Синтия с трудом сглотнула, пораженная тем, что их мысли текут в унисон.

– Убирая руку, я случайно задел твой подбородок, и меня охватило ощущение чего-то божественного.

– Прекрати… – дрожащим голосом прошептала Синтия.

– Отчего же? Разве «хищный магнат» не имеет права на сентиментальность?

– Мне не хочется вспоминать все это, – с болью сказала она.

– А мне, наоборот, хочется.

И, прежде чем Синтия успела опомниться, Рамон крепко обнял ее за талию. Синтия взглянула ему в глаза и уже открыла рот, чтобы возмутиться, но слова застряли у нее в горле. Она словно перенеслась в прошлое, заново переживая самый волнующий момент в своей жизни.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заметил Рамон. – Тот же изумленный взгляд, как и в тот вечер. Только представь, дорогая, на кого ты смотришь! – Он прикоснулся к подбородку Синтии и с наслаждением ощутил нежную гладкость ее кожи. – Я тот самый парень, который от одного взгляда на твои изумительные волосы и прекрасные глаза потерял голову, влюбившись с первого взгляда. Разве я могу причинить тебе вред? Да ни за что, уж лучше я убью себя, чем сделаю тебе больно!

– Тогда почему все так случилось? – Синтия отвела руку Рамона и испепелила его взглядом. – Я доверчиво отдала тебе всю себя, до последней капли, а ты заподозрил меня в измене! Тебе даже не пришло в голову, что Саймон нарочно хотел скомпрометировать меня! И это ты называешь любовью?!

– Сейчас речь не о Саймоне, а о «Трампе», – попытался утихомирить ее Рамон.

– О том и о другом!

Где-то хлопнула дверь, и Рамон, выглянув в коридор, заметил женщину в форменном платье.

– Кто там? – слабым голосом спросила Синтия.

– Горничная. – Рамон вздохнул. – Здесь полно посторонних. Итак, куда теперь?

Синтия пожала плечами.

– Н-не знаю… Куда хочешь.

У Рамона чесались руки схватить ее и хорошенько встряхнуть.

– Неужели ты не можешь признать, что я постарался здесь на славу?

– Да, – Синтия кивнула, – ты выполнил все условия контракта между тобой и моим отцом.

Рамон тяжело вздохнул.

– Сейчас мне хочется крепко поцеловать тебя, чтобы привести в чувство.

– Со мной все в порядке.

От взгляда, который бросил на нее Рамон, у Синтии по спине побежали мурашки.

– Нет, не все! – Резко развернувшись, он пошел прочь.

Синтию охватила паника. Нет, не уходи! – хотела крикнуть она. Не бросай меня именно сейчас, когда ты так нужен мне!

Неожиданно Рамон остановился. Неужели я произнесла это вслух? – ужаснулась Синтия. Рамон обернулся и равнодушно посмотрел на нее.

– Ты идешь?

Сердце Синтии бешено забилось, она почувствовала, как тревога отпустила ее.

– Сейчас иду, – пробормотала она и поспешила за Рамоном. Ей было даже легче оттого, что он взял инициативу в свои руки. – Куда мы идем? – спросила Синтия.

– В какое-нибудь более спокойное место, где нам не помешают закончить этот разговор, – небрежно бросил на ходу Рамон.

Но в этом здании, пожалуй, такого места не было. Как только они вошли в бывший кабинет ее отца, Рамон тут же понял свою ошибку, заметив, как изменилось лицо Синтии. На нее с новой силой нахлынули воспоминания.

Наверное, я снова поторопился, подумал Рамон. Надо было дать ей время и возможность полностью прийти в себя, прежде чем углубляться в проблемы, дамокловым мечом висящие над нами.

Нет, черт возьми, только полная ясность поможет ей окончательно выкарабкаться! – решил Рамон и направился к бару. Пожалуй, для виски еще рановато, но мне необходимо что-то выпить, мысленно оправдывался Рамон.

– Неужели эту комнату тоже реставрировали? – со слезами в голосе спросила Синтия.

Рамон скривился и плеснул себе в рюмку бренди.

– Пожалуй, нет. Так, подправили кое-что. – Рамон умолчал, что распорядился ничего не трогать в кабинете без его особого разрешения.

Странно, но тогда он меньше всего думал о чувствах Синтии. Он сделал это больше для себя. Несмотря ни на что, для Рамона «Трамп» всегда был чем-то особенным, как и бывший хозяин отеля Генри Трамп. Забитый личными вещами кабинет будто хранил в себе частичку души этого необычного человека. Рамон всегда чувствовал это, переступая порог комнаты.

Синтия медленно обошла комнату, с трепетом прикасаясь к вещам, будто общалась с очень дорогим и любимым человеком.

– Давай поговорим о твоем отце, – предложил Рамон.

Глаза Синтии на мгновение загорелись и тут же снова потухли. Она грустно вздохнула.

– Отец любил эту комнату.

Рамон поморщился и, собравшись с духом, заговорил о главном.

– Но больше всего он любил тебя, дорогая…

Синтии показалось, будто ее хлестнули кнутом.

– Не потому ли он пошел на то, чтобы купить для меня любимого человека, посулив ему отель? – произнесла она с болью.

Так вот в чем дело! – осенило наконец Рамона. Залпом выпив бренди, он отшвырнул рюмку и, бросившись к Синтии, сгреб ее в объятия. Рамон слегка встряхнул ее, словно заставляя проникнуться тем, что он собирался сейчас сказать.

Но Синтия не желала слушать никаких доводов. Как всегда, прикосновение Рамона вызвало в ней бурю эмоций, она жаждала поцелуя. Рамон безошибочно догадался, чего хочет Синтия, он мечтал о том же, но то, что он собирался сообщить Синтии, было важнее всех желаний, вместе взятых.

– Твой отец передал мне отель вовсе не для того, чтобы купить меня, как ты думаешь. – Рамон отчетливо выговаривал каждое слово. – А потому что он был полностью разорен к тому времени.

Последовала тягостная пауза, во время которой Синтия пристально смотрела Рамону в глаза.

– Нет! – выдохнула она.

– Да, – уже спокойнее произнес Рамон, и Синтия больше не сомневалась, что он говорит правду. – Генри знал, что смертельно болен и разорен. Санитарная комиссия грозилась закрыть отель, если он срочно не приведет его в должный вид. Но на это у Генри не было средств. Поэтому он счел за лучшее доверить все своему будущему зятю, состоятельному и готовому на все ради любви к его дочери.

– Ты думаешь, я специально вычислила тебя! – выпалила Синтия.

Рамон хрипло захохотал.

– Я не настолько самоуверен, – отозвался он и, наконец отпустив ее, вернулся к бару.

Синтия заметила, что его рука дрожала, когда он наливал себе вторую порцию бренди.

– Я не верю тебе! – с вызовом выкрикнула она. – И ты не доверяешь мне… Иначе, почему ты поверил версии Саймона о том, что произошло в ту ночь?

– Давай сначала разберемся с одним, прежде чем хвататься за другое, – предложил Рамон.

– Если ты сейчас же не прекратишь пить, мне придется сесть за руль, чтобы везти тебя домой!

– А кто говорит, что мы уедем отсюда вместе? – зло осведомился он.

Синтия почувствовала слабость и опустилась на ближайший стул. Атмосфера в комнате накалилась от взаимного раздражения. Синтия поднесла трясущуюся руку к виску, будто желая остановить поток воспоминаний, беспорядочно роившихся в ее голове.

– Тогда давай покончим с «Трампом», – рассеянно предложила она. Но ей было трудно сосредоточиться на одном, поскольку она считала, что обе проблемы – две стороны одной медали, и их невозможно разделить.

Рамон тяжело вздохнул и присел на край стола.

– Твой отец знал, что серьезно болен, ему нужны были деньги, и потому он решил обратиться ко мне, – глухим голосом начал Рамон. – Я предложил ему свое поручительство, причем без всякого залога. Но гордость не позволила Генри принять помощь, и потому он выдвинул встречное предложение – он передает мне отель с условием, что я сделаю все необходимое, чтобы сохранить его на плаву. Причем, я должен был непременно скрыть это от тебя, – устало добавил он.

– Но почему?

– Почему? – повторил Рамон и усмехнулся. – А чтобы его драгоценная дочурка ни о чем не волновалась, тем более что приближался день нашей свадьбы. Она получила своего принца. Твой отец хотел, чтобы…

– Прекрати сыпать обвинения на мою голову, иначе я запущу в тебя чем-нибудь тяжелым, – перебила его Синтия.