокнула губы салфеткой, затягивая время для ответа и дожидаясь, пока остынут первые страсти. Затем улыбнулась и все тем же хладнокровным, равнодушным тоном размеренно произнесла, как бы подытоживая сказанное:
— Итак, девочки, насколько я поняла, вас интересует несколько главных вопросов. Если вы немного помолчите, то я отвечу по порядку, всем сразу. Конечно, он молодой, высокий и симпатичный. Брюнет с синими глазами. Не женат. По профессии спортивный журналист. Увлекается стипль-чезом. Это скачки с препятствиями, если кто не знает, — снисходительно пояснила она. — Она обвела холодным взглядом аудиторию и продолжила: — Теперь отвечаю на более персональные вопросы. Да, Лиззи, он предложил мне поехать к нему в Лондон, где он живет. Но он не сын лорда, и с его родителями я пока не знакома. Если ты думаешь, что в Англии живут только лорды, то ошибаешься. Да, Элли, он признался мне в любви и даже успел несколько раз предложить выйти за него замуж. Но я пока сама не определилась в отношении его предложения. Все еще думаю.
Анна только сейчас поняла, что о родителях она как раз не подумала. В эйфории страсти мысль о том, что они не одни в этом мире, что у каждого есть близкие родственники, способные вмешаться в их отношения, как-то не дала о себе знать. Впрочем, для современных отношений между мужчиной и женщиной это нормально, услужливо подсказало ее сознание, пытаясь отогнать темное облачко опасений, выползшее из подсознания. Мы совершеннолетние и способны сами решить свою судьбу. В том числе, в случае необходимости пойти наперекор воле родителей и советам родственников. Обойдемся без старомодного родительского благословения.
— В общем, у меня все для сегодняшнего интервью, подружки. А теперь давайте послушаем вас. Думаю, за две недели у вас тоже накопилось много интересного, чем стоило бы поделиться. Не хочу узурпировать трибуну. Итак, с кого начнем? — И она обвел выразительным взглядом присутствующих, как бы заранее пресекая любую попытку вновь продолжить личный допрос. Видимо, подруги уловили ее настроение и, неохотно подавив разыгравшийся охотничий азарт, перешли на местные новости.
Выяснилось, что особых изменений за две недели не произошло. С чем она уехала, то и осталось. Никто не вышел замуж из близких знакомых, включая присутствующих, никто не развелся, не пострадал в автокатастрофах и даже не сменил работу. К Инессе по-прежнему в библиотеку ходит весьма начитанный юноша, настоящий книжный червь, похожий на упомянутое пресмыкающееся даже внешне. Высокий, страшно худой, в круглых очках и гладко прилизанный. К сожалению, безобразно застенчивый и патологически робкий. Поначалу Инесса даже подумала, что он немой и с телесными дисфункциями. Берет книгу в читальный зал, садится напротив нее, пунцовый от смущения, и преданно смотрит на нее влюбленными глазами. Наверное, ожидая, пока свершится чудо и фея Инесса, крепкая и сильная, возьмет его за шиворот и потребует вслух, громко и отчетливо, отвести ее на площадь Хауптпляц, в Ратхаус, то есть в магистрат, а затем в ближайший собор, для свершения таинства брака.
Впрочем, ей это даже нравилось, и она не возражала против развития романа.
— Это так романтично и трогательно, — закатывала она мечтательно глаза и плотоядно причмокивала губами. — В стиле средневековых трубадуров, романа о Тристане и Изольде… — А затем прагматично поясняла: — Из такого материала получаются прекрасные мужья. Но над ним надо поработать. И не волнуйтесь за меня, девочки. Я с этим справлюсь.
Элли, наполовину гречанка по происхождению, пылкая, энергичная и импульсивная, похожая на Елену Троянскую до замужества, рассказала про своего таксиста из Пирея, считавшегося каким-то ее сверхдальним родственником, для оценки степени родства которого еще не придумали слов в немецком языке. Юный грек-эмигрант довольно быстро проявил недюжинный бизнес-талант на новой «земле обетованной». Всего за год из простого таксиста, промышлявшего подвозом пассажиров в единственный аэропорт Граца, он начал превращаться во владельца пока еще не очень большой таксомоторной компании.
— Но с хорошим будущим, — гордо и величественно пояснила «Елена Троянская». — А после Нового года Хризопулос собирается публично объявить о нашей помолвке.
Остальным подругам осталось только радостно позавидовать и, зная патриархальные нравы греческой общины, одновременно пожалеть о том, что подругу они могут надолго утратить. Скорее всего, до тех пор, пока сами не выйдут замуж, и не получат вновь право, как почтенные матроны, обремененные преуспевающими мужьями и послушными, хорошо воспитанными детьми, встретиться изредка за чашечкой кофе для того, — чтобы посплетничать о чем-то своем, женском, и рассказать о своих успехах в «раскошеливании» мужа и выращивании детей.
Лиззи похвастаться особенно было нечем. Как обычно, все эти две недели, почти ежедневно, ее донимал «патрон», полагавший, что обеспечение для него некоторых раскованных плотских радостей должно автоматически входить в служебные обязанности подчиненной. Разуверить его в этом без публичного скандала у Лиззи пока не очень хорошо получалось, судя по его продолжающейся настойчивости. Сообща подруги обсудили несколько вариантов решения проблемы и разработали вроде бы гениальный стратегический план, который Лиззи предстояло осуществить сразу после новогодних празднеств. Самым оптимальным показалось подключить к делу супругу любвеобильного «слуги народа», накачав ее под завязку соответствующей информацией. Были слухи, что рослая и крепкая по комплекции дама нередко использует свое физическое превосходство в семейных дискуссиях. Даже поколачивает порой своего супруга под горячую руку за содеянное, или авансом, для профилактики. Именно о необходимости участить и усилить профилактическую работу для повышения ее результативности и шла речь. Роль доброжелательной информаторши великодушно согласилась принять на себя Инесса. А Лиззи предстояло подготовить «компромат», записав на свой мобильный телефон пару жанровых разговоров с боссом. Естественно, представ в роли яростно сопротивляющейся и невинной жертвы распоясавшегося сексуального маньяка, забывшего о понятии супружеской верности и крайне опасного для женского общества, особенно для секретарш. Кстати, нового поклонника Лиззи, работающего агентом по туризму, решили пока к этому делу не подключать. Еще неизвестно что придет ему в голову. Парень крепкий и слишком горячий. К тому же может неправильно понять роль самой Лиззи в этой ситуации. Еще решит, что это она сама подогревает и провоцирует босса, и что тогда останется ждать бедной девушке?